Стрелковое оружие
Вооружение
Авиация
Корабли
Календарь событий
История
Биографии
Публикации
Познавательное
Достопримечательности России
Первая помощь
Ордена и медали
Тесты
Том 6. Глава 4. Начало массового изгнания немецко-фашистских захватчиков с Советской земли
1. Изменение обстановки на советско-германском фронте и замыслы сторон
В результате успешного контрнаступления советских войск на сталинградском направлении, разгрома крупной вражеской группировки стратегическая обстановка на советско-германском фронте к началу 1943 г. резко изменилась в пользу Советских Вооруженных Сил. Захватив инициативу, они создали предпосылки для массового изгнания агрессоров с родной земли. Советское командование получило возможность, нанося последовательные удары на избранных направлениях, навязывать противнику свою волю.
В конце 1942 г. продолжался процесс дальнейшего роста технического оснащения действующей армии. Так, с 20 ноября 1942 г. по 1 января 1943 г. (за 40 суток) количество артиллерии в ней увеличилось на 2640 единиц, танков — более чем на 900, самолетов — на 700, грузовых автомашин — на 8 тыс. единиц. Ставка Верховного Главнокомандования усиливала войска на Сталинградско-Ростовском направлении, которые без значительных оперативных пауз наступали на Ростов и Донбасс, создавая угрозу изоляции вражеской группе армий «А», действовавшей на Северном Кавказе.
Войска Юго-Западного и Южного фронтов вышли на линию Новая Калитва, Миллерово, Морозовск, Тормосин, Котельниковский, продвинувшись от Сталинграда на 150—250 км. В результате успешных наступательных операций советских войск на Среднем Дону и в районе Котельниковского в обороне противника западнее большой излучины Дона образовалась брешь. Севернее Миллерово во вражеском фронте появился более чем 100-километровый разрыв, для заполнения которого немецко-фашистское командование в конце декабря смогло выдвинуть из резерва лишь 19-ю танковую дивизию.
Ставка верховного главнокомандования вермахта прилагала большие усилия, чтобы остановить продвижение советских войск и стабилизировать фронт. Однако необходимых сил и средств для этого не было. В 700-километровой полосе от Новой Калитвы до реки Маныч, где наступали войска Юго-Западного и Южного фронтов, противник (группа армий «Дон» и правое крыло группы армий «Б») имел 18 дивизий, то есть примерно по 40 км на дивизию. Столь низкие плотности во многом обусловливались тем, что в ходе развернувшегося сражения на сталинградском направлении враг понес крупные потери. Особенно велики они были в 3-й и 4-й румынских и 8-й итальянской армиях, лишившихся 12 дивизий и 3 бригад. Для замены разгромленных соединений требовалось значительное время. К тому же немецко-фашистское командование не могло в крупных масштабах осуществлять перегруппировку войск для усиления обороны на донбасском и ростовском направлениях. Этому в значительной степени препятствовали- активные действия советских фронтов на других стратегических направлениях. В ноябре — декабре 1942 г. войска Калининского и Западного фронтов проводили наступательные операции на великолукском и Ржевско-Сычевском направлениях, а войска Северо-Западного фронта наступали в районе Демянска. Хотя эти действия и не дали ощутимых результатов, противник был вынужден перебросить в группы армий «Север» и «Центр» пять дивизий и одну бригаду из Западной Европы и три танковые дивизии из резерва главного командования сухопутных войск вермахта. В это же время войска Закавказского фронта нанесли ряд контрударов в районах Нальчика, Моздока и Туапсе. Контрудары на кавказском направлении крайне осложнили обстановку для группы армий «А». Немецко-фашистское командование смогло направить оттуда под Сталинград всего две дивизии (23-ю танковую и дивизию СС «Викинг»), заменив их спешно переброшенными из Крыма соединениями.
В целом обстановка на советско-германском фронте к началу 1943 г. позволяла советскому Верховному Главнокомандованию вводом в действие новых сил расширить масштабы стратегического наступления и развить его в глубину и по фронту. Кроме того, активизация в ноябре — декабре 1942 г. действий войск западных союзников в Северной Африке давала основание предположить, что итало-германское командование не сможет в прежних масштабах перебрасывать свои резервы с запада на восток и будет вынуждено часть их направить на Африканский театр. Однако, как показали последующие события, этого не произошло.
Главное внимание Ставка ВГК уделяла развитию успеха на донбасском и ростовском направлениях. Юго-Западному фронту предстояло выдвинуться к Северскому Донцу и нанести подвижными соединениями глубокий удар через Горловку на Мариуполь. Южный и Закавказский фронты, сосредоточив основные усилия на ростовском направлении, должны были разгромить северокавказскую группировку противника. Воронежскому фронту при содействии Брянского и Юго-Западного фронтов предстояло нанести поражение главным силам группы армий «Б». Согласно замыслу Ставки, в ходе наступления только на юге под новые удары Советской Армии попадало в общей сложности до 100 дивизий групп армий «Дон», «Б» и «А». Решение этих задач должно было привести к освобождению важных в экономическом отношении районов с их людскими и материальными ресурсами, что значительно улучшило бы положение Советского Союза.
Одновременно Ставка Верховного Главнокомандования планировала осуществить ряд наступательных операций на северо-западном и западном направлениях. Войскам Волховского и Ленинградского фронтов при содействии Краснознаменного Балтийского флота предстояло прорвать блокаду Ленинграда и восстановить сухопутную связь с героическим городом. Силами Калининского и Западного фронтов намечалось провести операцию с целью ликвидации ржевско-вяземского плацдарма, а войсками Северо-Западного фронта — Демянской группировки противника. Следовательно, на огромном фронте от Ладожского озера до Черного моря Ставка Верховного Главнокомандования уже в январе 1943 г. намечала привлечь к стратегическому наступлению все действующие фронты. Немецко-фашистское командование напрягало все силы, чтобы изменить ход борьбы в свою пользу. Оно стремилось прежде всего решительным образом улучшить оперативно-стратегическое положение на южном крыле советско-германского фронта. Принципиальное решение по этому вопросу было изложено в оперативном приказе ставки верховного главнокомандования вермахта № 2 от 28 декабря 1942 г. В нем указывалось, что следует создать условия для освобождения 6-й армии и избегать «новых котлов, которые могут возникнуть вследствие отхода союзных войск, образования выступов фронта, обороняемых собственными слабыми частями, или создания противником на отдельных участках большого превосходства». Предусматривалось также нанести ряд ударов, чтобы «вырвать инициативу у русских на некоторых участках маневренными действиями...».
Учитывая реальную угрозу выхода советских войск в тыл группы армий «А» и образования нового котла, немецко-фашистское командование приняло решение последовательно отвести свои войска из юго-восточной части Северного Кавказа. Группа армий «А» должна была, усиливая оборону вдоль Черноморского побережья и в горных районах, постепенно отводить войска на рубеж Мостовое, Армавир, восточнее Сальска. В первую очередь намечалось отвести главные силы 1-й танковой армии, действовавшие в районе Нальчик, Моздок. Группе армий «Дон» предписывалось сдерживать наступление советских войск восточнее Ростова. Вместе с тем вражеское командование еще не теряло надежды, что ему удастся выиграть время для создания ударных группировок, чтобы возобновить наступательные действия.
В том же приказе войска получили указание немедленно «подготовить крупный плацдарм у Ростова», то есть создать новый сплошной фронт бороны по линии Новая Калитва, Армавир, Майкоп, Новороссийск с расчетом удержать Донбасс и значительную часть Северного Кавказа. После этого предполагалось объединить силы групп армий «Дон» и «А» под единым командованием Манштейна.
В полосах действий групп армий «Север», «Центр» и левого крыла группы армий «Б» вражеское командование рассчитывало удержать занимаемые рубежи, а в случае необходимости — создать за счет этих групп армий дополнительные резервы для последующего их использования на наиболее угрожаемых направлениях.
Таким образом, в условиях резкого изменения обстановки в пользу Советской Армии Ставка ВГК планировала в начале 1943 г. развернуть наступательные действия на огромном фронте. Немецко-фашистское командование стремилось любой ценой стабилизировать фронт, сдержать наступление советских войск и выиграть время для восстановления резервов и создания стратегических наступательных группировок.
2. Освобождение Северного Кавказа
В стратегическом наступлении, развернувшемся в начале 1943 г., важное место занимает операция Южного и Закавказского фронтов во взаимодействии с Черноморским флотом с целью разгрома вражеских группировок и освобождения промышленных и сельскохозяйственных районов Дона, Кубани и Терека.
Замысел этой операции заключался в том, чтобы согласованными ударами войск Южного и Закавказского фронтов с северо-востока, юга и юго-запада расчленить и разгромить главные силы группы армий «А», не допустив ее отхода с Северного Кавказа.
Южный фронт под командованием генерала А.И. Еременко получил задачу нанести главный удар армиями правого крыла (5-я ударная и 2-я гвардейская) в общем направлении на Ростов и отрезать пути отхода на север соединениям группы армий «А». Войскам левого крыла (51-я и 28-я армии) предстояло наступать через Сальск на Тихорецк, навстречу войскам Закавказского фронта, чтобы совместно окружить и уничтожить вражескую группировку в междуречье Кубани и Маныча. Наступление поддерживала 8-я воздушная армия.
Закавказский фронт под командованием генерала И.В. Тюленева, развернутый в 1000-километровой полосе от Ачикулака до Новороссийска, должен был сосредоточить усилия на своем левом крыле. Ему предстояло основными силами Черноморской группы (18, 56, 47-я армии), которой командовал генерал И. Е. Петров, прорвать оборону противника и развивать наступление на Краснодар, Тихорецк. На этом направлении действовала 17-я немецкая армия в составе 18 дивизий. На правом крыле фронта, в районах Моздока и Нальчика, находилась Северная группа войск под командованием генерала И. И. Масленникова (44, 58, 9, 37-я армии, 4-й, 5-й гвардейские кавалерийские корпуса и ряд отдельных соединений и частей). Войска этой группы получили задачу не допустить отхода противника, прижать основные силы его к Главному Кавказскому хребту и ликвидировать их. Против Северной группы действовала 1-я немецкая танковая армия в составе семи дивизий, из которых две танковые. В полосе более 400 км на перевалах оборонялись войска 46-й армии. Против них вели бои части 49-го горнострелкового корпуса.
Черноморский флот, оказывая содействие Черноморской группе, должен был частью сил развернуть активные действия на вражеских коммуникациях, а также подготовить высадку десанта в тыл противника.
Действия войск Закавказского фронта поддерживались 4-й и 5-й воздушными армиями, которыми командовали генералы Н.Ф. Науменко и С.К. Горюнов. Воздушная обстановка на Северном Кавказе к началу января 1943 г. была благоприятной для советской авиации. Понесенные большие потери в самолетах и летном составе, особенно в ноябре и декабре 1942 г., отрицательно сказались на боеспособности немецко-фашистской авиации. 4-я и 5-я воздушные армии были усилены к началу наступления 9 авиационными полками (до 200 самолетов). Из общего количества самолетов воздушных армий 58 процентов приходилось на новейшие образцы машин. Всего к операции привлекалось 55 стрелковых дивизий и 41 бригада, 2 танковых и 2 механизированных корпуса, а также ряд других соединений и частей. Противник имел в нижнем течении Дона и на Северном Кавказе 43 дивизии, в том числе 8 танковых и 3 моторизованные. Общее соотношение сил и средств к началу операции было в пользу советских войск.
Черноморский флот под командованием вице-адмирала Ф.С. Октябрьского имел в своем составе линейный корабль, 4 крейсера, лидер, 7 эсминцев, 29 подводных лодок, 69 торпедных катеров, а также другие малые боевые корабли; ВВС Черноморского флота — 248 самолетов. Объединенные немецко-румыно-итальянские силы на Черном море насчитывали вспомогательный крейсер, 7 эсминцев и миноносцев, 12 подводных лодок, 18 торпедных катеров и значительное количество малых боевых кораблей.
При подготовке операции большие трудности встретились в материально-техническом обеспечении войск. Базы снабжения Южного фронта находились в 300—350 км от войск, а приблизить их было невозможно до ликвидации окруженной группировки противника под Сталинградом, который являлся крупным узлом коммуникаций. Соединения и части испытывали острую нужду в материальных средствах, особенно в боеприпасах и горючем. Бездорожье между реками Дон и Маныч, неустойчивая погода с частыми оттепелями и даже дождями, нехватка автотранспорта сильно усложнили подвоз грузов в войска.
В тяжелом положении оказался и Закавказский фронт, который должен был провести сложную перегруппировку войск в короткие сроки, снабдить их всем необходимым, значительно усилить Черноморскую группу танками и артиллерией. Горная местность и слаборазвитая сеть дорог затрудняли переброску большого количества личного состава и техники.
Основная нагрузка по снабжению Закавказского фронта легла на Каспийскую военную флотилию и Черноморский флот. Следует отметить, что каспийские коммуникации длительное время оставались почти единственными путями подвоза личного состава и материальных средств из восточных и центральных районов страны в Закавказье. По ним доставлялись необходимые силы и средства для проведения операций по освобождению Северного Кавказа.
Перевозку пополнения и материально-технических средств для войск Черноморской группы, действовавших на новороссийском и туапсинском направлениях, осуществлял Черноморский флот. Наибольшей интенсивности перевозки достигли в октябре — декабре 1942 г. В отдельные дни в них было занято до 70 судов и боевых кораблей. В среднем ежедневно в Черноморскую группу доставлялось свыше 1 тыс. человек и около 2 тыс. тонн грузов. За эти три месяца было перевезено около 100 тыс. человек и свыше 170 тыс. тонн грузов.
Предстоящее наступление Закавказского фронта в трудных условиях горной местности требовало от войск высоких моральных и боевых качеств. В подготовительный период командиры и политработники, партийные и комсомольские организации проделали огромную работу, разъясняя военно-политическое значение освобождения Северного Кавказа. Учитывая, что соединения и части длительное время вели только оборонительные бои, военные советы фронта и армий основное внимание уделяли воспитанию у воинов высокого наступательного порыва. В подразделениях всех родов войск были созданы крепкие партийные организации, обеспечившие авангардную роль коммунистов в бою.
Разносторонняя идейно-политическая работа благотворно сказалась на росте боевого мастерства бойцов и командиров, повысила их моральный дух и готовность к активным наступательным действиям.
Большую помощь фронту оказали республики Закавказья. Под руководством Центральных Комитетов Коммунистических партий Грузии, Армении, Азербайджана промышленные предприятия этих республик увеличили производство минометов, мин, снарядов, патронов, военного имущества и снаряжения.
При активном содействии местных партийных и советских органов республик Закавказья, автономных республик Северного Кавказа шла усиленная работа по призыву в армию, пополнению и подготовке соединений и частей. В составе Северной группы войск действовали три азербайджанские, две грузинские и одна армянская стрелковые дивизии. Во многих других частях и соединениях Закавказского фронта воины кавказских национальностей составляли большинство. Все национальные формирования были полностью укомплектованы политработниками, знающими языки народов кавказских республик и областей.
В тылу врага активизировали действия партизаны Северного Кавказа. 30 декабря 1942 г. Краевой штаб партизанского движения отдал приказ партизанам Ставрополья «О решительном усилении борьбы с противником». Партизаны готовили удары по важнейшим объектам в тылу немецко-фашистских войск. Для более тесного взаимодействия партизан с наступающими войсками Военный совет Закавказского фронта 11 января 1943 г. направил начальнику Краснодарского краевого штаба партизанского движения П. И. Селезневу директиву «О задачах партизан в связи с успешными действиями Красной Армии на Северном Кавказе». Партизанские отряды получили конкретные боевые задачи.
Операция по освобождению Северного Кавказа развернулась в начале января 1943 г. Овладев Котельниковским, войска Южного фронта наступали на ростовском и Сальском направлениях. Преодолевая ожесточенное сопротивление противника и отражая его контрудары, армии фронта за две недели боев продвинулись на 150—200 км и вышли в излучину Дона и Манычского канала. Соединения 2-й гвардейской армии генерала Р. Я. Малиновского к середине января находились в 50—60 км от Ростова. На этом рубеже бои приняли упорный затяжной характер.
Верховное главнокомандование вермахта, учитывая результаты контрнаступления советских войск под Сталинградом и реальную угрозу окружения своей северокавказской группировки, решило ускорить отвод 1-й танковой армии из района Моздок, Нальчик, Прохладный. Отступление планировалось осуществить в четыре этапа, для чего заблаговременно намечались оборонительные рубежи: первый — по рекам Кума и Золка, второй — по линии река Калаус, Черкесск, третий — Белая Глина, Лабинская, четвертый — Тихорецк, Кропоткин. 1 января 1943 г. войска 1-й танковой армии под прикрытием сильных арьергардов начали отходить в общем направлении на Ставрополь.
В тот же день войска Северной группы предприняли наступление в районе севернее Моздока, но успеха не добились. Противник сумел оторваться от советских войск. Преследование началось лишь 3 января с опозданием на двое суток и осуществлялось без должной решительности и организованности. Управление соединениями нарушилось, части перемешались. За трое суток войска Северной группы продвинулись на некоторых участках лишь на 25—60 км.
Ставка Верховного Главнокомандования обратила внимание командующего Закавказским фронтом на крупные недостатки в управлении войсками и одновременно уточнила боевые задачи фронта. В директиве от 4 января 1943 г. генералу И. В. Тюленеву она указала, что «...противник отходит с Северного Кавказа, сжигая склады и взрывая дороги. Северная группа Масленникова превращается в резервную группу, имеющую задачу легкого преследования противника. Нам не выгодно выталкивать противника с Северного Кавказа. Нам выгоднее задержать его с тем, чтобы ударом со стороны Черноморской группы осуществить его окружение. В силу этого центр тяжести операций Закавказского фронта перемещается в район Черноморской группы...». В заключение Ставка требовала, чтобы командующий фронтом немедленно выехал в полосу Черноморской группы, которая должна была 11—12 января перейти в наступление.
Для успешных действий Северной группы необходимо было иметь в ее составе сильные подвижные соединения, которые могли бы маневром во фланг и тыл противника задержать его отход. Имевшиеся у нее кавалерийские корпуса не могли справиться с этой задачей: в дивизиях насчитывалось примерно по 2 тыс. человек, 6—7 орудий разного калибра, 4— S станковых пулеметов; конский состав настолько был истощен, что не выдерживал переходов более 20—25 км в сутки. Без танков и авиации дивизии не могли добиться серьезных успехов.
Учитывая это, Генеральный штаб 7 января обратил внимание командующих Закавказским фронтом и Северной группой на распыление сил кавалерийских корпусов и танковых групп и предложил основные силы подвижных войск сосредоточить на правом фланге с тем, чтобы в зависимости от обстановки выйти на пути отхода противника примерно в районе станции Невинномысская, а возможно, и глубже. На левом фланге Северной группы предлагалось иметь минимальные силы, чтобы они только сковывали, а не выталкивали противника из предгорий Главного Кавказского хребта. В тот же день два кавалерийских корпуса и танковая группа были объединены в конно-механизированную группу под командованием генерала Н. Я. Кириченко. Однако противник не уступал в подвижности и искусно осуществлял отступательный маневр.
Развивая преследование, соединения Северной группы к середине января освободили города Георгиевск, Минеральные Воды, Пятигорск и Кисловодск. 4-я воздушная армия и 50-я дивизия авиации дальнего действия наносили удары по коммуникациям врага и аэродромам, стремясь задержать его отступление и сорвать эвакуацию. 10 января после ударов по железнодорожному участку Нагурская — Невинномысск удалось временно прекратить движение поездов. Эффективными были налеты на аэродромы, расположенные у населенных пунктов Солдатская, Красно-градская, Золотарев. Только на аэродроме у Солдатской было уничтожено 18 вражеских самолетов.
Отступление немецко-фашистских войск свидетельствовало о крахе гитлеровских замыслов овладеть Кавказом. А еще недавно Гитлер безапелляционно заявлял, что, как только Кавказ будет завоеван, Турция присоединится к фашистскому блоку. По замыслам гитлеровцев, это должно было облегчить раскол арабского мира, а следовательно, и нанести удар в спину Британской империи.
Планируя вторжение через Кавказ в Иран и другие государства Среднего и Ближнего Востока, фашистские «завоеватели» сформировали даже особый штаб «Ф» и специальный легион из профашистских элементов, бежавших из арабских стран. На Северный Кавказ двинулись немецкие инженеры и экономисты, вошедшие в «экономический комитет по Кавказу», основной целью которого являлось прибрать к рукам советские нефтяные богатства. А теперь они вместе с частями 1-й танковой армии поспешно покидали Северный Кавказ, мечтая лишь об одном — благополучно унести ноги и не попасть в новый котел.
Командование группы армий «А» потребовало от командующего 1-й танковой армией генерала Э. Макензена замедлить темпы отступления, создавать узлы сопротивления, для удержания которых не жалеть даже целые части и соединения. При этом учитывалась настойчивая просьба командования 17-й армии, опасавшегося за свои тылы и коммуникации.
В связи с заметно возросшим сопротивлением противника войскам Северной группы не удалось выйти во фланг и тыл его отходящих соединений. Ставка Верховного Главнокомандования вынуждена была 16 января вновь указать командующим Закавказским фронтом и Северной группой, что действия их войск не обеспечивают выполнения поставленной задачи по окружению и уничтожению противника. Ставка требовала решительных действий, для чего предлагала основными силами трех общевойсковых армий нанести удар в общем направлении на Тихорецк, продвигаясь левым крылом вдоль железной дороги Армавир — Тихорецк. Конно-механизированную группу рекомендовалось использовать для энергичного преследования и перехвата путей отхода противника на север и северо-запад, а в последующем — для нанесения удара севернее Тихорецка.
Выполняя указание Ставки, армии Северной группы усилили натиск на противника. Войска 37-й армии генерала П.М. Козлова, освободили Черкесск, а соединения 9-й армии генерала К.А. Коротеева — железнодорожную станцию Курсавка и важный железнодорожный узел Невинномысск. Войска 44-й армии генерала В.А. Хоменко, используя успех конно-механизированной группы, вышли на подступы к Ставрополю. С приближением советских частей к городу партизаны и подпольщики напали на вражеский аэродром и совершили диверсии на железнодорожной станции. Ночью 20 января передовой отряд 347-й стрелковой дивизии под командованием офицера И.Г. Булкина ворвался в центр города. Несмотря на два ранения, отважный командир продолжал руководить боем. В одной из рукопашных схваток он пал смертью героя. Имя славного воина носит теперь одна из улиц Ставрополя.
Вскоре к Ставрополю подошли соединения 44-й армии. Начался штурм города. Войскам помогали партизаны и присоединившиеся к ним рабочие местных предприятий. Захватив в здании, где размещалась полиция, винтовки, рабочие расстреливали гитлеровцев из окон и с чердаков домов. 21 января над городом взвилось Красное знамя.
С первых же дней освобождения население Ставрополья под руководством партийной организации приступило к восстановлению разрушенного хозяйства. Быстро были пущены хлебозаводы, электростанции, мукомольные и консервные заводы. Колхозники освобожденных районов активно начали подготовку к весенне-полевым работам. «Высокий патриотический подъем в народе, перенесшем тяжкое иго оккупантов и дождавшемся своего избавления, — писал секретарь Ставропольского крайкома ВКП(б) М.А. Суслов, — поможет в кратчайший срок наладить нормальную жизнь в освобожденных районах края».
Конно-механизированная группа, тем временем совершив по бездорожью 200-километровый бросок, 23 января вышла в район 20 км южнее Сальска, где соединилась с частями 28-й армии Южного фронта. На следующий день войска левого крыла Северной группы овладели Армавиром и станцией Лабинская.
Войска Южного фронта, сломив ожесточенное сопротивление врага на рубеже рек Кагальник и Куберле, во второй половине января основные усилия направили на разгром противника на ближних подступах к Ростову. По указанию Ставки в Южном фронте из имевшихся ослабленных предыдущими боями танковых и механизированных корпусов создавались две механизированные группы. Первая, входившая во 2-ю гвардейскую армию, состояла из 3-го гвардейского танкового, 2-го, 5-го гвардейских механизированных корпусов и 88-й стрелковой дивизии; вторая, подчинений. Ставка Верховного Главнокомандования вынуждена была 16 января вновь указать командующим Закавказским фронтом и Северной группой, что действия их войск не обеспечивают выполнения поставленной задачи по окружению и уничтожению противника. Ставка требовала решительных действий, для чего предлагала основными силами трех общевойсковых армий нанести удар в общем направлении на Тихорецк, продвигаясь левым крылом вдоль железной дороги Армавир — Тихорецк. Конно-механизированную группу рекомендовалось использовать для энергичного преследования и перехвата путей отхода противника на север и северо-запад, а в последующем — для нанесения удара севернее Тихорецка.
Выполняя указание Ставки, армии Северной группы усилили натиск на противника. Войска 37-й армии генерала П.М. Козлова, освободили Черкесск, а соединения 9-й армии генерала К.А. Коротеева — железнодорожную станцию Курсавка и важный железнодорожный узел Невинномысск. Войска 44-й армии генерала В. А. Хоменко, используя успех конно-механизированной группы, вышли на подступы к Ставрополю. С приближением советских частей к городу партизаны и подпольщики напали на вражеский аэродром и совершили диверсии на железнодорожной станции. Ночью 20 января передовой отряд 347-й стрелковой дивизии под командованием офицера И. Г. Булкина ворвался в центр города. Несмотря на два ранения, отважный командир продолжал руководить боем. В одной из рукопашных схваток он пал смертью героя. Имя славного воина носит теперь одна из улиц Ставрополя.
Вскоре к Ставрополю подошли соединения 44-й армии. Начался штурм города. Войскам помогали партизаны и присоединившиеся к ним рабочие местных предприятий. Захватив в здании, где размещалась полиция, винтовки, рабочие расстреливали гитлеровцев из окон и с чердаков домов. 21 января над городом взвилось Красное знамя.
С первых же дней освобождения население Ставрополья под руководством партийной организации приступило к восстановлению разрушенного хозяйства. Быстро были пущены хлебозаводы, электростанции, мукомольные и консервные заводы. Колхозники освобожденных районов активно начали подготовку к весенне-полевым работам. «Высокий патриотический подъем в народе, перенесшем тяжкое иго оккупантов и дождавшемся своего избавления, — писал секретарь Ставропольского крайкома ВКП(б) М.А. Суслов, — поможет в кратчайший срок наладить нормальную жизнь в освобожденных районах края».
Конно-механизированная группа, тем временем совершив по бездорожью 200-километровый бросок, 23 января вышла в район 20 км южнее Сальска, где соединилась с частями 28-й армии Южного фронта. На следующий день войска левого крыла Северной группы овладели Армавиром и станцией Лабинская.
Войска Южного фронта, сломив ожесточенное сопротивление врага на рубеже рек Кагальник и Куберле, во второй половине января основные усилия направили на разгром противника на ближних подступах к Ростову. По указанию Ставки в Южном фронте из имевшихся ослабленных предыдущими боями танковых и механизированных корпусов создавались две механизированные группы. Первая, входившая во 2-ю гвардейскую армию, состояла из 3-го гвардейского танкового, 2-го, 5-го гвардейских механизированных корпусов и 88-й стрелковой дивизии; вторая, подчиненная командующему 51-й армией, имела 3-й и 4-й гвардейские механизированные корпуса.
19 января механизированная группа 2-й гвардейской армии под командованием генерала П.А. Ротмистрова перешла в наступление, которое вначале развивалось успешно. Главные ее силы переправились через реку Маныч, а передовой отряд 3-го гвардейского танкового корпуса прорвался на подступы к Батайску. Однако попытки главных сил группы закрепить успех передового отряда не удались. Генерал П. А. Ротмистров, вполне обоснованно опасаясь разгрома передовых частей 3-го гвардейского танкового корпуса, отвел их к устью Маныча. Командующий фронтом не согласился с этим решением и приказал снова занять оставленные позиции. Трое суток механизированная группа пыталась выполнить эту задачу, но безуспешно. Части и соединения группы встретили организованное сопротивление почти трех вражеских дивизий. В трех корпусах группы осталось 29 танков и 11 противотанковых орудий. Способность танковых и механизированных соединений к самостоятельным активным действиям была утрачена.
Сил Южного фронта для разгрома Батайской группировки и перехвата путей отхода северокавказской группировки немцев на Ростов не хватало.
В то время как войска Южного фронта вели бои на ростовском направлении, а соединения Северной группы преследовали отходящие войска 1-й немецкой танковой армии, наступление Черноморской группы задерживалось. Перегруппировку войск и подготовку к наступлению не удалось завершить к установленному сроку. 11—12 января лишь на вспомогательном направлении из района северо-восточнее Туапсе перешли в наступление ударные группировки 46-й и 18-й армий. Враг, используя горную местность, упорно сопротивлялся. Бои приняли затяжной характер.
Более успешно развивалось наступление на главном направлении Черноморской группы, начатое 16 января. Войска 56-й армии генерала А.А. Гречко, поддержанные с воздуха 5-й воздушной армией, наносили удар на Краснодар, Тихорецк. За семь дней боев они прорвали оборону 17-й немецкой армии в районе Горячего Ключа и, продвинувшись на 30 км, вышли на ближние подступы к Краснодару. Бойцам приходилось преодолевать горные кручи, на руках перетаскивать по труднопроходимым тропам орудия, боеприпасы, повозки с грузами. Выйдя на подступы к Краснодару, они встретили еще одно серьезное препятствие — разлив на реке Кубань. Войска были вынуждены приостановить наступление, так как распутица помешала движению артиллерии и обозов.
В результате январских боев противник понес значительные потери от ударов сухопутных войск и авиации. К 24 января его соединения были отброшены на рубеж Северский Донец, Красный Маныч, Белая Глина, Армавир, Лабинская. Несмотря на неоднократные приказы верховного главнокомандования вермахта об удержании промежуточных оборонительных рубежей, немецко-фашистская армия под ударами войск Северной группы поспешно отходила на запад и северо-запад.
Активность советской авиации вызывала тревогу у немецкого командования. В докладе, поступившем из 1-й танковой армии, отмечалось, что «надо сломить русское превосходство в воздухе, иначе на позиции «Готен-копф» произойдет катастрофа». В этих условиях германское верховное командование вынуждено было 24 января принять окончательное решение о выводе всей группы армий «А» с Северного Кавказа. По новому плану 1-й танковой армии следовало возможно быстрее отойти на Ростов и усилить оборону группы армий «Дон». 17-й армии надлежало отступить на Таманский полуостров и отвлечь на себя как можно больше советских сил. На оставляемой территории гитлеровцы намеревались демонтировать и взорвать все промышленные предприятия, разрушить административные и жилые здания, вывезти в рейх все мужское население в возрасте от 15 до 65 лет.
Советское Верховное Главнокомандование своевременно разгадало замыслы противника. Оно решило не допустить отхода его 17-й армии на Таманский полуостров. Для этого Черноморская группа Закавказского фронта сосредоточивала главные силы на своем левом фланге и нацеливала их на полное овладение Новороссийском и освобождение Таманского полуострова, чтобы не дать уйти противнику через Керченский пролив в Крым. Правофланговым соединениям Черноморской группы надлежало выйти в район Краснодара.
24 января Северная группа войск Закавказского фронта была преобразована в самостоятельный Северо-Кавказский фронт, командующим которого был назначен генерал И.И. Масленников. Фронту предстояло, имея основную группировку на правом крыле (44-я, 58-я армии, конно-механизированная группа) и развивая удар в направлении Тихорецк, Кущевская, нанести поражение отступавшим частям 1-й танковой армии и во взаимодействии с левым крылом Южного фронта овладеть Батайском, Азовом и Ростовом. В дальнейшем имелось в виду этими силами форсировать Таганрогский залив и выйти на его северный берег в районе Кривая Коса, Буденновка. Войска левого крыла фронта (9-я и 37-я армии) получили задачу развивать наступление одной армией на Тимошевскую, а другой на Краснодар и во взаимодействии с Черноморской группой Закавказского фронта разгромить 17-ю армию.
В конце января — начале февраля наибольшего успеха добились войска Северо-Кавказского фронта. 44-я армия и конно-механизированная группа, отбрасывая сопротивляющегося противника, вышли на подступы к Ростову с юга. 58-я армия генерала К. С. Мельника за десять дней наступления преодолела 160 км и вышла к Таганрогскому заливу у Ейска. Армии левого крыла фронта потеснили противника в район северо-восточнее Краснодара. Главные силы Черноморской группы вышли на рубеж реки Кубань и в район Усть-Лабинской. На этом завершилась Северо-Кавказская наступательная операция. Перед советскими войсками на крайнем южном фланге стратегического фронта встали новые задачи.
В связи с тем, что войска Северо-Кавказского фронта действовали на большом пространстве, по расходящимся направлениям, Ставка Верховного Главнокомандования передала 44-ю армию и конно-механизированную группу в состав Южного фронта. Одновременно она приказала Черноморскую группу включить в Северо-Кавказский фронт, основной задачей которого являлся разгром Краснодарско-Новороссийской группировки противника. Закавказский фронт должен был охранять Черноморское побережье, надежно прикрыть советско-турецкую границу, руководить войсками, находившимися в Иране, а также оказывать помощь Северо-Кавказскому фронту всеми видами довольствия и материально-технического снабжения.
Войска Южного фронта — командующий генерал Р.Я. Малиновский, продолжая выполнять поставленную задачу, в ночь на 7 февраля начали завершающее сражение за Батайск и Ростов. Советские части ворвались в Батайск и к утру полностью освободили его. Соединения 28-й армии генерала В. Ф. Герасименко в тот же день вышли на левый берег Дона. Отсюда уже был виден Ростов, над которым поднималось огромное зарево пожара. С болью в сердце смотрели бойцы, как оккупанты разрушают город. «Даешь Ростов!» — этот призыв, родившийся в сердцах советских воинов, облетел все штурмующие части и соединения.
В ночь на 9 февраля соединения 28-й армии переправились через Дон и в 3 часа начали штурм вражеских укреплений. Советские воины прорвали первую полосу обороны противника и, расширив плацдарм на правом берегу, овладели близлежащими улицами в южной части Ростова.
В числе штурмовавших частей наиболее успешно действовала 159-я отдельная стрелковая бригада под командованием майора М.И. Дубровина. Ее батальоны форсировали Дон и ворвались в город. К 10 часам сводный отряд бригады, который возглавил командир батальона старший лейтенант Г.К. Мадоян, захватил железнодорожный вокзал с прилегающим к нему районом. Противнику, имевшему здесь крупные силы пехоты и танков, удалось отрезать отряд Мадояна от остальных подразделений. Шесть суток отважные воины вели неравный бой, отразив за это время 32 атаки. Уничтожив немало гитлеровцев, они удержались в районе вокзала до вступления в город главных сил. За этот подвиг Г.К. Мадоян был удостоен звания Героя Советского Союза. Ныне он почетный гражданин Ростова.
Чтобы ускорить освобождение города от захватчиков, командование фронта двинуло в обход его с северо-востока 2-ю гвардейскую и 51-ю армии, а с юго-запада — 44-ю армию и конно-механизированную группу. Оборонявшие город четыре вражеские дивизии, охваченные с трех сторон, чтобы избежать разгрома, начали отходить. 14 февраля Ростов был полностью очищен от захватчиков.
В то время как войска Южного фронта вели напряженные бои на ростовском направлении, соединения Северо-Кавказского фронта должны были, по замыслу Ставки ВГК, без длительной паузы, не давая врагу возможности усилить оборону, перейти в наступление, не позже 10—12 февраля окружить краснодарскую группировку противника и уничтожить ее. На подготовку операции отводилось всего пять суток. Ставка требовала от командующего фронтом сократить сроки перегруппировки войск и, не дожидаясь подхода вторых эшелонов, начать операцию, чтобы в указанное время выполнить задачу.
Одновременно с боевыми действиями на краснодарском направлении войска Черноморской группы предприняли наступление на новороссийском направлении (план «Море»). Силами 47-й армии и морских десантов при поддержке авиации планировалось окружить и разгромить противника в районе Новороссийска. Для высадки десантных частей были намечены два района: основной — в районе Южная Озерейка (три стрелковые бригады со средствами усиления и танковый батальон) и вспомогательный — на западном берегу Цемесской бухты, в районе Станички (штурмовой отряд в составе усиленного батальона). Высадка десанта намечалась после того, как соединения 47-й армии прорвут вражескую оборону восточнее Новороссийска.
Целую неделю, начиная с 26 января, соединения 47-й армии безуспешно пытались сломить сопротивление врага и прорвать его оборону. Стремясь оказать помощь наступающим войскам в освобождении Новороссийска, командующий Черноморской группой приказал высадить морской десант, не дожидаясь прорыва обороны противника.
Высадка началась в ночь на 4 февраля. Из-за упорного сопротивления противника и недочетов в организации взаимодействия высадить основные силы десанта в районе Южная Озерейка не удалось. По-иному сложилась обстановка в районе Станички. Штурмовой отряд под командованием майора Ц.Л. Куникова смелым броском сломил сопротивление врага и за ночь захватил небольшой плацдарм до 4 км по фронту и 2,5 км в глубину.
Оценив ситуацию, командующий Черноморским флотом перенацелил основные силы десанта на вспомогательное направление. За несколько суток корабли флота переправили на плацдарм в районе Станички более 17 тыс. бойцов, 95 орудий и минометов, 86 пулеметов и 440 тонн боеприпасов и продовольствия. Десантным частям, объединенным в оперативную группу под командованием генерала Д. В. Гордеева, к 10 февраля удалось занять населенные пункты Алексина, Мысхако, 14 южных кварталов Новороссийска и перерезать железную дорогу Новороссийск — Глебовка. В ходе ожесточенных боев плацдарм был расширен до 28 кв. км. В последующем на плацдарм, получивший название Малая земля, были высажены четыре стрелковые бригады, управление 16-го стрелкового корпуса 18-й десантной армии и пять партизанских отрядов, которыми командовал секретарь Новороссийского горкома партии П.И. Васев.
Немецко-фашистское командование решило во что бы то ни стало ликвидировать плацдарм, который постоянно угрожал устойчивости обороны немецко-румынских войск на таманском направлении. Против отважно сражавшихся десантников были брошены части четырех немецких и одной румынской дивизии, а также крупные силы авиации. Противнику удалось ценой огромных усилий и потерь не допустить дальнейшего расширения плацдарма, однако деятельность Новороссийского порта была парализована.
С 15 февраля началась героическая семимесячная эпопея Малой земли, душой которой были коммунисты и комсомольцы. Враг предпринимал одну атаку за другой. Часами в небе висели фашистские самолеты, сбрасывавшие на десантников тысячи бомб. На плацдарме «не было метра площади, куда бы не свалилась бомба, не упала мина или снаряд», —писал участник этих боев, бывший военный корреспондент Герой Советского Союза С.А. Борзенко. В ходе ожесточенных боев пали смертью храбрых многие солдаты и офицеры. Погиб и прославленный командир десантников майор Ц.Л. Куников. Ему было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Ныне поселок Станичка называется в его честь Куниковкой. Борьба на Малой земле характерна массовым героизмом советских воинов, примерами их величайшего мужества и отваги. Вся Советская страна с волнением следила за героическими делами отважных десантников. Воины-«малоземельцы» ни на минуту не чувствовали себя оторванными от Родины: из всех областей и республик к ним шли письма, телеграммы, посылки, советское командование прилагало огромные усилия, чтобы снабдить их всем необходимым для жизни и боя. В эти тяжелые, полные смертельной опасности дни солдаты и офицеры подавали заявления о приеме в партию. В их боевой характеристике обычно была короткая, но понятная всем запись «Воевал на Малой земле». Этого было достаточно для подтверждения мужества и отваги вступающих в ряды Коммунистической партии.
Большую помощь «малоземельцам» оказывали политработники политотдела 18-й армии. Под обстрелами и бомбежками врага они добирались до Малой земли, вели беседы, читали лекции, помогали организовывать партийно-политическую работу, выясняли нужды и запросы воинов. Среди десантников часто можно было встретить начальника политотдела армии Л.И. Брежнева. Он хорошо знал думы и чаяния бойцов, умел вовремя поддержать их, вселить в них бодрость, отвагу, оптимизм. Когда он приходил в землянки или траншеи, вокруг него тотчас собирались бойцы и начиналась задушевная беседа. Слова Л.И. Брежнева «советского человека можно убить, но победить его нельзя!» — стали девизом каждого воина-десантника.
Родина высоко оценила массовый подвиг защитников Малой земли. Многие солдаты, матросы и офицеры за мужество и отвагу были награждены орденами и медалями, а 21 человек удостоен звания Героя Советского Союза.
Одновременно с ожесточенными боями южнее Новороссийска войска Северо-Кавказского фронта после пятидневной подготовки 9 февраля начали наступательную операцию на Краснодарско-Таманском направлении. Действовать приходилось в тяжелых условиях: в частях и соединениях был большой некомплект личного состава, бойцы устали, не хватало боеприпасов и горючего. Положение осложнялось весенней распутицей, которая в этих местах особенно затруднила наступление войск. Вешние воды переполнили лиманы, плавни, озера и реки, сделали их почти непроходимыми. Дороги превратились в сплошное месиво, артиллерия и обозы отставали от войск. Противник, оказывая упорное сопротивление на заранее подготовленных к обороне господствующих высотах, в населенных пунктах и на переправах, отводил главные силы на юго-запад.
Наибольшего успеха в первые дни наступления добилась 37-я армия, которой удалось сломить обороняющегося противника и создать угрозу его войскам под Краснодаром. Южнее города напряженные бои развернулись за переправы через реку Кубань. Мужественно действовали саперы: под ожесточенным обстрелом врага, по пояс в ледяной воде они наводили переправы.
Утром 12 февраля войска 46-й армии генерала И.П. Рослого вышли к окраинам Краснодара. В боях за город особенно отличились бойцы и командиры 40-й мотострелковой бригады генерала Н.Ф. Цепляева и 31-й стрелковой дивизии полковника П.К. Богдановича. Активную помощь наступавшим войскам оказывали партизаны и группы подпольщиков. К концу дня Краснодар был освобожден.
После оставления Краснодара и с потерей Ростова командование вермахта предпринимает меры по усилению авиационной группировки на юге, чтобы повысить устойчивость обороны своих войск на южном крыле фронта.
Противник начал отводить войска на Таманский полуостров. Одновременно он нанес ряд контрударов, поддержанных авиацией, по армиям правого крыла Северо-Кавказского фронта. В особо тяжелом положении оказались соединения 58-й армии, которые были зажаты в плавнях и понесли большие потери.
Поддержку и прикрытие советских войск в февральских боях на Северном Кавказе осуществляли 4-я и 5-я воздушные армии. В воздушных боях и бомбовыми ударами по вражеским аэродромам летчики уничтожили 157 самолетов, что снизило активность неприятельской авиации.
Большую помощь войскам Черноморской группы оказывал Черноморский флот, особенно в перевозке войск и боевой техники. За первые три месяца 1943 г. в Туапсе и Геленджик было перевезено свыше 150 тыс. человек, 387 танков, 463 орудия, 106 минометов, около 3 тыс. тонн боеприпасов, 52 тыс. тонн продовольствия и много других грузов.
Население городов и станиц восторженно встречало своих освободителей. Несмотря на ужасную разруху, люди отдавали последнее, чтобы помочь Советской Армии добить врага. Буквально за неделю трудящиеся Кубани направили в свой кавалерийский корпус 8 тыс. казаков-добровольцев и 6 тыс. лошадей, собрали на строительство танковой колонны около 45 млн. рублей, передали на нужды фронта 504 тыс. пудов зерна.
Во второй половине февраля группировка противника, основу которой составляли соединения 17-й немецкой армии, продолжала отход на Таманский полуостров. Значительное сокращение линии фронта позволило немецко-фашистскому командованию уплотнить боевые порядки войск. Сопротивление их резко возросло. Одновременно враг начал эвакуировать в Крым некоторые тыловые части и учреждения, больных и раненых, сильно потрепанные части, награбленное имущество. За февраль — март только на транспортных самолетах с Таманского полуострова было вывезено более 70 тыс. солдат и офицеров.
В предвидении возможной эвакуации войск противника в Крым Ставка ВГК еще в начале февраля приказала Черноморскому флоту установить блокаду Керченского полуострова и прибрежной зоны от Анапы до Феодосии. Для нарушения морских сообщений противника широко использовались подводные лодки и торпедные катера. Пять — семь подводных лодок одновременно занимали боевые позиции и наносили удары по вражеским кораблям и судам, курсировавшим по направлениям Одесса — Сулина — Констанца — Босфор и Констанца — Севастополь — Ялта — Феодосия — Анапа. Торпедные катера систематически выходили на поиск судов в районы Феодосии и Анапы. С февраля основным районом боевых действий на Черном море стали морские сообщения противника между портами Крыма и западного побережья. Выполнение боевых задач кораблями Черноморского флота осложнялось тем, что враг применял малотоннажные плавучие средства, обладавшие небольшой осадкой: они могли действовать в непосредственной близости от побережья.
Авиация Северо-Кавказского фронта и Черноморского флота наносила удары по портам погрузки и выгрузки на Керченском и Таманском полуостровах. Только с 8 февраля по 3 марта авиация флота сбросила на врага 178 тонн бомб. Ударам подвергались и суда на переходе.
Несмотря на значительную активизацию сил флота и фронтовой авиации, полностью парализовать морские сообщения противника с Таманским полуостровом не удалось.
Верховное главнокомандование вермахта принимало энергичные меры, чтобы обеспечить бесперебойную работу коммуникаций через Керченский пролив. С этой целью усиливалась авиационная группировка на Таманском полуострове и в восточной части Крыма, дополнительно устанавливались зенитные батареи. В район Керченского пролива перебрасывались немецкие и итальянские торпедные катера, подводные лодки, самоходные артиллерийские баржи. Широко использовались береговая артиллерия и минные заграждения. Принимались спешные меры для строительства между Крымом и Таманским полуостровом бензопровода и канатной дороги.
В связи с отходом противника на Таманский полуостров и частичной эвакуацией его сил в Крым Ставка Верховного Главнокомандования 22 февраля приказала командующему Северо-Кавказским фронтом нанести удары севернее и южнее реки Кубань с целью разгромить основные силы 17-й немецкой армии. В директиве Ставки ВГК подчеркивалось, что основная задача войск Северо-Кавказского фронта не выталкивать противника действиями в лоб, а быстрым маневром фланговых армий выйти на пути его отхода, окружить, уничтожить или захватить в плен основную группировку войск противника.
Выполняя указания Ставки ВГК, командующий фронтом решил использовать охватывающее положение своих войск по отношению к противнику и двумя сходящимися ударами в общем направлении на Варениковскую отрезать основным силам врага пути отхода на Таманский полуостров, окружить и уничтожить их. Войска правого крыла (58-я и часть сил 9-й армии) получили задачу обойти Славянскую и выйти в район Варениковской, куда после овладения Абинской и Крымской должны были выйти главные силы 56-й и 47-й армий. 18-й десантной армии предстояло ударом из района Малой земли обойти Новороссийск с юго-запада и в районе Верхне-Баканского соединиться с левофланговыми соединениями 56-й армии, отрезав тем самым новороссийскую группировку врага от главных сил 17-й немецкой армии.
23 февраля войска фронта возобновили наступление. Однако времени, отведенного на подготовку, оказалось недостаточно, чтобы произвести необходимую перегруппировку и создать превосходство в силах и средствах хотя бы на направлениях основных ударов. Не смогли они также пополниться боеприпасами и горючим. Все это сказалось на ходе наступления. Ожесточенные бои, развернувшиеся в районе станиц Славянская, Абинская и на подступах к Крымской, желаемого результата не принесли.
Наиболее успешно действовали соединения 56-й и введенной в сражение 46-й армий в центре полосы наступления фронта. Они вынудили противника к отходу не только южнее, но и севернее реки Кубань. С 28 февраля до 4 марта войска 17-й немецкой армии при поддержке авиации предприняли сильные контратаки, особенно в полосе 58-й армии. На отдельных участках им удалось даже потеснить соединения этой армии. Однако удары соседних 37-й и 9-й армий вынудили врага в ночь на 9 марта начать отход на подготовленный рубеж обороны, сокращая линию фронта и уплотняя свои боевые порядки. Таким образом, создавались объективные предпосылки для возрастания силы сопротивления обороняющего противника.
Преследуя отходящего врага, сбивая его арьергарды, советские войска овладели важными узлами обороны Славянской, Троицкой, Абинской и в конце марта вышли к новому укрепленному рубежу неприятельской обороны в 60—70 км западнее Краснодара, прорвать с ходу который не смогли. Еще в ходе наступления, анализируя обстановку и трудности, сопутствовавшие действиям войск, Военный совет фронта обратился в Ставку ВГК с предложением временно прекратить наступление, упразднить Черноморскую группу войск, а личный состав ее полевого управления использовать для укрепления штабов фронта и армий, выделить фронту дополнительно боеприпасы, горючее, вооружение, инженерные и другие средства. 16 марта Верховное Главнокомандование утвердило эти предложения и одновременно указало на недочеты в управлении войсками фронта. Оно приказало подготовиться к продолжению наступления в начале апреля.
Краснодарская наступательная операция закончилась. В ходе ее советские войска нанесли врагу серьезный урон, освободили Краснодар и сотни других населенных пунктов. Однако основную задачу — окружить и уничтожить отходящего противника — выполнить им не удалось. По указанию Ставки ВГК войска Северо-Кавказского фронта временно прекратили наступление и начали подготовку новой наступательной операции с целью завершения разгрома противника на Таманском полуострове.
Верховное главнокомандование вермахта стремилось любой ценой сохранить за собой таманский плацдарм. Еще 13 марта в группу армий «А» поступил оперативный приказ № 5, предписывавший «удерживать во что бы то ни стало таманский плацдарм и Крым». Через три дня командование группы армий в донесении в ставку в свою очередь отмечало важность обороны таманского плацдарма: «Преимущества позиции: сковывание большого количества русских войск, ограничение возможностей к активным действиям русского флота, облегчение обороны Крыма, благоприятный политический эффект».
17-я немецкая армия, отошедшая под ударами советских войск на новый рубеж обороны восточнее Крымской, спешно приступила к его дополнительному укреплению. Основу оборонительного рубежа составляли опорные пункты и узлы сопротивления, расположенные в населенных пунктах и на высотах. Впервые на этом участке фронта противник применил развитую систему траншей.
Важнейшим узлом обороны врага являлась станица Крымская, так как через нее проходили основные пути сообщения на Новороссийск, Анапу, Тамань и Темрюк. Стремясь удержать станицу, гитлеровцы превратили ее в мощный узел сопротивления. Все каменные дома были приспособлены к обороне, а подступы к ней плотно прикрыты инженерными и минно-взрывными заграждениями.
Войска противника, действовавшие в полосе фронта, усиливались новыми частями и соединениями. В частности, в район Крымской были переброшены ранее находившиеся в резерве две немецкие пехотные и румынская кавалерийская дивизии.
Не имея достаточных сил для удержания таманского плацдарма, немецко-фашистское командование рассчитывало сорвать готовившееся наступление советских войск с помощью авиации. С этой целью на аэродромах Крыма и Таманского полуострова было сосредоточено до 1 тыс. боевых самолетов 4-го воздушного флота. Кроме того, для ударов по войскам Северо-Кавказского фронта противник привлек до 200 бомбардировщиков, базировавшихся в Донбассе и на юге Украины. Используя снижение активности союзных войск в Африке в феврале — марте, противник перебросил на Кубань часть пикирующих бомбардировщиков из Туниса, а также несколько групп истребителей из Голландии. Военно-воздушные силы Северо-Кавказского фронта вместе с авиагруппой Черноморского флота и дивизией авиации дальнего действия в начале апреля имели около 600 самолетов. Добившись численного превосходства в воздухе, противник в значительной степени локализовал действия советской авиации.
Операция войск Северо-Кавказского фронта возобновилась 4 апреля. Замысел операции предусматривал обойти Крымскую с севера и юга, овладеть ею и, развивая наступление войсками правого крыла и центра на Варениковскую, а левого — на Верхне-Баканский, Анапу, по частям разгромить основную неприятельскую группировку на Таманском полуострове. До первых чисел мая шли ожесточенные бои в районах Крымской и Мысхако.
Наступление войск в районе Крымской должного развития не получило. Из-за непрерывных дождей реки вышли из берегов и затопили боевые участки дивизий, на размытых дорогах встал автотранспорт с боеприпасами и продовольствием, отстала артиллерия. Маневр войск был очень ограничен. Ослабленные в предшествующих боях и не получившие надлежащего усиления части и соединения, прогрызая вражескую оборону, медленно продвигались вперед. В связи с затоплением местности в районе действий ударных группировок с 6 апреля пришлось наступление приостановить. Лишь 14 апреля появилась возможность его продолжить. Однако эту вынужденную паузу вражеское командование использовало для дальнейшего совершенствования своей обороны.
Противник при мощной поддержке с воздуха упорно оборонял занимаемый им сильно укрепленный рубеж. Вражеские контратаки следовали одна за другой. Особого ожесточения бои достигли 15—17 апреля, когда действия врага поддерживались массированными ударами авиации. Только 15 апреля противник совершил 1560 самолето-пролетов. На следующий день в дневнике боевых действий верховного главнокомандования вермахта отмечалось: «В районе Крымской наша авиация оказывала обороняющимся войскам небывало мощную поддержку: действовало около 1000 бомбардировщиков, пикирующих бомбардировщиков, штурмовиков и истребителей танков». Временно оперативное господство в воздухе захватила вражеская авиация. Стало очевидным, что без завоевания господства в воздухе трудно рассчитывать на успех дальнейшего наступления войск фронта. В связи с этим Ставка ВГК приняла решение сначала усилить авиационную группировку на Кубани, добиться перелома в борьбе с вражеской авиацией и лишь после этого продолжить наступление.
Ожесточенное сопротивление врага объяснялось еще и тем, что наступление советских войск на Крымскую затруднило ему проведение операции «Нептун» по ликвидации плацдарма 18-й армии на полуострове Мысхако. Эту операцию гитлеровцы намеревались предпринять еще в начале апреля, но наступление советских войск на Крымскую вынудило их перенести сроки ее начала. Лишь 17 апреля, когда в районе Крымской наступило относительное затишье, неприятель приступил к ее осуществлению.
Для ликвидации плацдарма в районе Мысхако была создана специальная боевая группа (до четырех пехотных дивизий) численностью около 27 тыс. человек, 500 орудий и минометов. Ее поддерживали 450 бомбардировщиков и 200 истребителей 4-го воздушного флота. Осуществление морской части операции под кодовым наименованием «Бокс» возлагалось на три подводные лодки и флотилию торпедных катеров.
Советское командование для поддержки с воздуха оборонявшихся десантников 18-й армии в районе Мысхако привлекало до 500 боевых самолетов.
В первый же день наступления противника в воздухе завязались групповые воздушные бои. Враг обрушил на героических защитников Малой земли десятки тысяч снарядов и бомб. По свидетельству противника, его авиация в этот день произвела в район Мысхако 1100 самолетовылетов. Однако бойцы и командиры десантной группы 18-й армии при активной поддержке авиации стойко удерживали занимаемые рубежи. Лишь ценой больших потерь гитлеровцам удалось 18 апреля незначительно вклиниться в боевые порядки оборонявшихся войск.
В эти труднейшие для «малоземельцев» дни произошли важные события, существенно изменившие воздушную обстановку не только в районе Мысхако, но и на всей Кубани. По указанию Верховного Главнокомандования из резерва Ставки ВГК на Северо-Кавказский фронт срочно были перебазированы три авиационных корпуса РГК (2-й бомбардировочный, 2-й смешанный и 3-й истребительный) и одна отдельная истребительнал авиационная дивизия. 300 самолетов из состава этих корпусов прибыли уже к 20 апреля, остальные (около 200) — несколько позже. В военно-воздушных силах Северо-Кавказского фронта вместе с авиационной группой Черноморского флота, группой авиации дальнего действия и прибывшими основными силами авиакорпусов РГК уже насчитывалось 900 боевых самолетов. Было ликвидировано невыгодное для советской авиации соотношение в силах.
Прибывшие на Северо-Кавказский фронт представитель Ставки ВГК Маршал Советского Союза Г.К. Жуков и командующий ВВС Советской Армии маршал авиации А.А. Новиков утвердили план авиационного наступления военно-воздушных сил фронта с приданными авиационными корпусами РГК. Планом предусматривалось завоевание оперативного господства в воздухе и оказание максимальной поддержки сухопутным войскам. Решительные цели сторон в операциях на суше и связанное с ними сосредоточение больших масс авиации для действий в ограниченном районе, по существу, и определили характер развернувшейся борьбы в воздухе, которая вылилась в крупные воздушные сражения.
20 апреля противник предпринял самое мощное наступление против защитников Малой земли, стремясь рассечь плацдарм на две части и уничтожить десантников. Однако и на этот раз все его атаки разбились о стойкость и мужество советских воинов.
Важную роль в отражении вражеского наступления на Мысхако сыграла советская авиация. Атакующие части противника подверглись массированным ударам бомбардировщиков и штурмовиков, а истребители в многочисленных воздушных боях нанесли немецким бомбардировщикам ощутимый урон и сорвали их организованные удары по боевым порядкам «малоземельцев». В последующие три дня мощь ударов советской авиации по врагу нарастала.
Крупное воздушное сражение, развернувшееся над кубанской землей 17—24 апреля, выиграла советская авиация. Активность вражеской авиации значительно снизилась. Так, если с 17 по 20 апреля ежедневно отмечалось 1000— 1250 самолето-пролетов, то 21 — 22 апреля их количество уменьшилось вдвое. В приказе Военного совета Северо-Кавказского фронта отмечалось: «Начиная с 20 апреля в течение трех дней над участком десантной группы происходили непрерывные воздушные бои, в результате которых авиация противника, понеся исключительно большие потери, вынуждена была уйти с поля боя. Господство в воздухе перешло в наши руки. Этим определилась и дальнейшая наземная обстановка».
На снижение активности вражеской авиации большое влияние оказали удары бомбардировщиков по основным аэродромам 4-го воздушного флота. В конце апреля в налетах на эти аэродромы участвовали также 8-я и 17-я воздушные армии. С 17 по 29 апреля на аэродромах было уничтожено и повреждено около 260 самолетов врага.
Отразив при активной поддержке авиации и кораблей Черноморского флота все атаки противника, войска десантной группы 18-й армии к 30 апреля восстановили положение в районе Мысхако. Однако враг не отказался еще от попыток ликвидировать плацдарм. На позиции «малоземельцев» вновь обрушивались удары авиации, атаки танков и пехоты следовали одна за другой. Маршал Г. К. Жуков, вспоминая об этих боях, отмечал, что советское командование тогда беспокоил один вопрос, выдержат ли наши воины испытания, выпавшие на их долю, в неравной борьбе с врагом, который день и ночь наносил воздушные удары и вел артиллерийский обстрел по защитникам этого небольшого плацдарма. Из того, что докладывал ему командующий армией К.Н. Леселидзе, было ясно: воины-десантники полны решимости драться с врагом до полного его разгрома и сбросить себя в море не дадут.
Героические защитники Малой земли выстояли и победили. Удержав важный плацдарм на подступах к Новороссийску, они во многом способствовали полному освобождению этого города и разгрому вражеских войск на Таманском полуострове осенью 1943 г. Их славные дела яркой страницей вошли в летопись Великой Отечественной войны.
Не сумев ликвидировать плацдарм на Мысхако, немецко-фашистское командование перенесло усилия своих войск в район Крымской. Командующий 17-й немецкой армией генерал Р. Руофф не без основания заявлял: «Имеется опасность, что ожидаемое русское наступление на участке 44-го армейского корпуса не может быть отражено» 2. Дальнейшие события подтвердили его опасения.
В конце апреля войска Северо-Кавказского фронта возобновили наступление с целью разгромить таманскую группировку противника. Основная роль в решении этой задачи отводилась 56-й армии — командующий генерал А.А. Гречко. Учтя опыт наступления на Крымскую в первой половине апреля, командование фронта организовало тщательную подготовку новой наступательной операции. По указанию Г.К. Жукова войска 56-й армии были пополнены, значительно улучшилось их материальное и техническое обеспечение. Командование армии приложило максимум усилий для организации надежного управления частями и соединениями.
Наступление 56-й армии на Крымскую началось 29 апреля после артиллерийской и авиационной подготовки. Стремясь удержать занимаемый рубеж обороны, противник переходил в яростные контратаки. Его авиация наносила массированные бомбовые удары по боевым порядкам атакующих и огневым позициям артиллерии.
На помощь наземным войскам пришли советские летчики. Только 29 апреля авиация произвела 1308 самолето-вылетов. Над Крымской вновь развернулись ожесточенные воздушные бои. В этот день враг потерял 74 самолета в воздушных боях и 7 самолетов от огня зенитной артиллерии. В последующие дни напряжение борьбы еще более возросло. Над сравнительно узким участком фронта (25—30 км) в день происходило до 40 воздушных боев, в каждом из которых с обеих сторон участвовало 50—80 самолетов. За 12 дней (29 апреля — 10 мая) только в результате воздушных боев противник потерял 368 самолетов. Советская авиация полностью захватила инициативу. Тесно взаимодействуя с сухопутными войсками, она надежно прикрыла их с воздуха и оказала эффективную поддержку в прорыве сильно укрепленного вражеского оборонительного рубежа.
Войска 56-й армии, умело маневрируя, сломили упорное сопротивление противника и 4 мая освободили станицу Крымская — важный узел коммуникаций на Таманском полуострове.
После освобождения Крымской войска вели боевые действия по улучшению своего тактического положения. С 26 мая по 7 июня предпринимались попытки прорвать оборону противника в районах станиц Киевское и Молдаванское, которые, однако, успеха не имели. Немецко-фашистское командование сосредоточило против войск Северо-Кавказского фронта около 1400 самолетов, в том числе и с юга Украины. Добившись полуторного превосходства в авиации, противник вновь захватил инициативу в воздухе. Вышедшие на подступы к Киевское и Молдаванское войска подверглись сильным контрударам врага и вынуждены были на отдельных участках даже отойти.
В создавшейся обстановке командующий 4-й воздушной армией генерал К.А. Вершинин по указанию Военного совета фронта почти все силы истребителей нацелил на борьбу с бомбардировщиками, а ночным бомбардировщикам приказал возобновить действия по вражеским аэродромам. Принятые меры позволили в короткий срок изменить соотношение в силах и вырвать у противника инициативу в воздухе. Советские летчики вновь стали хозяевами кубанского неба. Потеряв с 26 мая по 7 июня 315 самолетов, противник резко сократил налеты.
Воздушные сражения на Кубани, длившиеся с перерывами около двух месяцев, по числу воздушных боев и количеству участвовавших в них самолетов являлись самыми крупными из всех предшествовавших. В ходе их с 17 апреля по 7 июня 1943 г. советская авиация произвела 35 тыс. самолето-вылетов, враг потерял 1100 самолетов, из которых 800 были сбиты в воздушных боях. В ходе этих сражений советские ВВС завоевали оперативное господство в воздухе на южном крыле советско-германского фронта и накопили ценный опыт в использовании сил нескольких воздушных армий для решения важных оперативных задач. Здесь получила дальнейшее развитие такая форма оперативного применения военно-воздушных сил, как авиационное наступление. В его содержание уже включались все задачи, выполняемые воздушной армией в наступлении.
В начале июня по указанию Ставки Верховного Главнокомандования войска Северо-Кавказского фронта перешли к обороне и начали готовиться к завершающим боям по ликвидации таманского плацдарма противника.
Борьба за освобождение Северного Кавказа продолжалась более пяти месяцев. Хотя основным силам группы армий «А» удалось избежать полного разгрома, отойти на Таманский полуостров и в район севернее Ростова, результаты наступательных операций советских войск имели важное военно-политическое значение. От оккупантов были освобождены Калмыцкая, Чечено-Ингушская, Северо-Осетинская, Кабардино-Балкарская советские автономные республики, большая часть Ростовской области, Ставропольского и Краснодарского краев, Черкесская, Карачаевская и Адыгейская автономные области. Советской Родине были возвращены нефтяные промыслы Майкопа, а также важнейшие сельскохозяйственные районы страны.
Войска Южного, Закавказского, а затем Северо-Кавказского фронтов при участии Черноморского флота и партизан в ходе наступления преодолели большие трудности. Им пришлось сражаться против крупной группировки в неблагоприятных метеорологических и сложных географических условиях, при остром недостатке вооружения, боевой техники и боеприпасов. К тому же не все звенья командования и штабов имели необходимый опыт организации и ведения наступательных операций в столь сложных условиях, чем и были обусловлены серьезные недочеты в управлении войсками и их материально-техническом обеспечении.
Огромное значение в мобилизации моральных и физических сил воинов на преодоление трудностей и успешное выполнение боевых задач, воспитании у них высокого наступательного порыва, укреплении братской дружбы представителей многих национальностей, сражавшихся на Северном Кавказе, имела боевая и целеустремленная партийно-политическая работа.
Управление 5-й воздушной армии, передав свои боевые части в состав 4-й воздушной армии, убыло в район Курской дуги.
Учитывая многонациональный состав войск Закавказского (Северо-Кавказского) фронта, политорганы большое внимание уделяли воспитанию воинов в духе советского патриотизма, дружбы народов СССР. Этому в значительной мере способствовали партийные органы союзных республик Закавказья, автономных республик и областей Северного Кавказа. В политорганах и частях Закавказского (член Военного совета генерал П.И. Ефимов, начальник политуправления генерал К.Л. Сорокин) и Северо-Кавказского (член Военного совета генерал А.Я. Фоминых, начальники политуправления полковник X.С. Надоршин, а затем генерал В.Н. Емельянов) фронтов агитаторами, пропагандистами, инструкторами являлись многие работники местных партийных и советских органов. Перед воинами выступали секретари и члены Центральных Комитетов компартий Азербайджана, Армении и Грузии, деятели науки и культуры.
В начале 1943 г. в войска ежемесячно поступало 160 тыс. брошюр, сотни тысяч листовок, напечатанных на языках народов Кавказа, около 20 республиканских газет общим тиражом 28 тыс. экземпляров. В имевшихся в составе войск фронта 12 национальных соединениях, укомплектованных воинами из местного населения, издавались газеты на национальных языках.
Преданность делу Коммунистической партии, высокий патриотизм и дружба народов проявились в массовом героизме солдат и офицеров. Лучшие из них связывали свою судьбу с партией, вступая в ее ряды в дни ожесточенных сражений. За январь — апрель 1943 г. в Северо-Кавказском фронте в партию было принято около 34 тыс. человек, из них почти 15 тыс. составляли солдаты и офицеры нерусских национальностей. Успех борьбы за Кавказ явился еще одним убедительным доказательством торжества национальной политики Коммунистической партии, нерушимой дружбы и братства народов Страны Советов.
3. Разгром гитлеровских войск на Верхнем Дону
Разгром главных сил группы армий «Б», оборонявшейся на Верхнем Дону, был последовательно осуществлен войсками Воронежского фронта— командующий генерал Ф. И. Голиков — во взаимодействии с фланговыми армиями Брянского и Юго-Западного фронтов в ходе Острогожско-Россошанской и Воронежско-Касторненской операций.
К концу декабря 1942 г. войска фронта (38, 60, 40-я армии, 18-й отдельный стрелковый корпус, 2-я воздушная армия) действовали в полосе от железной дороги Елец — Касторное до Новой Калитвы, сохраняя плацдармы на правом берегу Дона в районах 1-е Сторожевое и Щучье. В составе фронта насчитывалось 18 стрелковых дивизий, 5 стрелковых и 9 танковых бригад. 2-я воздушная армия имела немногим более 200 боевых самолетов.
Северо-западнее Воронежского фронта от реки Кшень до железной дороги Елец — Касторное действовала 13-я армия Брянского фронта, а южнее, на участке от Новой Калитвы до Марковки, закреплялась после наступательных боев 6-я армия Юго-Западного фронта.
Курское и харьковское направления прикрывали основные силы группы армий «Б» — 2-я немецкая, 2-я венгерская армии, а также часть сил 8-й итальянской армии. 13-й армии Брянского, войскам Воронежского и 6-й армии Юго-Западного фронтов противостояло около 30 вражеских дивизий, имевших свыше 300 танков и штурмовых орудий. С воздуха их поддерживала авиация командования ВВС «Дон», а также часть сил 4-го воздушного флота и командования ВВС «Восток» — всего около 300 самолетов. Более двух третей неприятельских сил и все танки действовали в полосе Воронежского фронта. Пехотные дивизии насчитывали: немецкие — более 11 тыс. человек, венгерские — в среднем 12 тыс., итальянские — от 10 до 16 тыс. человек. Оборона противника была развита в инженерном отношении лишь в тактической зоне, в оперативной глубине заблаговременно подготовленных рубежей не было. Наиболее слабым ее звеном был южный участок, где действовала 6-я армия Юго-Западного фронта. Здесь вражеские войска, ослабленные в ходе декабрьских боев, не успели подготовить местность к обороне. Советские войска на этом направлении занимали выгодное оперативное положение, позволявшее нанести глубокий охватывающий удар во фланг и тыл группе армий «Б» и добиться ее решительного поражения.
Моральное состояние войск противника после поражения под Сталинградом резко упало. Дезертирство, например, в частях венгерской армии приняло довольно значительные размеры. Имели место случаи, когда в плен сдавались не только отдельные группы солдат, но и целые подразделения.
Замысел операции по разгрому противника на Верхнем Дону вызревал постепенно. Предложения о ее проведении поступили в Ставку Верховного Главнокомандования от Генерального штаба и командования Воронежского фронта. Окончательно вопрос об операции решился лишь 21 декабря, так как до этого времени внимание Ставки было сосредоточено на подготовке наступления в районе Среднего Дона. В этот день Верховный Главнокомандующий поставил командующему Воронежским фронтом задачу — подготовить и провести операцию с целью разгрома вражеских войск в районе Острогожск, Каменка, Россошь и очистить от них железнодорожный участок Лиски — Кантемировка. Операцию планировалось осуществить совместно с 6-й армией Юго-Западного фронта. Ставка усилила Воронежский фронт, передав ему из своего резерва 3-ю танковую армию (два танковых корпуса, отдельная танковая бригада и две стрелковые дивизии), 7-й кавалерийский корпус, три стрелковые дивизии со средствами усиления, а также 4-й танковый корпус.
Всего к середине января в составе войск фронта было более 243 тыс. солдат и офицеров, около 4 тыс. орудий и минометов калибром 76 мм и выше, 909 танков и 208 самолетов.
Для оказания помощи в подготовке операции в Воронежский фронт прибыли представители Ставки ВГК — заместитель Верховного Главнокомандующего генерал Г.К. Жуков и начальник Генерального штаба генерал А.М. Василевский. Вместе с командованием фронта они разработали план предстоящей операции.
Удары советских войск против южного крыла группы армий «Б» должны были развиваться по трем сходящимся направлениям. На россошанском направлении с плацдарма на реке Дон в районе 1-е Сторожевое наносила удар 40-я армия под командованием генерала К.С. Москаленко, южнее Новой Калитвы переходила в наступление 3-я танковая армия генерала П.С. Рыбалко. В районе Алексеевки фланговым соединениям этих армий предстояло завершить окружение острогожско-россошанской группировки противника. По замыслу операции из 22 вражеских дивизий, находившихся на этом направлении, около двух третей попадали в окружение.
Чтобы быстрее уничтожить окруженного противника, с плацдарма в районе Щучье наносился рассекающий удар силами 18-го отдельного стрелкового корпуса под командованием генерала П.М. Зыкова. Действия войск Воронежского фронта обеспечивались с юга наступлением 7-го кавалерийского корпуса и 6-й армии Юго-Западного фронта.
Операция планировалась на глубину 140 км, темпы наступления должны были составить: для стрелковых соединений — 15—20 км, для танковых — 35 км в сутки.
Командование Воронежского фронта пошло на смелое решение — за счет ослабления второстепенных участков фронта создать мощные ударные группировки на направлениях главных ударов 40-й и 3-й танковой армий. Такое решение основывалось на исчерпывающих разведывательных данных о положении противника. Прорыв намечалось осуществить на трех участках, ширина которых колебалась от 8—10 до 16 км. Плотность артиллерии на участках прорыва достигала 50—100 орудий и минометов, а танков непосредственной поддержки пехоты — 10—12 единиц на километр фронта. В тех условиях эти плотности обеспечивали успешный прорыв очаговой вражеской обороны и развитие наступления в глубину.
Непосредственная подготовка операции проводилась в ограниченные сроки — около трех недель. Наиболее трудной задачей явилась внутри-фронтовая перегруппировка, охватившая все армии. До 40 процентов соединений и частей совершили марши на расстояние 100—175 км.
Сжатые сроки подготовки к наступлению обусловили интенсивность партийно-политической работы в войсках. При этом особое внимание обращалось на расстановку политсостава в соответствии с решаемыми задачами. Так, политотдел 40-й армии на участке главного удара создал оперативную группу политработников, усилил партийные организации передовых частей коммунистами, переведенными из подразделений тыла. Сюда же направлялись наиболее опытные секретари партийных и комсомольских организаций.
В ноябре — декабре 1942 г. в 40-й армии в ряды партии вступили 2138 лучших бойцов и командиров, которые значительно укрепили партийные организации подразделений. К январю 1943 г. 32 процента личного состава подразделений, которым предстояло штурмовать вражеские позиции, составляли коммунисты и комсомольцы. А к началу наступления €0 процентов состава первичных партийных и комсомольских организаций передовых частей находились в атакующих подразделениях.
Достойный вклад в подготовку войск к проведению Острогожско-Россошанской операции внес многотысячный коллектив агитаторов Воронежского фронта. Агитационно-массовая работа была направлена на разъяснение воинам боевых задач, воспитание у них уверенности в своих силах, пропаганду боевых традиций частей и соединений, опыта боев под Сталинградом, повышение личной ответственности каждого бойца за освобождение родной земли. Учитывая особенности операции, которая проводилась с решительной целью окружения и уничтожения противника в условиях снежной зимы, командиры и политработники особое внимание уделяли литанию и экипировке воинов, стараясь укрепить их физические силы.
Подготовка к наступлению проводилась в строжайшей тайне, с использованием различных форм маскировки и дезинформации. Об умелом проведении этих мероприятий свидетельствует тот факт, что противник до последнего момента не подозревал о готовившихся широких наступательных действиях советских войск на этом направлении. Командир 3-й альпийской итальянской дивизии генерал Геканьо позднее признавал: «О состоянии русских войск, о боевом составе, о качестве их обороны мы были очень плохо осведомлены, вернее, мы ничего не знали. Мы не предполагали, что русские готовят наступление, и поэтому не обращали особого внимания на эти важные вопросы». Об этом свидетельствуют и донесения начальника штаба 2-й венгерской армии генерала Ковача. В одном из них говорилось: «В создавшейся обстановке я не считаю возможным, что на данном этапе боевых действий противник начнет крупные операции против венгерской армии».
Добиться внезапности наступления войск Воронежского фронта помогло и то, что немецко-фашистское командование переоценило мощь своей обороны на Верхнем Дону и недооценило возможности Советской Армии. Оно было уверено, что наступление под Сталинградом и на Северном Кавказе истощило резервы советского командования и в ближайшие месяцы советские войска будут не в состоянии предпринять крупные наступательные операции на других участках фронта.
Подготовка к операции проходила под неослабным контролем представителей Ставки, находившихся в войсках Воронежского фронта. О характере и масштабе их работы дает представление одно из донесений, которые они ежедневно направляли Верховному Главнокомандующему:
«Москва. Лично товарищу Васильеву. 7 января 1943 г. 23.50
1. Сегодня закончили по всем направлениям отработку с командармами, командирами корпусов, дивизий и бригад всех оперативно-тактических решений и плана действий. Лучше других и наиболее грамотно оказались отработанными решения и план действий у товарища Москаленко. В худшую сторону выделяется Щучьенское направление — корпус Зыкова. По действиям армии Рыбалко — пришлось направление главного удара сместить западнее ж/д Кантемировка — Россошь, чтобы не преодолевать танками полотна ж/д и избежать здесь подготовленных отсечных позиций противника вдоль ж/д.
Действия Рыбалко увязаны с действиями Харитонова и корпуса Зыкова. По увязке действий с Харитоновым договорились с тов. Ватутиным, что Харитонов начнет одновременно с Рыбалко действия, нанося главный удар правым флангом армии с ближайшей задачей выйти на р. Айдар; в дальнейшем тов. Харитонов обязан действовать левее 7 кк, выдвинуться и обеспечить за собой ж/д Уразово — Старобельск. 7 кк с лыжными бригадами поставлена задача захватить Валуйки и Уразово и обеспечить за собой эти ж/д узлы.
Главные силы 3 та обязаны захватить Алексеевку, отрезать пути отхода противнику и обеспечить себя с запада, соединившись в районе Алексеевка, Острогожск с подвижными войсками 40, а и тем завершить окружение войск противника в известном Вам районе.
Подробный план действий армий Филиппова, изображенный на карте, будет передан Вам через Бокова Константинов Михайлов».
Несмотря на то что подготовка к наступлению осуществлялась с большим напряжением, некоторые мероприятия завершить в установленные сроки не удалось. Например, к началу операции не прибыли из резерва Ставки 4-й танковый корпус, лыжно-стрелковые бригады, некоторые другие соединения и части. В войсках имелось 1—2 боекомплекта боеприпасов вместо 3—3,5, предусмотренных планом. В связи с этим для обеспечения 3-й танковой армии пришлось использовать часть материальных средств Юго-Западного фронта.
На основе опыта предшествующих операций было установлено, что в ряде случаев противник, не выдерживая огневых ударов советской артиллерии, заранее или с началом артиллерийской подготовки атаки отводил свою пехоту с переднего края. Это приводило к напрасной трате боеприпасов и неудачам при прорыве вражеской обороны. В декабре 1942 г. Верховный Главнокомандующий писал командующим фронтами: «...Так как немцы знают о наших «М-30» (тяжелые реактивные снаряды, обладавшие большой разрушительной силой взрыва.—Ред. ), взрывающих весь передний край обороны, они усвоили следующую тактику: оставляют на переднем крае только охранение, а сам передний край обороны относят в глубину... Этой тактике немцев мы должны противопоставлять свою контртактику, а она заключается в том, что нам нужно раньше, чем перейти в наступление, делать боевую разведку с целью вскрытия переднего края обороны, и надо во что бы то ни стало добраться до переднего края обороны противника, провести ряд активных разведок, взять пленных и через них все узнать, с тем чтобы напрасно не израсходовать боеприпасы. Разведку провести боем, отдельными батальонами за два дня до начала операции». Эти указания были учтены.
Наступление войск Воронежского фронта началось 12 января боем передовых батальонов в районе сторожевского плацдарма. Их успех на следующий день развили главные силы 40-й армии. 14 января в операцию включились 3-я танковая армия и 18-й отдельный стрелковый корпус, а также 6-я армия Юго-Западного фронта.
К исходу 15 января войска 40-й и 3-й танковой армий прорвали оборону противника на всю тактическую глубину и разгромили его четыре дивизии. 18-му стрелковому корпусу не удалось с ходу прорвать вторую полосу обороны. Гитлеровцы заняли ее резервами и, оказав организованное сопротивление, задержали продвижение частей корпуса. Однако отвлечение резервов противника в полосу наступления 18-го корпуса способствовало развитию успеха, достигнутого главными ударными группировками.
16 января войска фронта начали охватывать Острогожско-Россошанскую группировку противника. Спустя два дня соединения 40-й и 3-й танковой армий вышли в район Алексеевки и завершили окружение 13 вражеских дивизий. В то же время 18-й стрелковый корпус с севера, 12-й танковый корпус 3-й танковой армии с юга встречными ударами в общем направлении на Карпенково расчленили группировку противника на две части: одна (пять дивизий) находилась в районе Острогожск, Алексеевка, Карпенково, а другая (восемь дивизий) — севернее и северо-восточнее Россоши. Одновременно создавался и внешний фронт окружения. На севере он был образован правофланговыми соединениями 40-й армии на удалении 40—50 км от окруженных дивизий врага, на юге — 7-м кавалерийским корпусом генерала С.В. Соколова, соединения которого к утру 19 января овладели важным железнодорожным узлом Валуйки. К этому же времени 6-я армия, отбрасывая арьергарды противника, вышла на реку Айдар.
К моменту завершения окружения советские войска взяли в плен около 52 тыс. вражеских солдат и офицеров. Почти столько же противник потерял убитыми и ранеными.
Бои по разгрому войск, окруженных в районе Острогожска и северо-восточнее Алексеевки, проходили с 19 по 24 января. Ликвидация Россошанской группировки продолжалась до 27 января. Значительную помощь в разгроме Острогожско-Россошанской группировки врага оказали соединения 2-й воздушной армии.
Таким образом, за 15 дней наступления войска Воронежского фронта полностью выполнили поставленную перед ними задачу. В ходе операции они разгромили более 15 вражеских дивизий, 6 дивизиям нанесли тяжелое поражение, взяли в плен свыше 86 тыс. солдат и офицеров противника.
После разгрома Острогожско-Россошанской группировки противника соотношение сил резко изменилось в пользу Воронежского фронта. В результате операции от противника были очищены важные в оперативном отношении железнодорожные участки Лиски — Кантемировка и Лиски — Валуйки. Они сыграли большую роль при обеспечении войск Воронежского и Юго-Западного фронтов в последующем развитии наступления на харьковском направлении и в Донбассе.
Значительную помощь наступавшим войскам оказывали местное население и партизаны. Успех советских войск был возможен благодаря всемерной поддержке населения районов, на территории которых велись бои. Советские люди не жалели для своей армии ни продовольствия, ни теплых вещей, окружая заботой и вниманием воинов-освободителей. Жители городов и сел участвовали в укреплении оборонительных рубежей и дорожных работах, ухаживали за ранеными, вносили в фонд обороны свои средства. Освобождая города и поселки, советские воины в свою очередь помогали восстанавливать разрушенное хозяйство, щедро делились с колхозами, совхозами, МТС и промышленными предприятиями трофейным имуществом, ремонтировали школы, учреждения культуры, больницы. Белгородские партизаны помогали вылавливать прорывавшиеся из окружения группы врага.
В результате Острогожско-Россошанской операции положение противника резко ухудшилось. Его воронежская группировка была глубоко охвачена с юга, а на харьковском направлении, между Воронежем и Кантемировкой, образовалась более чем 250-километровая брешь. Обстановка диктовала необходимость ускоренной подготовки новых операций, так как противник мог начать отвод войск из района Воронежа и одновременно выдвинуть резервы на реку Оскол для стабилизации линии фронта.
Представитель Ставки ВГК А.М. Василевский вместе с командующим Воронежским фронтом Ф.И. Голиковым представили Верховному Главнокомандующему соображения о нанесении новых ударов по врагу. Они предлагали силами Воронежского и Брянского фронтов разгромить находившуюся в воронежском выступе 2-ю немецкую армию и очистить от противника железнодорожную линию Елец — Касторное — Валуйки. Операцию намечалось осуществить с 24 по 30 января 1943 г. Далее предлагалось без какой-либо паузы развернуть наступление войск левого крыла Брянского и Воронежского фронтов на курском и харьковском направлениях. 19 января Ставка утвердила предложенный план и фронты приступили к непосредственной подготовке операции.
К этому времени на воронежском направлении находились до десяти: дивизий 2-й немецкой армии и две отошедшие в ее полосу венгерские дивизии. Наиболее сильная оборона у противника была в районе Воронежа и северо-западнее его. На южном фасе выступа инженерных сооружений врагу создать не удалось. К тому же здесь действовали остатки различных соединений противника, разгромленных в ходе Острогожско-Россошанской операции. Поэтому наибольший успех в предстоящей операции ожидался именно на этом участке.
Замысел Воронежско-Касторненской наступательной операции заключался в том, чтобы ударами с севера и юга по флангам 2-й немецкой армии окружить и уничтожить ее основные силы и освободить район Воронеж, Касторное. Главные удары в общем направлении на Касторное наносили: с севера, из района юго-восточнее Ливы ,—13-я армия (Брянский фронт) под командованием генерала Н.П. Пухова, а с юга, из района Роговатое, Шаталовка,— 40-я армия Воронежского фронта. Обе армии, соединившись у Касторное, должны были завершить окружение вражеской группировки и одновременно выдвижением части сил на реку Тим создать внешний фронт окружения. Вспомогательные удары с целью рассечь окруженную группировку и ускорить ее уничтожение наносили 38-я и 60-я армии, действовавшие на правом крыле Воронежского фронта.
24 января неожиданно для противника 40-я армия перешла в наступление. Наибольшего успеха добился действовавший в ее составе 4-й танковый корпус, который к концу дня прорвался в расположение врага на глубину до 16 км. В результате удачного маневра корпус 25 января овладел районным центром Горшечное. Однако дальнейшее продвижение на Касторное в этот день развития не получило: танки оказались без горючего, так как из-за снежных заносов не подошли автоцистерны.
Удар с юга на Горшечное вынудил немецко-фашистское командование приступить к отводу своих войск из района Воронежа. Отход противника был сразу же обнаружен разведкой 60-й армии, передовые части которой в ночь на 25 января перешли к его преследованию. Разгромив арьергарды противника, они к рассвету полностью освободили Воронеж. В этот же день в сражение включились войска ударных группировок 60-й и 38-й армий.
Чтобы задержать наступление советских войск, продвигавшихся к Касторное, немецко-фашистское командование перебросило в район Горшечное два пехотных полка, ранее выведенных из боевых порядков с рубежа реки Дон. Одновременно противник принял меры к ускорению отвода войск, находившихся западнее Воронежа.
26 января, как и было предусмотрено планом, в наступление перешли войска 13-й армии, которые за день продвинулись на глубину 6—7 км. 4-й танковый корпус 40-й армии, заправившись горючим, которое ему доставили самолетами, с рассветом 27 января возобновил преследование.
28 января танковые части 40-й и 13-й армий ворвались на окраины Касторное. Вскоре к ним подошли стрелковые соединения. Сопротивление врага было сломлено, а город освобожден от противника. С занятием Касторное основные пути отхода 2-й немецкой армии были перехвачены. В район Касторное, Горшечное устремились части девяти вражеских дивизий. Они предпринимали отчаянные попытки пробиться на запад.
В завершении разгрома Воронежско-Касторненской группировки противника участвовали соединения 40, 38 и 60-й армий. В особенно сложном положении оказалась 40-я армия, которая должна была 28—31 января продолжать уничтожение окруженной группировки противника и одновременно выдвигаться на рубеж развертывания для нанесения с 1 февраля нового удара на белгородском направлении. Положение этой армии осложнялось еще тем, что из-за недостатка сил сплошного фронта окружения вражеской группировки с юго-запада не было. Здесь имелись промежутки, не занятые советскими войсками. Так, на 50-километровом фронте от Касторное до Старого Оскола сильно ослабленная в предыдущих боях 25-я гвардейская стрелковая дивизия не могла активно противодействовать отходу противника на запад.
К 29 января крупные силы врага прорвались в район Горшечное, Старый Оскол, откуда в начале февраля начали пробиваться на запад, неся большие потери. К середине февраля этой группировке все же удалось ускользнуть от разгрома и присоединиться к своим войскам западнее Обояни.
Выход части сил вражеской группировки из окружения в значительной степени обусловливался явной недооценкой командованием Воронежского фронта возможностей противника. Поэтому на вероятные направления прорыва его соединений было выделено очень мало войск. К тому же во фронте и в армиях имели место недочеты в управлении войсками, не удалось наладить взаимодействие между армиями, выполнявшими задачи по разгрому группировки противника.
Несмотря на эти недостатки, советские войска ликвидировали воронежский выступ врага, освободили плодородные земли большей части Воронежской и Курской областей, разгромили основные силы 2-й немецкой армии и 3-го венгерского корпуса.
Оценивая события тех дней, гитлеровский генерал Бутлар впоследствии писал: «Итог, который немецкому командованию пришлось подвести на этом участке фронта в конце января 1943 года, был поистине ужасным. За 14 дней русского наступления группа армий «Б» была почти полностью разгромлена. 2-я армия оказалась сильно потрепанной. К тому же она потеряла во время прорыва основную массу своей боевой техники. 2-я венгерская армия была почти полностью уничтожена, из 8-й (итальянской — Ред.) армии спастись удалось лишь некоторым частям корпуса альпийских стрелков. Из числа немецких войск, действовавших в полосе 8-йитальянской армии, остались лишь потрепанные остатки нескольких немецких дивизий, которым удалось спастись за рекой Оскол. Связь с группой армий «Центр» и с группой армий «Дон» была потеряна, стыки находились под угрозой».
Успехи советских войск в Воронежско-Касторненской операции, завершившей разгром основных сил группы армий «Б», во многом объясняются высоким моральным духом личного состава. Несмотря на ожесточенное сопротивление противника, боевая задача была выполнена. Полит-органы, партийные и комсомольские организации сумели создать в войсках обстановку взаимопомощи, товарищеской поддержки, что обеспечило высокий наступательный порыв в течение всей операции. Как всегда, на самых опасных и ответственных участках находились коммунисты и комсомольцы. Личным примером, пламенным призывом они увлекали воинов на подвиги.
Таким образом, успешным осуществлением Острогожско-Россошанской и Воронежско-Касторненской операций был достигнут крупный стратегический успех. Немецко-фашистская группа армий «Б» была сильно ослаблена. Остатки ее войск отходили на запад. В обороне противника образовалась слабо прикрытая войсками 400-километровая брешь от Ливны до Купянска. Создались благоприятные условия для развития наступления советских войск на курском и харьковском направлениях.
4. Прорыв блокады Ленинграда
Особое место в наступательных действиях Советской Армии зимой 1942/43 г. занимает прорыв блокады Ленинграда. Эта операция, небольшая по пространственному размаху и количеству вовлеченных в нее сил, завершилась важной победой советских войск. В течение почти полутора лет население блокированного города, личный состав фронта и флота вели неравную борьбу с врагом, выдерживая варварские авиационные и артиллерийские налеты, испытывая недостаток топлива и продуктов питания. Однако тяжелые лишения не сломили волю его защитников. Ленинградцев поддерживал весь советский народ. Каждый труженик города являлся бойцом, фронт и тыл слились воедино. Десятки тысяч гитлеровцев нашли смерть на его подступах.
Организатором и вдохновителем героической обороны Ленинграда являлись Политбюро ЦК ВКП(б), ГКО, а также городская и областная партийные организации. До 70 процентов коммунистов и 90 процентов комсомольцев города Ленина находились на фронте. Население и защитники героического города, сплоченные Коммунистической партией в единый боевой лагерь, до конца выполнили свой долг перед Родиной и одержали победу над врагом. Об огромном авторитете Ленинградской партийной организации свидетельствует ее рост в тяжелые дни блокады: за первые полтора года войны в партию было принято свыше 21 500 человек, в том числе более 15 тыс. кандидатами в члены партии.
К концу 1942 г. основные силы Ленинградского фронта (42, 55, 67-я армии), которым командовал генерал Л.А. Говоров, оборонялись на рубеже Урицк, Пушкин, южнее Колпино, Пороги, правый берег Невы до Ладожского озера. 67-я армия действовала в 30-километровой полосе вдоль правого берега Невы от Пороги до Ладожского озера, удерживая на левом берегу реки, в районе Московской Дубровки, небольшой плацдарм. Ее 55-я стрелковая бригада обороняла с юга военно-автомобильную дорогу, проходившую по льду Ладожского озера. 23-я армия, находившаяся на Карельском перешейке, прикрывала северные подступы к Ленинграду. На Ораниенбаумском плацдарме находилась Приморская оперативная группа. Действия войск фронта и флота поддерживали 13-я воздушная армия и авиация Балтийского флота.
Краснознаменный Балтийский флот под командованием вице-адмирала В.Ф. Трибуца, базировавшийся в устье Невы и в Кронштадте, прикрывал приморские фланги войск фронта и поддерживал их действия авиацией и огнем артиллерии. Кроме того, удерживая ряд островов в восточной части Финского залива, флот надежно прикрывал западные подступы к Ленинграду с моря. Противовоздушную оборону города осуществляла Ленинградская армия ПВО в тесном взаимодействии с авиацией и зенитной артиллерией войск фронта и сил флота. Военно-автомобильную дорогу по льду Ладожского озера и перевалочные базы на его берегах прикрывали от ударов воздушного противника части отдельного Ладожского района ПВО.
Волховский фронт под командованием генерала К.А. Мерецкова действовал в 300-километровой полосе от Ладожского озера до озера Ильмень. На его правом крыле от Ладожского озера до Кировской железной дороги находились соединения 2-й ударной и 8-й армий. Правофланговая 2-я ударная армия силами четырех дивизий обороняла 15-километровую полосу от Новоладожского канала до Гайтолово.
Положение Ленинграда к началу 1943 г. оставалось крайне тяжелым. На его улицах и площадях продолжали рваться бомбы и снаряды, гибли люди, рушились здания. Отсутствие сухопутной связи со страной затрудняло подвоз топлива и сырья для промышленности, не позволяло удовлетворить насущные потребности войск и населения в продуктах питания. Партия и правительство делали все возможное, чтобы облегчить положение города. Во второй половине 1942 г. из Ленинграда было эвакуировано около 450 тыс. человек. Осенью по дну Ладожского озера проложили кабель, по которому в город подавалась электроэнергия. Горючее для войск Ленинградского фронта продолжало поступать по проложенному еще летом через озеро подводному трубопроводу. В середине декабря, как только Ладожское озеро сковал лед, возобновилась работа автомобильной дороги, которая функционировала круглосуточно, с огромным напряжением, под непрерывными бомбежками вражеской авиации.
К концу 1942 г. на оккупированной территории Ленинградской области действовали четыре партизанские бригады, один полк и несколько отдельных отрядов и групп общей численностью 3 тыс. человек. Половина партизанских формирований имела надежную радиосвязь с Ленинградским штабом партизанского движения. Основные усилия партизан сосредоточивались на ведении разведки и борьбе на вражеских коммуникациях.
Немецко-фашистское командование после провала попыток захватить Ленинград в 1942 г. было вынуждено прекратить бесплодные атаки и отдало приказ войскам о переходе к обороне. Войскам Ленинградского и Волховского фронтов противостояла 18-я немецкая армия, насчитывавшая до 26 дивизий. Ее поддерживала авиация 1-го воздушного флота. На северо-западных подступах к Ленинграду против 23-й армии Ленинградского фронта находилось более 4 финских дивизий из состава оперативной группы «Карельский перешеек».
Наиболее плотную группировку войск противник имел в Шлиссельбургско-Синявинском выступе (глубина его не превышала 15 км). Здесь между городом Мга и Ладожским озером находилось около пяти дивизий. В их составе насчитывалось почти 700 орудий и минометов, до 50 танков и штурмовых орудий. Дивизии были хорошо укомплектованы личным составом (до 10—12 тыс. человек в каждой).
Лесисто-болотистая местность в районе Шлиссельбургско-Синявинского выступа создавала противнику выгодные условия для организации обороны. Обширная территория Синявинских торфоразработок, изрезанная глубокими канавами, была труднопроходимой для танков и артиллерии. Расположенные вдоль дорог рабочие поселки с каменными постройками враг приспособил к круговой обороне, а все пространство превратил в сплошную укрепленную полосу с узлами сопротивления и многочисленными опорными пунктами с развитой сетью траншей, окопов, укрытий, блиндажей, насыщенными огневыми средствами. По своему характеру оборона напоминала полевой укрепленный район. Преодоление ее требовало от наступавших большого физического и морального напряжения, высокого воинского умения и мощных средств подавления и разрушения.
Разработка плана операции по прорыву блокады Ленинграда началась осенью 1942 г. 22 ноября Военный совет Ленинградского фронта доложил Ставке ВГК свои соображения о боевых действиях на зимний период. В этом документе, в частности, говорилось: «...Ленфронт должен приступить к подготовке совместно с Волховским фронтом наступательной операции с целью прорыва блокады и достижения тем самым решительного изменения оперативного положения фронта... Оценивая различные направления для нанесения удара, мы считаем наиболее выгодным организацию прорыва фронта противника на шлиссельбургском направлении (на участке 1-й Городок — Шлиссельбург) с шириной фронта прорыва 10 км и для Волховского фронта соответственно на участке Липка — Мишкино с нанесением обоими фронтами удара на Синявино».
Эти предложения 2 декабря 1942 г. Ставка Верховного Главнокомандования утвердила. Конкретные задачи войскам Ленинградского и Волховского фронтов были определены директивой Ставки от 8 декабря. Командующие фронтами получили указание к 1 января 1943 г. подготовить операцию, получившую условное наименование «Искра». Основная идея операции сводилась к тому, чтобы встречными ударами фронтов прорвать оборону противника южнее Ладожского озера, разгромить его группировку севернее Синявино и восстановить сухопутные коммуникации с Ленинградом. К концу операции соединения ударных группировок фронтов должны были выдвинуться на рубеж река Мойка, Тортолово, надежно обеспечив коммуникации Ленинградского фронта с юга. Координация действий фронтов поручалась члену Ставки Верховного Главнокомандования Маршалу Советского Союза К.Е. Ворошилову.
По решению командующего Волховским фронтом главный удар наносила 2-я ударная армия генерала В. 3. Романовского. В ее состав входило 12 стрелковых дивизий, 2 лыжные и 4 танковые бригады (2100 орудий и минометов и около 300 танков и САУ). Задача армии заключалась в том, чтобы взломать вражескую оборону на участке Липка, Гайтолово и, нанося главный удар на Синявино, выйти на рубеж Рабочие поселки «N» l и № 5, Синявино, а затем развивать наступление до соединения с войсками Ленинградского фронта. Южнее частью сил наносила вспомогательный удар в направлении Тортолово, поселок Михайловский 8-я армия. Наступление ударной группировки Волховского фронта поддерживала 14-я воздушная армия генерала И.П. Журавлева (около 450 самолетов).
На главном направлении Ленинградского фронта должна была наступать 67-я армия генерала М.П. Духанова. По решению командующего фронтом задача армии состояла в том, чтобы, преодолев реку Нева по льду и сосредоточив основные усилия в направлении Марьино, Синявино, прорвать оборону противника на участке Московская Дубровка, Шлиссельбург и соединиться с войсками Волховского фронта на рубеже Рабочих поселков № 2 и № 6. В дальнейшем намечался выход войск армии на рубеж реки Мойка от ее устья до Келколово. В составе армии находилось 7 стрелковых дивизий, 6 стрелковых, лыжная и 3 танковые бригады, 1900 орудий и минометов и около 200 танков. Кроме того, для содействия войскам 67-й армии привлекалось 88 орудий калибром 130—406 мм Краснознаменного Балтийского флота. Боевые действия 67-й армии поддерживали авиация 13-й воздушной армии генерала С.Д. Рыбальченко и военно-воздушные силы Балтийского флота (всего около 450 боевых самолетов).
В течение декабря в войсках фронтов проводилась тщательная подготовка операции. К 1 января 1943 г. они были готовы к наступлению. Однако, учитывая недостаточную прочность ледового покрова на Неве и плохую проходимость болот в связи с оттепелью, командование фронтов 27 декабря обратилось в Ставку с просьбой отложить начало операции до 10—12 января 1943 г., когда по прогнозу ожидалось понижение температуры. Эта просьба была удовлетворена, и войска получили дополнительное время для подготовки к наступлению.
Особое внимание уделялось организации взаимодействия между ударными группировками фронтов. Командование и штабы фронтов разработали специальный план взаимодействия, в котором были определены линия встречи войск, ответственность за обеспечение флангов группировок и другие вопросы. 27 декабря этот план был утвержден К. Е. Ворошиловым. Перед началом операции непосредственно в работу по ее подготовке включился заместитель Верховного Главнокомандующего генерал Г.К. Жуков.
Готовя операцию, советское командование учитывало, что войска обоих фронтов в предшествующий период главным образом оборонялись и не имели необходимого опыта ведения наступательных боев. Поэтому значительное место в подготовке заняло обучение соединений и частей наступательным действиям в лесу и штурму укрепленных позиций противника. Тренировки проводились в тылу на учебных полях и специальных городках, оборудованных по типу опорных пунктов врага. На совместных учениях соединений и частей различных родов войск тщательно и всесторонне отрабатывались вопросы взаимодействия и управления войсками в ходе наступления. Войска 67-й армии провели практическую подготовку к форсированию Невы, настойчиво тренировались быстро преодолевать ледяное поле и крутые обледенелые берега реки. Тренировки проводились на участке реки в районе Колонии Овцино, в тылу армии.
Ладожская военная флотилия под командованием капитана 1 ранга В.С. Черокова, продолжая обеспечивать доставку грузов в осажденный Ленинград, в период подготовки операции по прорыву блокады в тяжелых ледовых условиях перевозила из Кобоны в Осиновец и Морье для усиления 67-й армии войска, боевую технику и материально-технические средства. Только с 13 декабря 1942 г. по 8 января 1943 г. корабли флотилии перевезли 38 830 человек с вооружением и техникой, артиллерийские орудия и транспортные средства, 1587 тонн различных грузов.
К началу операции ударные группировки фронтов были обеспечены всеми необходимыми средствами. 67-я и 2-я ударная армии имели до 1,5—2 боевых комплектов боеприпасов для стрелкового оружия, 3—4 боевых комплекта снарядов и мин для дивизионной и зенитной артиллерии, до 5—6 — для армейской артиллерии, две заправки горюче-смазочных материалов.
Большое внимание при подготовке операции уделялось партийно-политической работе. Она охватывала все стороны жизни войск и была направлена прежде всего на пропаганду побед советских войск под Сталинградом, разъяснение стоявшей перед ударными группировками фронтов почетной и ответственной задачи по прорыву блокады Ленинграда.
В партийно-политической работе принимали непосредственное участие члены военных советов фронтов и армий, командиры соединений, начальники политорганов. Это усиливало партийное влияние на солдат, сержантов и офицеров, сплачивало их, повышало чувство ответственности за выполнение боевых задач.
Во всех ротах и батареях были созданы партийные организации с числом коммунистов от 8 до 35 человек. Только в декабре 1942 г. партийные организации 2-й ударной армии приняли в партию 2048 человек. Всего за время подготовки и проведения операции по прорыву блокады партийные организации войск Ленинградского и Волховского фронтов приняли в свои ряды 27 858 солдат, сержантов и офицеров. Стремление военнослужащих в такое трудное и ответственное время вступить в партию свидетельствовало об их высоком политическом сознании, безграничном доверии к партии, глубокой преданности ей.
Огромную помощь политорганам Ленинградского и Волховского фронтов (начальники политуправлений генералы К. П. Кулик и К. Ф. Калашников) оказывала партийная организация Ленинграда во главе с членом Политбюро, секретарем ЦК ВКП(б) А. А. Ждановым. Воины черпали новые духовные силы в тесной дружбе с рабочими коллективами города. Она проявлялась в постоянном обмене делегациями, письмами. Рабочие города напутствовали солдат, готовившихся к наступлению, словами: «Пусть ненависть к тем, кто терзал этот город бомбами, снарядами, голодом, ожесточит ваши сердца. Вперед, воины-освободители!».
В канун операции в войсках побывали руководители городской и районных партийных организаций и советских органов. Они выступили на митингах, беседовали с воинами. Горком ВКП(б) направил в части специальную группу лекторов. Для воинов были организованы передачи Ленинградского радио. Фронт получил десятки тысяч книг, брошюр, плакатов. Работу городской партийной организации по оказанию помощи войскам в подготовке к прорыву блокады возглавлял секретарь горкома партии А.А. Кузнецов, назначенный на время проведения операции членом Военного совета 2-й ударной армии Волховского фронта.
Перед наступлением в частях и соединениях были зачитаны приказы военных советов фронтов, в которых звучал пламенный призыв к самоотверженному выполнению воинского долга. Советские воины дали клятву прорвать вражескую блокаду. Солдаты и офицеры Волховского фронта, в частности, писали: «Наступил долгожданный час. Мы идем к тебе, многострадальный Ленинград. Мы будем идти вперед, и только вперед. Среди нас не будет трусов и малодушных. Мы будем равняться по вашей доблести и мужеству, дорогие ленинградцы. Другого пути у нас нет. Смерть или победа! Мы клянемся тебе, Ленинград: только победа!».
Утром 12 января 1943 г. Волховский и Ленинградский фронты одновременно начали наступление.
Особую сложность представлял прорыв обороны в полосе 67-й армии. Здесь позиции противника проходили по обрывистому обледенелому левому берегу Невы, имевшему превышение над правым. Расположенные ярусами огневые средства врага прикрывали многослойным огнем подступы к берегу. При форсировании Невы по льду и штурме переднего края вражеской обороны от войск требовалось максимальное напряжение сил. Важнейшим условием успеха при этом являлось надежное подавление огневых средств противника, особенно на переднем крае, огнем артиллерии.
В ночь перед наступлением авиация нанесла массированные удары по огневым позициям артиллерии, пунктам управления, аэродромам и узлам коммуникаций врага. В 9 часов 30 минут на обоих фронтах началась мощная артиллерийская и авиационная подготовка. Во 2-й ударной армии она продолжалась 1 час 45 минут, а в 67-й — 2 часа 20 минут. Тонны металла обрушились на врага, уничтожая его живую силу и разрушая оборонительные сооружения. В 67-й армии огонь по переднему краю обороны противника и в глубину ее до 200 м вели только орудия, поставленные для стрельбы прямой наводкой. Благодаря этому удалось в основном сохранить в целости лед у левого берега.
За 40 минут до начала атаки пехоты и танков штурмовая авиация фронтов группами по 6—8 самолетов нанесла удары по узлам связи, опорным пунктам, артиллерийским и минометным батареям противника.
Как только окончилась артиллерийская подготовка, пехота, а за ней и легкие танки соединений 67-й армии устремились по льду к левому берегу Невы. Под прикрытием заградительного огня артиллерии первыми противоположного берега достигли штурмовые группы, бойцы которых самоотверженно действовали, проделывая проходы в заграждениях. Стрелковые и танковые подразделения преодолели ледяное поле реки и, следуя за огневым валом артиллерии, успешно атаковали врага. Упорное сопротивление противника, оборонявшегося между 2-м Городком и Шлиссельбургом, было сломлено. К исходу дня наступавшие в центре 136-я и 268-я стрелковые дивизии вклинились в неприятельскую оборону на глубину до 3 км.
В полосе 2-й ударной армии наиболее ожесточенные бои развернулись за опорные пункты врага в деревне Липка, Рабочем поселке № 8 и роще северо-западнее Гонтовой Липки. Эти опорные пункты находились на флангах прорыва, и гитлеровцы дрались за их удержание, даже находясь в окружении. К исходу дня соединениям армии удалось прорвать первую позицию вражеской обороны и продвинуться на 2—3 км. Противник, стремясь не допустить развития прорыва, начал вводить в сражение оперативные резервы.
С утра 13 января наступление продолжалось. Наибольшего продвижения удалось достичь в направлении Рабочего поселка № 5. К исходу дня расстояние между наступавшими навстречу друг другу ударными группировками фронтов не превышало 5—6 км. Но на следующий день контратаки противника усилились и бои приняли затяжной характер: немецко-фашистское командование, стремясь не допустить выхода советских войск севернее Синявино, перебросило в этот район 61-ю пехотную дивизию и полк 69-й пехотной дивизии из-под Кириши. Значительно активизировалась вражеская авиация.
С 15 по 18 января войска ударных группировок Волховского и Ленинградского фронтов продолжали настойчиво продвигаться навстречу друг другу, расширяя прорыв в стороны флангов. Противник, неся большие потери, терял одну позицию за другой. Кольцо вокруг его частей, действовавших в северной части Синявинского выступа, постепенно сжималось.
В первой половине дня 18 января войска 2-й ударной и 67-й армий соединились в районе Рабочих поселков № 1 и № 5. К концу дня южное побережье Ладожского озера было очищено от врага, а его разрозненные группы ликвидированы. В этих боях войска Волховского фронта захватили немецкий тяжелый танк новой конструкции «Тигр», на который, как известно, большие надежды в 1943 г. возлагало фашистское командование.
В последующем войска 67-й и 2-й ударной армий пытались продолжить наступление на Синявинско-Минском направлении, однако дальнейшего развития оно не получило.
В ходе операции авиационные соединения 13-й и 14-й воздушных армий и флота совершили более 9 тыс. самолето-вылетов и активно содействовали наступлению ударных группировок фронтов. Они наносили бомбовые и штурмовые удары по важнейшим узлам сопротивления, коммуникациям противника, не допуская переброску его резервов в район прорыва, надежно прикрывали войска от ударов с воздуха.
Действенную помощь наступавшим войскам оказала артиллерия Краснознаменного Балтийского флота. Огонь орудий крупных калибров 301, 402 и 405-го артиллерийских дивизионов, эскадренных миноносцев «Свирепый» и «Сторожевой», канонерских лодок «Ока» и «Зея» разрушал оборонительные сооружения противника, надежно подавлял его батареи. За время наступления морская артиллерия израсходовала 15,5 тыс. снарядов.
Выполнению фронтами наступательных задач способствовали ленинградские партизаны. Активно действуя на коммуникациях врага, подходивших к северо-восточным районам Ленинградской области, они срывали его оперативные и снабженческие перевозки, затрудняли маневр резервами вдоль фронта и из глубины.
Умелые действия войск были высоко оценены партией и правительством. 136-я стрелковая дивизия генерала Н.П. Симоняка из Ленинградского фронта и 327-я стрелковая дивизия полковника Н.А. Полякова из Волховского фронта были преобразованы в гвардейские, около 19 тыс. солдат, матросов и офицеров награждены орденами и медалями, а 25 человек удостоены высокого звания Героя Советского Союза.
С огромной радостью встретили весть о победе под Шлиссельбургом трудящиеся Ленинграда, весь советский народ. «Невиданная волна радости захлестнула великий город, — писал проведший всю блокаду в Ленинграде поэт Н. Тихонов. — Последние дни он жил ожиданием, надеждой, гордостью за своих героев. Город знал, что там, за Невой, бьются его доблестные сыны, молчал, ожидая известий с фронта, чувствуя, что подходит час освобождения».
На заводах и фабриках Ленинграда состоялись митинги; трудящиеся от всего сердца благодарили великий советский народ, родную Коммунистическую партию за помощь в дни блокады, за восстановление сухопутной связи с Большой землей. Выступавшие от имени своих коллективов выражали глубокую признательность героическим защитникам города и давали обещание удесятерить свои силы для помощи фронту, приблизить час окончательного разгрома врага. Конкретными делами, перевыполнением сменных заданий ознаменовали победу рабочие Кировского завода, заводов имени В.И. Ленина, «Большевик», «Вулкан», «Металлического», фабрики «Красное знамя» и других.
18 января 1943 г., как только в Москву поступили сведения о прорыве блокады, Государственный Комитет Обороны принял решение о форсированном строительстве на освобожденной узкой полосе земли железнодорожной линии, которая должна была соединить Ленинград с Волховским железнодорожным узлом. Эта дорога от станции Поляна до Шлиссельбурга была построена всего за 18 дней. Через Неву строители возвели временный железнодорожный мост. Утром 7 февраля ленинградцы восторженно встретили первый железнодорожный состав, пришедший с Большой земли. Вдоль южного берега Ладожского озера началось и автомобильное движение. Попрежнему продолжала работать Дорога жизни.
Победа под Ленинградом имела важное военно-политическое значение. Был окончательно сорван план врага захватить город Ленина — колыбель Великой Октябрьской социалистической революции. Крупнейший политический, промышленный и культурный центр Советского Союза после тяжелой 16-месячной борьбы вновь обрел сухопутную связь со страной. С установлением железнодорожного и автомобильного сообщения с Ленинградом значительно улучшилось обеспечение города продовольствием. Промышленные предприятия стали получать в большем количестве сырье и топливо. Начиная с февраля 1943 г. в городе резко увеличилась выработка электроэнергии, заметно возросло производство вооружения.
Одержанная победа явилась переломным моментом в исторической битве за Ленинград. С этого времени инициатива ведения военных действий на этом направлении окончательно перешла к советским войскам. Была устранена угроза соединения немецких и финских войск восточнее Ладожского озера. Войска Ленинградского и Волховского фронтов обрели локтевую связь, что значительно улучшило их оперативное положение, повысило боеспособность. Восстановление сухопутных коммуникаций позволяло непрерывно усиливать войска Ленинградского фронта и Балтийского флота пополнением, боевой техникой и боеприпасами. В итоге силы защитников города стали быстро возрастать. Все это улучшало стратегическое положение советских войск, действовавших на северо-западном направлении.
Прорыв блокады явился новым ударом по престижу «непобедимого» вермахта, израсходовавшего огромные силы и средства, чтобы удержаться на своих позициях южнее Ладожского озера. Был развеян миф геббельсовской пропаганды о непреступности позиций немецко-фашистских войск под Ленинградом. Прорыв вражеской блокады продемонстрировал возросшее военное искусство Советской Армии и ее командования. Впервые в истории современных войн советские войска ударами из осажденного Ленинграда и извне осуществили разгром противника, блокировавшего длительное время крупнейший город.
Ленинградцам предстояли новые сражения и большие испытания, но самое трудное осталось позади. «При могучей поддержке всей Советской Родины. — говорил 5 ноября 1967 г. на торжественном заседании в Ленинграде Л.И. Брежнев, — город Ленина выстоял в смертельной схватке с жестоким и сильным врагом, преодолел тягчайшие испытания блокады, выдержал все — и победил».
В результате успешно осуществленных наступательных операций на Северном Кавказе, Верхнем Дону и под Ленинградом фронт стратегического наступления Советских Вооруженных Сил значительно расширился. Оборона врага на южном крыле советско-германского фронта была сокрушена почти на 2 тыс. км — от Ливны до предгорий Главного Кавказского хребта. Советские войска продвинулись в западном направлении — до 300 км, а на Северном Кавказе — до 700 км.
Наступление советских войск проходило в предгорьях Главного Кавказского хребта, в степных районах Дона и Кубани, в лесисто-болотистой местности южного побережья Ладожского озера. Каждая из операций отличалась не только своеобразием условий обстановки, но и специфическими способами решения оперативно-стратегических задач.
Наибольшего размаха в ходе развернувшегося стратегического наступления в начале 1943 г. достигли операции советских войск при освобождении Северного Кавказа. Они характеризовались применением различных способов и форм действий. Прорыв сильно укрепленной обороны противника на одном участке фронта сочетался с широким маневром войск на других. Советские войска получили опыт наступления и преследования в горно-лесистой местности, совместных действий с соединениями флота, проведения десантных операций. Одной из характерных особенностей зимнего этапа борьбы по освобождению Северного Кавказа являлось развертывание крупных воздушных сражений на Кубани. Авиация врага понесла огромные потери, а советские военно-воздушные силы завоевали оперативное господство в воздухе, что стало важным условием для завоевания в последующем стратегического господства.
Ценный опыт в организации и проведении армейских и фронтовых наступательных операций был получен в ходе боев на Верхнем Дону. Острогожско-Россошанская и Воронежско-Касторненская операции поучительны организацией и проведением последовательных фронтовых наступательных операций без оперативной паузы. В них отчетливо проявилось умение советского командования готовить удары по врагу в ходе наступления.
В Острогожско-Россошанской операции советское командование, творчески используя опыт контрнаступления под Сталинградом, успешно осуществило окружение и разгром войск противника. Особенно поучительным было то, что расчленение и уничтожение вражеской группировки проводились одновременно. Это обеспечило ее полный разгром в короткие сроки. В то же время в Воронежско-Касторненской операции вследствие недооценки возможностей противника успешный выход советских войск на пути его отхода не завершился созданием плотного кольца окружения и полным разгромом вражеской группировки.
Под Ленинградом впервые в истории Великой Отечественной войны получен опыт прорыва сильно укрепленной позиционной обороны противника. Тщательная подготовка к операции, одновременное подавление огнем артиллерии и ударами авиации важнейших объектов обороны на всю глубину прорыва, умелая организация взаимодействия между ударными группировками фронтов, героизм и мужество войск обеспечили достижение полного успеха.
В первые месяцы 1943 г. фашистские войска потерпели еще одно крупное поражение на советско-германском фронте: были разгромлены основные силы группы армий «Б», а группа армий «Дон» понесла значительные потери. Действовавшая на Северном Кавказе группа армий «А» под ударами советских войск отошла к Ростову и на Таманский полуостров. Ее 17-я армия оказалась изолированной от главных сил. Ухудшилось положение группы армий «Север» на ленинградском направлении. Советской стране были возвращены важные в экономическом отношении районы, из фашистской неволи вызволены миллионы ее граждан. Все это создавало предпосылки для развития общего наступления Советских Вооруженных Сил.
Новые публикации
Содержание:
© МРОО "Вымпел-В" 2004-2024e-mail: pl305@yandex.ru
Материалы данного сайта размещаются только для ознакомления и не являются публичным призывом
к выполнению каких-либо действий. Ресурс крайне осуждает любые формы экстремизма и терроризма.
При копировании информации обязательна активная гиперссылка на источник.
При копировании информации обязательна активная гиперссылка на источник.
