Маршал Жуков о Хрущеве в годы ВОВ

Маршал Жуков в своих мемуарах пишет о Хрущеве немного, но то, что он пишет, весьма интересно. Жуков приводит несколько эпизодов, произошедших во время Великой Отечественной войны, которые наглядно демонстрируют уровень военного дарования Хрущева (если только слово «дарование» здесь уместно).

Во время сражения за Киев (1941г) крупные группировки советских войск оказались под угрозой окружения. Некоторые военачальники (Жуков, Шапошников, и др.) предлагали Сталину срочно отвести войска, но тот не соглашался. Почему? Жуков рассказывает:

И. В. Сталин сказал, что он только что вновь советовался с Н. С. Хрущевым и М. П. Кирпоносом [командующий Юго-Западного фронта] и те убедили его в том, что Киев пока ни при каких обстоятельствах оставлять не следует.

Чем все это в итоге кончилось, хорошо известно – Киевским котлом.

В мае 1942г. происходило сражение за Харьков. За первые несколько дней советские войска продвинулись на 25-50 км, но затем противник перешел в контрнаступление в районе Краматорска, и стал выходить во фланг войскам левого крыла Юго-Западного фронта.

Жуков рассказывает:

В середине мая я присутствовал при разговоре И. В. Сталина с командующим фронтом [маршал Тимошенко] и хорошо запомнил, что И. В. Сталин высказал серьезное опасение в отношении краматорской группировки противника.

Вечером того же дня у Верховного состоялся разговор на эту тему с членом Военного совета фронта Н. С. Хрущевым, который высказал те же соображения, что и командование Юго-Западного фронта: опасность со стороны краматорской группы преувеличена, и нет основания прекращать операцию.

К вечеру 18 мая осложнившаяся обстановка начала серьезно беспокоить исполняющего обязанности начальника Генерального штаба А. М. Василевского, и он тут же доложил Верховному о необходимости прекратить наступление наших войск и повернуть основные силы барвенковской группировки против краматорской группы противника.

Верховный, ссылаясь на доклады Военного совета Юго-Западного фронта [Никиты Хрущева] о необходимости продолжения наступления, отклонил соображения А. М. Василевского.

19 мая Военный совет Юго-Западного фронта в связи с резко осложнившейся обстановкой начал принимать меры к отражению ударов противника, но уже было поздно…

Хрущев и Тимошенко убеждали Сталина, что все под контролем, все в порядке. Сталин, не смотря на все свои опасения, поверил им. Результат – еще одно тяжелое поражение. На начальном этапе войны товарищ Сталин (с которого также нельзя снимать ответственность за случившееся) явно переоценивал таланты Хрущева, но это тема для отдельной статьи.

Спустя год Хрущев снова отличился под Харьковым. Жуков рассказывает о своей очередной встрече со Сталиным:

…Из Генштаба привезли карту с обстановкой на участках Юго-Западного и Воронежского фронтов. Направленец, ведущий обстановку по Воронежскому фронту, доложил, что там к 16 марта ситуация крайне ухудшилась. После того как бронетанковые и моторизованные части противника, наступавшие из района Краматорска, оттеснили части Юго-Западного фронта за реку Донец, создалось тяжелое положение юго-западнее Харькова.

Одновременно перешли в наступление части противника из района Полтавы и Краснограда. Н. Ф. Ватутин оттянул назад вырвавшиеся вперед части 3-й танковой армии и 69-й армии и организовал более плотные боевые порядки западнее и юго-западнее Харькова. Воронежский фронт [командующий Голиков Ф.И.] не осуществил их отвод.

— Почему Генштаб не подсказал? — спросил Верховный.

— Мы советовали,— ответил офицер.

— Генштаб должен был вмешаться в руководство фронтом,— настойчиво заметил И. В. Сталин. А затем, подумав немного, обратился ко мне:—Придется вам утром вылететь на фронт.

Тут же Верховный позвонил члену Военного совета Воронежского фронта Н. С. Хрущеву и резко отчитал его за непринятие Военным советом мер против контрударных действий противника.

В общем, весьма посредственным «полководцем» был Никита Хрущев. Впрочем, маршал Жуков америки не открыл, о некомпетентных действиях Хрущева под Киевом и под Харьковом известно широко. Можно было бы не писать о жестоких военных неудачах Хрущева (мол, старался, воевал как мог), если бы только он придя к власти не стал строить из себя супер военного, при этом обвиняя Сталина в непрофессионализме. Каков наглец, а?

И еще момент. Помните Никита Хрущев в своих мемуарах жаловался на то, что Сталин заставлял его очень много есть? Я напомню:

То были страшные обеды… Если бы знали, что это означает на деле, какие это физические нагрузки, сколько нужно было съедать и вообще потреблять того, что вредно или неприятно, лишь бы не нарушить личных отношений [со Сталиным]!..

Нам нужно было работать, а Сталин лишал нас этой возможности. Возвращались мы домой к утру…

Что заставило Хрущева сделать это?

В мемуарах маршала Жуков есть две безобидные строчки, которые, похоже, дают ответ на этот вопрос:

Изрядно проголодавшись, я зашел к Н. С. Хрущеву, зная, что у него всегда можно было неплохо подкрепиться.

Ах вот оно что. Оказывается, это сам Хрущев любил поесть, и потому «всегда» таскал с собой «подкрепление», которого хватало и на других. Знаете, есть такой известный трюк в психологии. Когда человек чувствует себя виноватым за что-то, он именно в том же (в чем сам виноват) начинает винить других. Все говорит о том, что это как раз случай Хрущева. Сам усердствовал в репрессиях, сам бездарно воевал, сам чрезмерно ел – и все свои недостатки приписал Сталину, умножив их на сто.

Эх, Никита Сергеевич… Я всерьез полагаю, что хороший психотерапевт мог бы ему помочь. Но вместо кресла психотерапевта он оказался в кресле главы государства и… что было дальше вы знаете…