Осада и взятие Казани Иваном Грозным

Летом 1552 года Иоанн Васильевич решил окончательно покончить с Казанью и предпринял большой поход.

16 июня он простился с беременной супругой, утешал ее и поручая Богу, просил ее молиться, подавать милостыню бедным, прощать опальных и освобождать их из темниц. Потом государь отправился в Успенский собор, долго молился и просил митрополита Макария и епископов ревностно молиться за Россию пред Вогом, быть утешителями Анастасии и советниками брата его Юрия, который остался главой Москвы. Святители, бояре, народ со слезами, прощаясь, обнимали государя. Выйдя из храма, он сел на коня и с царскою дружиной выступил в поход, направляясь на соединение с большим войском, уже двинувшимся вперед.

В это же время государь присоединил к московским войскам и вспомогательный татарский отряд Шиг-Алея, позволив ему незадолго перед этим взять в жены Суюнбеку.

Войска шли тремя путями. Волгой сплавляли запасы, пушки, порох, всякие снаряды и прочее снаряжение. Часть войска пошла с царем на Владимир, а другая через Рязань, к Суре. На пути во время похода местное население - русские, мордва, мещера, черемиса подвозили хлеба и с любопытством разглядывали войска, бояр, юного царя. Казанцы тоже готовились принять гостей и писали государю: "Ждем вас на пир: не в первый раз бежать вам от нашего юрта".

30 000 казанцев заперлись в своем крепком городе с высокими каменными мечетями, башнями и с толстыми дубовыми и земляными стенами. Остальное казанское войско и вся конница были поставлены за лесом, под начальством хитрого князя Епанчи, с которым условились, что как только на башне выставят знамя и станут им махать - то это значить, что русские идут на приступ - и чтобы Епанча ударил по ним с тыла.

28 августа расположенные в городе казанцы увидели движение русских полков, численностью до 150 000 воинов, с 150 осадными пушками и большими пищалями. Восходящее солнце освещало Казань в глазах Иоанна. Он дал знак и полки встали. Ударили в бубны, заиграли на трубах, распустили знамена и святую царскую хоругвь с изображением Иисуса Христа, а на верху увенчанную животворящим крестом, бывшим на Дону с великим князем Димитрием Иоанновичем.

Царь и все воеводы сошли с коней, отслушали молебен под сенью знамен и государь произнес речь к войску: ободрял его к великим подвигам; славил героев, которые падут за веру; именем России клялся, что вдовы и сироты их будут призрены, успокоены отечеством; наконец сам обрекал себя на смерть, если это нужно для победы и торжества христиан. Князь Владимир Андреевич и бояре отвечали ему со слезами: "Дерзай, царю! Мы все единой душой за Бога и за тебя".

Духовник Иоанна, протоиерей Андрей, благословил его и войско, которое изъявляло живейшее усердие. Царь сел на аргамака, богато украшенного; взглянув на Спасителев образ святой хоругви, ознаменовал себя крестом и, громко сказав: "О Твоем имени движемся!", - ;повел рать прямо к городу.

В городе казалось все тихо и пусто - не видно было ни движения, ни людей на стенах. Вдруг раздался шум и крик: заскрипели и отворились ворота. 15 000 конных и пеших татар ;устремились против нападающей рати. Произошла жестокая сеча и с первого же раза поняли татары и русские, что борьба будет упорная с обеих сторон.

Первые два дня царь не сходил с коня, высматривая места, где ставить пушки, откуда приступить к городу и куда вести подкопы в земле, которым распоряжался немец-инженер, умевший подводить пороховые заряды под башни и сены, а потом взрывать их.

На четвертый день, 27 августа, начала действовать русская артиллерия: 150 пушек открыли стрельбу с одновременным приступом к городу. Казанцы отвечали стрельбой и постоянными вылазками. Начался ожесточенный бой. Во время этого боя открылась вся опасность для русского войска от засевшей татарской рати, предводительствуемой Епанчеем.

Русские полки, оградив себя турами (плетеными коробами, набитыми землею), частоколами и рвами со стороны Казани, имели открытый тыл, откуда и начали испытывать частыя нападения татарской конницы, направляемой на них из окрестных есов Епанчеем.

Опаснее же всего было то, что татары делали нападения одновременно с двух сторон: из Казани и из засады с тылу. Для прекращения таких нападений, Иоанн выдвинул против Епанчи особое войско из 30 000 конницы и 15 000 пехоты, под предводительством доблестного князя Александра Горбатого-Шуйского.

Искусными маневрами особого войска рать Епанчи была вовлечена в неожиданную для нее битву и в жестокой сече была вся уничтожена.

После этого русские стали изыскивать разные способы, чтобы ускорить взятие Казани, и особенно надеялись на быстрое действие в городе жажды и голода, так как Казань кругом была обложена и отрезана от воды.

К удивленно, казанцы продолжали держаться и без подвоза воды: оказалось, что у них около городской стены есть родник, куда они ходят подземным путем и берут воду. Царь приказал под этот ход подвести подкоп. Десять дней рылись в земле и вдруг рабочие услышали над собою голос и шаги. Под тайник подкатили 11 бочек пороху и взорвали его, обрушив часть стены и убив много народа камнями и бревнами, которые при взрыве падали с высоты.

После взрыва тайника казанцам пришлось брать воду из смрадного потока - от которой люди пухли и умирали. Между тем осадные работы шли своим чередом и приступы повторялись. Против одних ворот русские поставили деревянную башню ъ шесть сажен высоты, с которой стрельцы палили через городския стены в город. Казанцы укрывались в ямах, рыли себе землянки, копали под воротами и, выползая из них, бились с русскими день и ночь.

Семь недель уже прошло от начала осады. Близилась осень с дождями и непогодою, а конца осады не предвиделось. Царь решился взорвать стену порохом и взять город с боем.

По его приказу было сделано три подкопа. 30 сентября произошел первый взрыв, разрушивший часть стены. После этого произошла страшная битва и pyccкиe завладели одной из башен стены. На утро послали казанцам сказать, чтобы они покорились и били челом государю, но они ответили: "Не бьем челом; на стенах Русь, на башне Русь, - ничего: мы другую стену поставим и все помрем или отсидимся!"

Тогда государь начал настраивать войско к великому делу. Приходилось брать город приступом. Чтобы заслонить тыл и отрезать казанцам все пути для бегства, государь приказал отдельному отряду занять все главные дороги, ведущие в Казань.

Потом Иоанн отдал распоряжения, касающиеся самого приступа: точно указал, какие части войска, под чьим предводительством и к каким воротам должны будут двинуться и ворваться в город, какие рати и под чьим предводительством будут помогать им, служа запасным войском.

Иоанн ждал главного подкопа. Когда тот был почти окончен, и в него вкачено 48 бочек пороху, царь велел готовиться к общему приступу.

В воскресенье, 2 октября, на заре, перед самым приступом, государь, облеченный в боевую броню, слушал божественную литурию в своей походной церкви и усердно молился. Перед восходом солнца, когда дьякон, читая евангелие, возгласил: "И будет едино стадо и един пастырь", - раздался сильный гром и задрожала земля: произошел взрыв и часть городской стены с бревнами, землею и людьми высоко взлетала на воздух, а затем обрушилась, погубив множество народа под развалинами.

Царь вышел к дверям, посмотреть на действие подкопа и потом продолжал слушать литурию. Во время чтения ектении, когда дьякон произнес слова: "И покорити под нозе его всякаго врага и супостата", последовал второй взрыв, еще более ужасный, чем первый. Часть стены опять взлетела на воздух, многие ее защитники были разорваны на куски.

Тогда русское войско со всех сторон устремилось на город с восклицанием "Снами Бог!", татары, подпустили русских к самым стенам и вдруг, точно градом, осыпали их множеством камней иъ орудий и тучей стрел из луков. Когда же русские приставили лестницы и полезли на стены и на башни - их стали обливать кипятком и скатывать на них бревна. На самых стенах открылась рукопашная сеча. В проломах по грудам земли и камней в страшной давке конные и пешие втискивались и врывались в город. Уже два раза бояре посылали к царю вестников, призывая его для ободрения полков. Но Иоанн дождался окончания литурии и тогда, приобщившись и взяв благословение у своего духовника, пошел из церкви.

"Простите и благословите за православие пострадать, а вы нам молитвою помогайте", - сказал он духовенству, сел на коня и выехал к своему царскому полку. В эту минуту русския знамена уже развевались на казанских стенах. Русское войско ворвалось уже и в сам город. Татары покинули стены, теснимые русскими и, во главе со своим царем Едигеро , отступали к верхней части города, к царскому двору, продолжая отчаянно биться копьями и саблями; а где, по тесноте, противники не могли действовать этим оружием - там резались ножами, хватая друг друга за руки.

Тут многие из осаждающих, увлеченные корыстью, оставили битву и принялись грабить дома и лавки. Заметив это, татары удвоили усилия и потеснили осаждающих назад из города. Князь Михаил Воротынский послал к Государю просить подкрепления. Корыстолюбцы обратились в бегство с криком: "Скут! Секут!" Видя бегство, Иоанн побледнел и смутился. Он думал, что все русское войско уже отбито, и приступ окончился поражением. Но окружавшие его опытные в ратном деле бояре велели водрузить самую большую хоругвь близ Царевых городских ворот, взяли коня Иоаннова за узду и поставили его под хоругвь; а половине двадцатитысячному царскому полку велели сойти с коней и идти в город на помощь сражающимся.

Эта свежая помощь тотчас изменила дело и татары снова отступили к царскому двору и большим мечетям, где к ним присоединились духовные сеиты и муллы во главе с куль-шериф-моллою, которые почти все пали в этой отчаянной резне. Едигер с остатком дружины заперся на своем укрепленном дворе и еще полтора часа оборонялся в нем.

Наконец русские вломились и в это последнее убежище. Тогда татары взвели своего царя Едигера на башню и просили на минуту остановить сечу. Просьба их была исполнена, и они сказали: "Пока наше царство и город стояли, мы бились за них и за царя нашего; теперь выдаем вам царя своего жива и здрава: ведите его к вашему царю, а мы выйдем в широкое поле испить ъ вами последнюю чашу".

Выдав своего царя, они вдруг стали прыгать со стен и хотели пробиться за реку Казанку. Их оставалось еще тысяч пять и притом самых храбрых. Сбросив с себя лишнюю одежду и обувь, они пустились вброд через реку. Pyccкиe, стоявшие на стенах, видели, что татары уходят, но остановить их не могли, потому что в этом месте были большие стремнины. Молодой воевода, князь Андрей Михайлович Курбский пустился с отрядом своих воинов в погоню за беглецами, три раза врубался в толпу татар, на четвертый упал вместе со своим раненым конем и сам весь израненный замертво был поднят своими. И только крепкая кольчуга охранила его от смерти.

На помощь русским подоспели другие воеводы и били неприятелей до тех пор, пока те не достигли в числе нескольких сот болотистого, лесистого места, куда и спаслись от истребления.

Казань была взята и пылала во многих местах. Главный военноначальник князь Михаил Воротынский известил царя о плене Едигера. Иоанн прежде всего возблагодарил Бога за победу и велел петь благодарственный молебен под своим знаменем, на котором было изображение Нерукотворенного Спаса. На том же месте впоследствии он повелел соорудить храм в честь этого образа. Сюда собрались воеводы и все бояре, с князем Владимиром Андреевичем. Потом подъехал Шиг-Алей. "Буди, государь, здрав на многие лета на Богом дарованном ти царстве казанском!" - повторяли они, приветствуя государя.

Окруженный воеводами и своими дворянами, государь вступил в город и направился к царскому двору. Его встретили победоносные войска с толпами освобожденных русских пленников и кричали: "Многия лета царю благочестивому Ивану Васильевичу, победителю татар!"

Освобожденные кланялись царю в землю, называли его своим избавителем, спасителем от кромешного ада. Царь приказал тушить пожары, а все взятые сокровища, весь полон татарский отдать войску. Себе же он взял только знамена, городские пушки и царя Едигера. Повелевши очищать город от трупов, Иоанн возвратился в свою загородную стоянку.

4 октября Казань была очищена от трупов и царь снова с духовенством, боярами и войском торжественно вступил в город. Избрав место, на котором должен быть воздвигнут соборный храм во имя Благовещения Божьей Матери, Иоанн заложил его основание. Потом с крестами он обошел весь город, а священники кропили стены и улицы святой водою, моля Вседержителя, да благословит Он эту новую твердыню православия.

Источник: «Главнейшие события русской истории церковной и гражданской». А. Попов. С-Петербург. 1896г. 
«Картины Русской истории от Рюрика до Петра Великого». С. Павлович. С-Петербург. 1881 год.