Стрелковое оружие
Вооружение
Авиация
Корабли
Календарь событий
История
Биографии
Публикации
Познавательное
Достопримечательности России
Первая помощь
Ордена и медали
Тесты

Том 2. Глава 10. Перед схваткой


1. Непримиримые противоречия между капиталистическими державами

Опыт истории свидетельствует, что мировой войне предшествует предвоенный политический кризис. Он представляет собой промежуточный этап, связующее звено между длившимся годами накоплением горючего материала в мировой политике и воспламенением этого материала в виде войны.
Предвоенный политический кризис возникает тогда, когда империалистические противоречия и жажда территориальных приобретений доходят до предельного обострения, за которым следует военный взрыв. Таким образом, к предвоенному кризису ведут не случайные и внешние обстоятельства, а глубинные внутренние противоречия империализма. Этот кризис закономерно возникает на экономической основе империализма, на почве стремления монополистического капитала к мировому господству, в результате экономической и политической неравномерности развития капиталистических держав и скачкообразного изменения в соотношении их сил.
Исторический опыт свидетельствует также, что империалистические агрессоры развязывают войну не только тогда, когда на их стороне оказывается экономическое превосходство, но и тогда, когда им удается достичь превосходства лишь в военном отношении.
Такое марксистско-ленинское понимание сути предвоенного политического кризиса способствует глубокому усвоению установленной В. И. Лениным истины, что война представляет собой продолжение насильственными средствами той политики, которую господствующий класс проводил в течение длительного времени, предшествовавшего войне. Оно опрокидывает теории буржуазных и реформистских идеологов о внезапном, случайном и необъяснимом возникновении войны. Оно дает возможность правильно, с классовых позиций, дать оценку политического характера войны.
Первый предвоенный политический кризис, который привел к войне 1914–1918 гг., развернулся в условиях только еще начинавшегося общего кризиса капитализма. Второй предвоенный политический кризис, предшествовавший войне 1939–1945 гг., развернулся в условиях, когда уже назревал второй этап общего кризиса капитализма. Эта главная особенность нового предвоенного политического кризиса существенно влияла на ход событий. Характерной чертой последних было то, что правящие круги Англии, Франции и США — стран, которым непосредственно угрожала итало-германо-японская агрессия, — не принимали мер к  ее обузданию, а, напротив, поощряли и поддерживали ее. Эта политика исходила из неправильного в корне расчета, что путем уступок агрессору можно будет откупиться от него, отвести его удар в направлении Советского Союза.
Особенности второго предвоенного политического кризиса неизбежно должны были сказаться и сказались на его развертывании. Первый этап этого кризиса связан с последствиями Мюнхена. Вызывающе наглое нарушение Германией условий мюнхенского соглашения и захват ею всей Чехословакии в марте 1939 г. наряду с явной подготовкой нападения на Польшу (с апреля 1939 г.) положили начало предвоенному политическому кризису. Мюнхенской политике Англии и Франции был нанесен прямой удар. «Между тем, — писал В. И. Ленин в 1908 г., — при сети нынешних явных и тайных договоров, соглашений и т. д. достаточно незначительного щелчка какой-нибудь «державе», чтобы «из искры возгорелось пламя».
Однако от первого «щелчка» в марте — апреле 1939 г. пламя еще не вспыхнуло. На первом этапе предвоенного политического кризиса война не возникла. Правительства Англии и Франции все еще рассчитывали на успех их мюнхенской политики; теперь они ее продолжали в переговорах с Советским Союзом (апрель — август 1939 г.). Когда эти переговоры по вине правительств Англии и Франции, вовсе не стремившихся к их успеху, оказались безрезультатными, предвоенный политический кризис вступил во второй этап.
Основой кризиса являлась глубочайшая, неискоренимая рознь экономических интересов, борьба капиталистических держав за рынки сбыта и сырья, сферы приложения капитала, за мировое господство, к которому стремились как Германия, так и Англия и США. Именно экономические интересы крупнейших империалистических держав определяли в конечном счете их политическую борьбу и внешнюю политику при всей сложности и зигзагообразности исторического процесса.
Экономика и политика, объективные и субъективные факторы накануне войны взаимодействовали. Но при всем этом глубинные противоречия экономического характера разъединили одни империалистические державы и объединили другие для политической и военной борьбы на блоковой основе. Взаимодействие коренных противоречий и сближающих интересов оказалось в основе политической борьбы и сотрудничества Англии, Франции, США, Германии, Италии, Японии в критические дни лета 1939 г.
Вся система международных противоречий и общих интересов империалистических блоков складывалась из экономических и политических противоречий, а также интересов отдельных капиталистических стран.
Взрыв империалистических противоречий, проявлением которого явился предвоенный политический кризис 1939 г., а затем и мировая война, был обусловлен законом неравномерности экономического и политического развития капиталистических стран. В результате действия этого закона выделилась группа государств, развивавшихся более быстрыми темпами. Их правящие круги стремились к радикальному перераспределению мировых источников сырья, рынков сбыта, сфер приложения капитала, а в политическом плане — к тому, чтобы любыми средствами ликвидировать узду, надетую именно на эти страны версальско-вашингтонской системой. Монополистическому капиталу стран с более низкими темпами развития приходилось вести упорную борьбу со своими империалистическими соперниками. Версальско-вашингтонская система представлялась им важным политическим орудием для удержания и расширения своих владений. 
В преддверии предвоенного политического кризиса по темпам промышленного развития среди капиталистических держав на первом месте находилась Япония, на вторам — Италия, на третьем — Германия, на четвертом — США, на пятом — Англия, на шестом — Франция. Различие в темпах развития вело к изменению доли стран в мировом капиталистическом производстве и соотношения их военно-промышленной мощи.
О соотношении экономических потенциалов капиталистических держав в канун экономического кризиса, начавшегося в 1937 г., свидетельствует следующая таблица.

Таблица 16. Соотношение промышленной мощи главных капиталистических стран (1937 г.)
   СШААнглияФранцияГерманияЯпонияИталияСША, Англия, Франция, вместе взятыеГермания,Италия, Япония, вместе взятые
Добыча угля (млн. т)*4502444524045,31,5739286,8
Выплавка стали (млн. т)5113,27,919,25,82,372,127,3
Производство электроэнергии (млрд. квт/ч)14631,9204930,415,4197,994,8
* Включая бурый в пересчете на каменный.

Из данных таблицы видно, что уже в 1937 г. Германия уступала Англии лишь по добыче угля, однако значительно опережала ее в выплавке стали и производстве электроэнергии. Она превзошла Францию более чем в 5 раз по добыче угля, в 2,5 раза по выплавке стали, более чем в 2 раза по производству электроэнергии. Отставание Германии от США в 1937 г. было еще значительным (по добыче угля почти в 2 раза, по выплавке стали более чем в 2,5 раза, по производству электроэнергии почти в 3 раза). Однако к 1939 г. Германия намного превзошла США в использовании промышленной мощи для военных целей.
Япония к 1937 г. почти догнала Англию по производству электроэнергии, но в 2,2 раза меньше выплавляла стали. Промышленная мощь Японии значительно уступала американской. Но потенциальное развитие промышленности Японии было таково, что она в недалеком будущем могла угрожать не только Англии, но и США.
Из многих противоречий внутри капиталистической системы с середины 30-х годов наиболее острым стало англо-германское и франко-германское соперничество. Именно оно было решающим в становлении двух империалистических группировок, которые к лету 1939 г. оформились в военно-политические блоки.
Резкое обострение англо-германских экономических противоречий было вызвано тем, что к концу 30-х годов Германия вышла на мировые рынки как наиболее серьезный конкурент Великобритании, успешно соперничавший в экспорте капитала. Однако главной сферой борьбы оставался экспорт товаров. Германия вывозила не только уголь, чугун, сталь, химические продукты, но и станки, аппараты, электротехнические изделия, автомобили. В мировом экспорте промышленных изделий ее доля была равной доле Англии. Но Германия в сравнении с Англией вырвалась  вперед по экспорту станков, оборудования и запасных частей, химических продуктов, стали и электротехнических изделий.
Торговая война между Англией и Германией велась не только на Европейском континенте, где Англия теряла позиции прежде всего в Юго-Восточной Европе. Она протекала с переменным успехом, но чаще всего в пользу Германии на Ближнем и Среднем Востоке, в Азии и Африке, Латинской Америке, несмотря на преобладающее влияние там Соединенных Штатов Америки. Германия начала проникать на имперские рынки Великобритании.
Постепенно сопротивление Англии натиску германских монополий заметно слабело. Это было связано, во-первых, со вступлением ее в полосу экономического кризиса, продолжавшегося вплоть до начала войны, во-вторых, с ослаблением позиций внутри империи.
Противоречия между Англией и Германией в 30-х годах носили иной характер, чем накануне первой мировой войны. Тогда кайзеровская Германия претендовала лишь на колонии Великобритании, но не на территорию самих Британских островов. Теперь положение изменилось. Почему, рассуждали германские монополисты, мы будем ограничиваться колониями, оставляя британским промышленникам их фабрики и заводы? Если уж воевать, так забирать все. Англии угрожало прямое германское вторжение. Английский исследователь К. Кларк с полным основанием писал: «Тень свастики нависла над Англией с 1931 г., то есть за два года до фактического прихода нацистов к власти в Германии и за восемь лет до начала войны... Нацисты планировали покорить Англию с первых своих дней». Внешнеполитическая и военная стратегия немецких монополий была ориентирована в первую очередь на территориальные захваты в Европе непосредственно с германского плацдарма.
Англо-германские противоречия вплетались в англо-итальянские, хотя последние имели вполне самостоятельный характер в связи с претензиями итальянского империализма на влияние в Средиземном море, выраженными известной формулой «mare nostrum» ( «наше море»). Кроме того, британские колонии в Африке давно привлекали алчные взоры итальянских монополистов.
Программа экспансии Италии в Средиземноморском бассейне, в Африке и на Балканах была весьма опасной для интересов Великобритании, поскольку она затрагивала важнейшие имперские коммуникации, проходившие через Гибралтар, Средиземное море и Суэцкий канал в Африку, на Ближний Восток, в Австралию, Новую Зеландию, Индию, Бирму и Сингапур. Хотя английское правительство и пыталось добиться «умиротворения» Муссолини (даже за счет французских интересов), однако Италия стала союзником Германии, и прежде всего по борьбе против Англии и Франции. Англию беспокоили и попытки Германии, Италии и Японии объединиться для совместной против нее борьбы на Дальнем Востоке.
Однако при всей сложности положения английские правящие кругл отнюдь не стремились к лобовому военному противоборству с Германией. Даже летом 1939 г. они по-прежнему упорно надеялись канализировать германскую экспансию на Восток, чтобы изнурить своего соперника в войне с СССР. Сущность такой политики убедительно раскрыл американский посол В. Буллит министру внутренних дел США Икесу в декабре 1938 г.: «Германия... в свое время попытается захватить Украину — богатейшую житницу Советского Союза. В ходе этого Германия истощит себя до такой степени, что не сможет выдержать напряжения и в конце концов рухнет под его бременем. Соответственно Япония завоюет  или попытается завоевать Сибирь и в свое время также рухнет из-за перенапряжения. Бросив Россию на произвол судьбы, Англия и Франция отвратят от себя угрозу нападения Германии». Антисоветские устремления Великобритании, сочувственно воспринимавшиеся Берлином на протяжении первой половины 1939 г., вели к поискам общих платформ и средств сближения, даже взаимного блокирования.
Борьба этих двух тенденций в британской политике прослеживается достаточно четко. Разумеется, в несколько ином виде ее можно обнаружить и в германской политике. Вот почему между Англией и Германией стала возможной линия на переговоры, империалистические компромиссы и сделки, которая давала о себе знать прежде всего в букве и духе мюнхенского соглашения и в попытках добиться распространения сговора на область англо-германских экономических противоречий на мировых рынках. Поиск экономического эквивалента Мюнхена воплотился в контактах и переговорах британских и германских монополий, которые велись в конце 1938 г., став более результативными в первой половине 1939 г.
Объективной основой для англо-германского сговора даже при существовавших весьма острых противоречиях оставались тесные международные связи монополистических гигантов британской и германской промышленности: Виккерса и Крупна, «Импириэл кемикл индастриз» и «ИГ Фарбениндустри», в конечном счете всей «Федерации британской промышленности» и «Имперского союза германской промышленности». Когда это было им выгодно, они умели не только воевать за свои монополистические интересы, но и договариваться о разделе интересов и сфер влияния.
Еще в июле 1938 г. было подписано англо-германское платежное соглашение, давшее возможность деловым кругам обеих стран вести переговоры о расширении торговли. В конце того же года начались переговоры, которые затрагивали более серьезную и широкую проблему — перераспределение колоний и полюбовный раздел мировых рынков, Ставилась далеко идущая задача образования англо-германского экономического союза, рассчитанного на преодоление противоречий и создание предпосылок к политическому сотрудничеству. Но из месяца в месяц Германия повышала ставку в этой игре. 10 августа 1939 г. она выдвинула требование о передаче ей богатых нефтеносных территорий на Ближнем Востоке.
Наступил момент — это был самый канун войны, — когда в Лондоне поняли, что Германия не остановится перед вторжением в святая святых английского империализма: в его колонии и даже в его собственный дом, перед ликвидацией английского влияния в странах континентальной Европы. Острота англо-германских противоречий, прорвав хрупкую оболочку соглашений о «разделе рынков» и «сотрудничестве», одолела тенденцию к антисоветскому сговору, дошла до высшей и опасной точки. Взаимная схватка Англии и Германии стала неизбежной. Борьба была перенесена в плоскость военного столкновения двух империалистических блоков, в которых и та и другая сторона оказались центрами сплочения других заинтересованных капиталистических держав.
Вторым важнейшим комплексом противоречий, приведших к созданию двух империалистических блоков, явились франко-германские противоречия.
Франция испытывала большие трудности в конкурентной борьбе с растущей мощью Германии на рынках экспорта капиталов и  товаров: по темпам своего промышленного развития она оказалась на последнем месте среди «шестерки» империалистических конкурентов. Соотношение основных промышленных показателей свидетельствовало о значительном, иногда практически несопоставимом отставании Франции от Германии. Германские планы создания колониальной империи в Европе, в состав которой предполагалось включить и Англию, в то время для многих были не только не ясны, но и казались порождением больного воображения. Но территориальные претензии Германии к Франции, и не только на Эльзас-Лотарингию, проявлялись совершенно открыто. Вот почему в комплексе франко-германских противоречий проблема сохранения государственных границ и территориальной целостности Франции занимала решающее место.
«Третья империя» устремлялась на все рынки, в которых были кровно заинтересованы французские монополии, и отовсюду их вытесняла. Это наступление охватило Юго-Восточную Европу, где французские позиции были сильны со времен первой мировой войны, Ближний и Средний Восток, Африку, Азию, в которых французские монополии имели обширные колониальные владения, а также Латинскую Америку.
Франции приходилось считаться и с теми острыми противоречиями, которые разделяли ее с Италией. По своему характеру они не были чисто экономическими, поскольку столкновение Франции и Италии на мировых рынках, даже в Средиземном море и Африке, не было ни обширным, ни глубоким. Италия как конкурент едва ли могла что-либо предпринять в борьбе с более мощным французским капиталом, имевшим сильные позиции в этих районах.
Однако итало-германский союз делал Италию серьезным врагом Франции не только в политическом, но и военном отношении. По соседству с Францией — в Средиземноморье и на альпийских границах — готовился к агрессивной войне союзник Германии — Италия. Претензии Италии касались не только французских колоний в Северной Африке, но и территории самой метрополии — Ниццы, Савойи, Корсики. В Юго-Восточной Азии французским колониям угрожала союзница Германии и Италии — Япония.
Опасаясь Германии и Италии, а также японских претензий на колонии в Юго-Восточной Азии, Франция все более склонялась к союзу с Англией. Однако французские правящие круги весной и летом 1939 г. вовсе не исключали для себя компромисса и сговора с фашистскими странами, прежде всего за счет Советского Союза. До последнего момента они делали ставку на подталкивание германской экспансии на Восток, и потому одно время «пражский» маршрут Гитлера казался им хорошим предзнаменованием.
Большое значение при формировании двух блоков накануне войны имел третий комплекс империалистических противоречий — американо-английские и американо-французские, с одной стороны, американо-германские и американо-итальянские — с другой.
В 30-е годы американо-английские противоречия отошли на второй план. Это отнюдь не значит, что они исчезли, полностью уступив место сотрудничеству этих стран. В экономической области Великобритания продолжала довольно успешную борьбу с США на рынках сбыта и сырья. В 1938 г. доля Соединенных Штатов Америки в мировой торговле составляла 10,6 процента, Англии — 13,8 процента. Англия господствовала на своем внутреннем рынке и на рынках большинства доминионов, колониальных стран, хотя Германия и Япония почти всюду оказывали на нее ощутимое давление.
В то время как США сокращали вывоз капитала, Англия наращивала его. Доходы от британских капиталовложений за границей почти в два  раза превышали американские. За предвоенное десятилетие эти доходы составляли в среднем в год: у Англии — 1 178 млн., у США — 654 млн. долларов. Борьба доллара и фунта стерлингов, привела к девальвации доллара. Несмотря на все это, соотношение экономических сил Англии и США стало складываться в пользу последних. Из Канады английский капитал был вытеснен американским. Американский капитал вторгался и в английские колонии. США угрожали экономическим интересам Англии в Европе и на Дальнем Востоке. Обострялась и англоамериканская политическая борьба. Соединенные Штаты претендовали на мировое господство. «Как и Вудро Вильсон, правительство Рузвельта, — отмечает американский историк В. Вильяме, — отстаивало право Америки играть руководящую роль в установлении и поддержании упорядоченного мира». Это до известного времени сталкивало США с Великобританией, но потом резко противопоставило их Германии и Японии. Возникла основа для создания американо-английского блока.
Американо-французские противоречия не были столь существенными, как англо-американские, даже в то время, когда Франция также претендовала на господство в Европе. В условиях предвоенного политического кризиса проявлялись экономические, а главным образом политические противоречия США и Франции, особенно по вопросам средиземноморской политики. Однако борьба Франции с Германией и Японией делала ее естественным союзником США.
Перенос центра тяжести мировых межимпериалистических противоречий с англо-американских на англо-германские отразился на американо-германских экономических отношениях, и без того обострявшихся в результате торговой войны.
Германская экономическая политика в конце 30-х годов привела к усилению экспансии на тех рынках, в которых Соединенные Штаты были особенно заинтересованы, прежде всего в Европе и Латинской Америке. Столкновение американских и германских монополий проявлялось в острых и продолжительных торговых конфликтах.
Накануне 1939 г. экономические отношения между США и Германией были весьма напряженными. Кризис 1937 г., особенно поразивший США, побудил американские деловые круги усилить внешнеторговую экспансию. Но мировой рынок к тому времени оказался значительно суженным из-за растущей конкуренции Германии и Японии.
Настроения торгово-промышленных кругов США получили отражение в заявлении торговой палаты, сделанном в октябре 1937 г. В нем подчеркивалось, что США способны обеспечить ( «это должны знать другие страны» — имелись в виду Германия и Япония. — Ред.) «должную защиту» своей промышленности от стран, продолжающих осуществлять «политику дискриминации» по отношению к американской торговле.
С другой стороны, крупнейшие американские монополии Моргана, Дюпона, Рокфеллера, Меллона были тесно связаны с германскими концернами сетью картельных и торговых соглашений, займами и кредитами, взаимными и совместными капиталовложениями.
Уже в начале 1939 г. в Вашингтоне сознавали, что германские товары энергично проникают во все районы мира, и особенно в Центральную и Южную Америку — «заповедную зону» американского империализма. США были фактически вовлечены в торговую войну с Германией. 
Но американские правящие круги понимали, что угроза их интересам: и формы борьбы не сводятся только к торговле. Президент Рузвельт отмечал: «Одним из итогов успешной военной агрессии со стороны любой страны или же группы стран становится контроль над торговлей не только на собственной территории, но и на других территориях других независимых стран, в отношении которых они могут применить угрозу военной силы. К примеру, если сфера военного господства должна постоянно увеличиваться, то воздействие этой агрессии на мировую торговлю во всех частях света окажется существенным по той весьма простой причине, что агрессивные страны будут распространять свою бартерную систему... Продолжающееся распространение военной агрессии неизбежно приближает с каждым новым днем тот момент, когда мы столкнемся с потерями в нашей торговле и в нашем судоходстве».
США опасались сговора Англии, Франции, Германии и Италии в Европе и этих держав с Японией на Дальнем Востоке, что могло означать экономическую и политическую изоляцию американского империализма. Стремясь предотвратить это, США в конце 30-х годов пытались заключить торговый союз с Англией, покончить со взаимной конкуренцией и создать основу военного блока двух стран. Это был существенный поворот от торговой войны к союзу против Германии, становившейся самым опасным конкурентом США.
Американо-итальянские экономические противоречия были незначительны, однако в политическом отношении они затрагивали интересовавший американский империализм район Средиземноморья, Ближнего и Среднего Востока. США стремились помешать сближению Италии с Германией даже ценой уступок за счет Англии и Франции. Американские политики всячески противодействовали заключению итало-германского договора, а также присоединению к нему Японии. Американское правительство, всегда относившееся к итальянскому фашизму с симпатией, не сумело предотвратить военный союз Италии с Германией. Как справедливо отмечает американский исследователь, «не Америка отвергла фашизм, а Муссолини отверг Америку». Дальнейшее обострение американо-итальянских политических противоречий наступило весной и летом 1939 г. в связи с расширением итальянской экспансии в Средиземноморском бассейне, занимавшем важное место в планах установления мировой гегемонии США.
Четвертый комплекс империалистических противоречий, имевший решающее значение для формирования двух блоков, сложился на почве отношений Англии и Японии, США и Японии, отчасти Франции и Японии в Юго-Восточной Азии.
Усиливавшаяся японская агрессия все более угрожала экономическим и политическим интересам Англии, США и Франции, завязывая тугой узел межимпериалистической борьбы. Япония стремилась не только захватить китайскую территорию и напасть на советские и монгольские земли. Она имела далеко идущую программу экономического и политического вытеснения Англии, США, Франции и Голландии из Юго-Восточной Азии и Тихого океана, достижения безраздельного господства в этом районе.
В экономическом плане Япония пыталась закрепить сравнительно высокие темпы промышленного развития, сократить свое отставание  от США и Англии в экономическом потенциале, обогнать Францию, обеспечить себя необходимым сырьем. Она ощущала нехватку чугуна, нефти, цветных металлов, хлопка, каучука, шерсти, а без таких материалов не могла серьезно продвинуться в производстве и торговле и выдержать конкурентную борьбу с США и Англией в Юго-Восточной Азии и на Тихом океане. Сырьем в этом районе владели английские, французские, голландские монополии. Оно было и в соседнем Китае, но и здесь контролировалось Англией и другими империалистическими державами. Поэтому борьба за рынки и источники сырья представлялась правящим кругам Японии прежде всего в прямой вооруженной форме.
Борьба Японии с другими империалистическими державами возникла в сфере экономических интересов, поскольку японское вторжение в Китай ударило прежде всего по английским позициям в китайской экономике. Использование Японией американской доктрины «открытых дверей» не внесло успокоения, так как на деле Япония стремилась к ликвидации всех иностранных интересов на китайской территории. Как отмечал английский историк-международник В. Медликотт, к 1935 г. «иностранные, неяпонские интересы в Маньчжоу-Го были в значительной степени подорваны... Политика «открытых дверей» вызывала открытый смех». Военные действия Японии в Центральном и Южном Китае поставили под угрозу английские капиталовложения, торговлю и судоходство.
Еще более серьезной оказалась японская угроза политическим интересам Англии, США и Франции на Дальнем Востоке. Отказ Японии от соблюдения вашингтонской пропорции военно-морских кораблей, требование равенства флотов трех держав, начавшаяся гонка военно-морских вооружений привели к такому смещению в «балансе сил», при котором ущерб наносился прежде всего Англии.
Сближение Англии и США с целью укрепления своих позиций в Китае усилило англо-японские и американо-японские противоречия. Новое наступление японцев на китайской территории четко выявило южное направление их экспансии. Возникла реальная угроза британским владениям в Индии, Бирме, Малайе, Гонконге, Австралии и Новой Зеландии, что означало подрыв мировых, в том числе и европейских, позиций Англии. Японская экспансия угрожала также французским колониям в Индокитае, голландским колониям и американским позициям на Филиппинах и островах Тихого океана. «Если мы хотим всерьез осуществить океанскую часть японской политики, — утверждалось в одном из японских журналов, — мы, разумеется, должны быть заранее готовы к прямому столкновению с разными силами, находящимися на пути тс ее реализации. Такими силами являются: Америка — опекун Филиппин, Голландия — владелец островов Ява, Борнео и Суматра, Франция с ее Французским Индокитаем и Великобритания, которая владеет проливами Малаккского полуострова и держит в своих руках Сингапур».
Отстаивая свои рынки сырья и сбыта, сферы влияния, США и Англия перед лицом японской угрозы пытались отвести японскую агрессию на север — на МНР и СССР. Однако решительный отпор Советского Союза и Монгольской Народной Республики, накал межимпериалистических противоречий привели к развертыванию борьбы Японией и на южном и юго-западном направлениях. Это создавало предпосылки для блокирования Японии с Германией и Италией, а Англии — с США и Францией.
Несмотря на антикоммунистические выпады и явный антисоветский подтекст, японо-германское соглашение от 25 ноября 1936 г. было расценено  Англией, США и Францией как военный союз, направленный и против их интересов. «Нью-Йорк геральд трибюн» отмечала, что соглашение может явиться «звеном в цепи событий, которые вовлекут Америку в новую мировую войну».
Объективной основой японо-германского союза было активное участие немецких монополий — Крупна, Тиссена, «ИГ Фарбениндустри» — в создании военной индустрии Японии. Фирма Крупна реконструировала японскую металлургическую промышленность. Германия поставляла Японии химическое сырье и фабрикаты, станки и оборудование, оказывала помощь технической консультацией и комплектными поставками технологических линий для алюминиевых и химических заводов, а также лредприятий, производящих танки. Японское авиастроение получало помощь БМВ, Дорнье, Юнкерса, Хейнкеля. Цейс помогал в областрг точной механики. Германия оказала помощь Японии в производстве синтетических бензина и каучука на основе рецептуры, полученной ее промышленниками от американской «Стандард-ойл».
В то же время многие интересы Германии и Японии сталкивались между собой. В 1936 г. германские товары занимали второе место в импорте Китая. Немецкие и японские монополии конкурировали на островах Тихого океана, в Южной Америке (Бразилия) и на Ближнем Востоке. Но накануне войны японо-германские экономические противоречия отступили на второй план под влиянием политических интересов, сплачивавших обе страны в общий империалистический блок.
Неотвратимая логика развития империалистических антагонизмов привела к столкновению в 1939 г. в Юго-Восточной Азии англо-японских, а затем и американо-японских интересов. Это способствовало в последующем вовлечению Соединенных Штатов в англо-французский блок, а Японии — в германо-итальянский.
Однако формирование обеих империалистических группировок натолкнулось на серьезные трудности. В основе их лежали противоречия между государствами, стремившимися к военно-политическим объединениям.
Характерно, что английская дипломатия высоко оценивала выгоды для Германии, Италии и Японии, которые давало им образование единого блока. Так, министр иностранных дел Великобритании лорд Галифакс сообщал послу в Токио Крейги, что с помощью союза с Японией и Италией Германия могла бы угрожать Англии одновременно в Северном и Средиземном морях, а также на Дальнем Востоке. Италия, по его мнению, может использовать этот блок для достижения своих целей на Средиземном море и Ближнем Востоке, поскольку силы США и Англии будут отвлечены на Дальнем Востоке. Тройственный союз мог бы заставить Соединенные Штаты Америки и Великобританию воздержаться от поддержки Франции в борьбе с итальянскими притязаниями, что побудило бы ее пойти на уступки.
На пути создания военного союза агрессивных государств нужно было преодолеть серьезные препятствия. Япония стремилась избежать обязательств, согласно которым она механически вовлекалась бы в любой международный конфликт на Европейском континенте. Япония не хотела сталкиваться с США, Англией и Францией уже в 1939 г. и выжидала своего часа. Однако Германия настаивала на этом, поскольку стремилась создать для Англии и Франции «дальневосточный фронт».
Серьезные колебания в вопросе о вступлении в тройственный блок проявляла и Италия. Она опасалась, что ее союз с Германией и особенно с Японией будет отрицательно воспринят в США, вызовет разрыв с Англией,  которая ради его предотвращения шла на некоторые уступки Италии в упрочении ее позиций в Средиземноморье и на Ближнем Востоке. Поэтому Италия хотела ограничиться союзом только с Германией. Это позволило бы ей не быть втянутой в конфликт Японии с Англией, Соединенными Штатами и Францией на Дальнем Востоке. Римские политики до весны 1939 г. считали возможным добиться того, чтобы США не рассматривали позицию Италии как открыто антиамериканскую.
Только 6–7 мая 1939 г. после переговоров министров иностранных дел Риббентропа и Чиано был решен вопрос о двустороннем германо-итальянском военном союзе.
Таким образом, хотя к лету 1939 г. два противоборствующих блока и не получили еще окончательного политического оформления, расстановка сил, определявшаяся экономическими и другими противоречиями между ними, выявилась уже довольно четко.
Создание каждого блока не означало простого суммирования противоречий и взаимных интересов его участников. После образования блока возникало качественно новое политическое отношение одного из них в целом к другому, во многом отличавшееся от чисто двусторонних противоречий и взаимных интересов, на основе которых они первоначально сформировались. Империалистические блоки, вышедшие на международную арену в канун войны, несли на себе неизгладимый отпечаток как старых противоречий между их участниками, так и новых, которые возникли уже на «блоковой» почве, выражая взаимоотталкивающие тенденции.
Характер и цели этих союзов определялись тем, что каждый из них создавался для вооруженной борьбы за экономический и территориальный передел мира. В. И. Ленин приводил слова Ф. Энгельса, который писал о конкуренции завоеваний, как об одной из наиболее характерных черт внешней политики великих держав. В этом смысле англо-франко-американский и германо-итало-японский блоки носили экспансионистский характер и были нацелены на взаимную борьбу за рынки сырья и сбыта, за экономическое и политическое господство в мире. Уроки предвоенного кризиса 1939 г. еще раз доказали глубокий смысл ленинского положения, что «мировое господство» есть «содержание империалистской политики, продолжением которой является империалистская война».
Рядом с союзами капиталистов на почве экономического раздела мира складывались отношения между политическими союзами, государствами, отношения на базе территориального раздела мира, борьбы за колонии, «борьбы за хозяйственную территорию». Это сказывалось на характере и целях двух военно-политических блоков империализма, во взаимной борьбе которых территориальные и колониальные проблемы играли важную роль.
Германский, японский, тем более итальянский империализм, каждый в отдельности, не обладали силой, необходимой для ведения борьбы за экономический и территориальный передел мира, за колонии, мировое или хотя бы региональное господство. Они нуждались друг в друге, в организации единого военно-политического союза. В свою очередь английский, французский и даже американский империализм не могли защитить поодиночке существующий порядок экономического и территориального раздела мира, свои колониальные империи, господство в капиталистическом мире. Им также был необходим военно-политический союз. 
Некоторые буржуазные историки пытаются доказать, будто возникшие империалистические блоки являлись сугубо «мирными», призванными бороться друг с другом любыми экономическими и политическими средствами, вплоть до угрозы войны, но без нее. Война, по их мнению, была лишь случайным трагическим исходом событий.
На деле характер и цели противостоявших летом 1939 г. империалистических блоков были порождены сложными взаимосвязями и переходами мирных и немирных форм взаимной борьбы. «Мирные союзы, — подчеркивал В. И. Ленин, — подготовляют войны и в свою очередь вырастают из войн, обусловливая друг друга, рождая перемену форм мирной и немирной борьбы из одной и той же почвы империалистских связей и взаимоотношений всемирного хозяйства и всемирной политики».
Вторая мировая война была не случайностью, а прямым результатом империалистической борьбы. Ее цели были предопределены правительствами стран — участниц враждующих блоков. Так, в речи Гитлера 8 марта 1939 г. перед руководящими представителями экономики, нацистской партии и военного командования в качестве целей войны указывалось на уничтожение Франции, покорение Англии и захват «английских богатств и территорий во всем мире», а затем уничтожение США. Генеральный уполномоченный по особым вопросам химического производства К. Краух в проекте доклада на генеральном совете «четырехлетнего плана» в апреле 1939 г. по вопросу о подготовке к предстоящей войне отмечал, что уже с марта отсутствовала возможность избежать столкновения с руководимой Англией группой стран. «Теперь под руководством Англии, Франции и США окончательно провозглашена экономическая война против государств антикоминтерновского пакта, которая уже давно велась втайне; со временем она приобретет еще более острые формы».
Складывавшиеся военно-политические союзы империализма являлись, порождением милитаризма. Уже в то время, когда еще не произошло четкого размежевания двух империалистических группировок, тенденция к их созданию и развязыванию войны между ними отчетливо обозначилась. Это был тот период, когда международные отношения определялись порожденными первой мировой войной острейшими противоречиями между странами-победительницами и странами побежденными, между метрополиями и колониями и зависимыми странами, между буржуазией и пролетариатом.
Это совсем не означает, что вызревавшие в течение ряда лет империалистические блоки были сразу же ориентированы на междоусобную войну. Они искали общую стратегию совместной войны против Советского Союза, надеясь таким путем сгладить, если не устранить, межимпериалистические противоречия.
Формированию агрессивного блока на базе «антикоминтерновского пакта» способствовала и многолетняя помощь итальянскому и германскому фашизму, японскому милитаризму со стороны Англии, Франции и США, а также отказ правящих кругов этих стран от создания системы коллективной безопасности.
Соотношение противоречий и взаимных интересов, разделявших либо сплачивавших империалистические державы в противоположные военно-политические  союзы с присущей им антисоветской направленностью, менялось в зависимости от конкретной исторической обстановки.
Общая стратегия империалистических государств против мировых революционных сил, прежде всего против СССР, существовала в течение всего межвоенного периода. Накануне второй мировой войны империалистическим державам не удалось сформировать единый антисоветский фронт, хотя определенные, в том числен объективные, предпосылки к его созданию были. Дипломатия империализма действовала в этом направлении как задолго до наступления предвоенного кризиса, так и во время его, вплоть до начала войны и даже в ходе ее. Однако межимпериалистические противоречия и взаимная борьба капиталистических держав оказались преобладающими. В результате единый лагерь империализма под влиянием нараставших экономических и политических противоречий раскололся на два противоборствующих военно-политических блока.
Такова совокупность факторов, в силу которых взаимная империалистическая борьба в конкретных условиях лета 1939 г. привела к войне двух капиталистических коалиций, к которой они готовились на протяжении длительного времени.

2. Стратегические планы империалистических группировок

Политическая цель германского империализма — завоевание мирового господства — определила характер и направленность всей его военной стратегии.
Руководство гитлеровской Германии полагало, что метод отдельных молниеносных кампаний со значительными стратегическими паузами, предназначенными для наращивания сил за счет побежденного, позволит постепенно добиться общего превосходства над основными противниками и обеспечит установление мирового господства.
Такой план ведения мировой войны в общих чертах был изложен в книге Гитлера «Майн кампф». В дальнейшем он был конкретизирован. Гитлеровское руководство имело ясное и четкое представление о том, как оно будет вести будущую войну. Анализ документов верховного командования вермахта, командования сухопутной армии, директив и указаний Гитлера, а также практические действия руководства вермахта позволяют выявить немецко-фашистскую стратегическую концепцию второй мировой войны и последовательные этапы ее осуществления.
1. Аннексия малых государств Центральной, Восточной, Юго-Восточной и Северной Европы «мирными» или военными средствами с целью улучшения стратегических и экономических позиций Германии для последующей борьбы против главных противников — Советского Союза, Франции, Англии.
2. Разгром Франции и удушение Англии с целью захвата всей Западной Европы и создания решающих предпосылок для последующего уничтожения Советского Союза.
3. Разгром Советского Союза как решающее условие установления полного господства фашистской Германии в Европе и последующей борьбы на других континентах.
4. Создание германской колониальной империи путем завоевания стран Африки, Ближнего Востока и других частей мира.
5. Вторжение в США.
Немецкие империалисты стремились создать великую германскую империю в качестве руководящего ядра и господствующей силы, окруженную зависимыми и колониальными странами. Гитлер говорил: «Мы никогда не сможем заниматься большой политикой без прочного, закаленного,  могучего ядра, образованного восемьюдесятью или ста миллионами немцев, проживающих в замкнутом поселении. Следовательно, первой задачей является создание великой Германии. Вокруг великой Германии мы создадим систему мелких и средних вассальных государств, в которую войдут прибалтийские государства, Польша, Финляндия, Венгрия, Югославия, Румыния, Украина и многочисленные южнорусские и кавказские государства. Это будет федеративная германская империя. Эти территории нужно заселить немецкими крестьянами, славян нужно частично уничтожить, а частично переселить в Азию, у остальных нужно отнять землю и превратить их в слуг господствующей германской расы. На Востоке мы должны распространить свою власть до Кавказа или Ирана, на Западе нам необходимы Фландрия и Голландия, но мы не откажемся и от Швеции. Либо Германия будет господствовать над Европой, либо она распадется на множество мелких государств».
С особенным вожделением немецкий монополистический капитал планировал захват военным путем важных экономических районов Советского Союза и создание стратегических предпосылок для последующей борьбы за мировое господство. Вот что писал начальнику имперской канцелярии Г. Ламмерсу брат крупного германского промышленника Ф. Рехберга относительно главной цели Германии в войне: «В качестве объекта экспансии для Германии существуют территории России... которая обладает неслыханно богатыми возможностями получения высоких урожаев и запасами полезных ископаемых. Если экспансия в этом направлении позволит превратить Германию в империю с достаточной самостоятельной аграрной и сырьевой базой, то она должна была бы охватывать по крайней мере русские территории до Урала с его колоссальными запасами железной руды. При этом необходимо взвесить, какие великие державы в случае экспансионистской войны против Востока, от исхода которой зависит существование и будущее Германии, будут вероятными противниками и какие союзниками рейха...» Рехберг подчеркивал, что «только в том случае, если попытка создать европейский фронт против большевистской России (для чего теперь имеются во всяком случае более существенные предпосылки и для реализации чего следовало бы идти новыми, иными, чем перед 1933 годом, путями) окончательно провалится, Германии можно и надо будет, на мой взгляд, пойти на риск экспансионистской войны против Востока и вопреки противодействию западных держав».
Планируя войну против Советского Союза, немецкие империалисты преследовали не только экономические цели. Они стремились стереть с лица земли страну, жестоко покарать народы, осмелившиеся бросить вызов миру капитала.
Уничтожением социалистического государства германские монополисты хотели создать политические условия для установления своего господства в мире, укрепить положение командующей силы в империалистическом лагере, окончательно разрешить в пользу империализма основное противоречие эпохи — противоречие между капитализмом и социализмом.
Успешное осуществление программы завоевания мирового господства нацистское руководство Германии связывало с определенными политическими  предпосылками. Главная из них — предотвращение образования антигитлеровской коалиции великих держав и одновременно объединение фашистских государств в единый блок.
В 1945 г. шеф-референт Гитлера Шмидт в показаниях Международному трибуналу писал: «Общие цели нацистского руководства были очевидны с самого начала — установление господства на Европейском континенте. Осуществление этой основной цели создало впечатление импровизации. В действительности же каждый новый шаг находился в соответствии с вышеупомянутой конечной целью».
Вскоре после Мюнхена германское правительство стало подготовлять захват Польши, считая вначале возможным решить эту задачу и без войны. Когда Риббентроп предъявил Польше требования о передаче Германии Гданьска и предоставлении ей права на сооружение экстерриториальной транспортной магистрали через «польский коридор», то в качестве компенсации гитлеровцы обещали передать Польше часть Советской Украины. Это обещание было с дальним прицелом, Польше предлагали стать соучастницей войны против СССР.
Отрицательный ответ польского правительства отнюдь не вытекал из его предыдущей политики. Видный историк Польской Народной Республики В. Ковальский пишет в книге, вышедшей в 1970 г.: «...недвузначное «нет» поставило крест на всех иллюзиях, какие мог питать Берлин относительно позиции Варшавы. Решающим в этом был голос польского народа, который хотя и был лишен правдивой информации о действительном положении вещей, однако чувствовал надвигавшуюся опасность. Его решимость и воля не оставили места для маневрирования и дипломатического торга».
Получив отрицательный ответ, германские империалисты решили разделаться с Польшей военной силой. Важную роль в принятии такого решения играли опасения, что в случае германского вторжения во Францию Польша может прийти на помощь своей западной союзнице. Выступая перед главнокомандующими 22 августа 1939 г., Гитлер говорил: «Сперва я хотел установить с Польшей приемлемые отношения, чтобы прежде всего повести борьбу против Запада. Однако этот привлекательный для меня план оказался неосуществимым, так как изменились важные обстоятельства. Мне стало ясно, что при нашем столкновении с Западом Польша нападет на нас».
На принятие решения о войне против Польши повлияла и давнишняя ненависть германских завоевателей к польскому народу как к одному из славянских народов, постоянно противопоставлявших захватчикам свою неизменную волю к национальной независимости и свободе. Отмечая этот факт, гитлеровцы в своих секретных планах именовали поляков «опаснейшим» для них народом, подлежащим полному уничтожению.
11 апреля 1939 г. Гитлер утвердил директиву о единой подготовке вермахта к войне на 1939/40 год. Основу ее составил план нападения на Польшу под кодовым названием план «Вайс». Главная стратегическая цель состояла в уничтожении польских вооруженных сил путем внезапного нападения.
Фашистские лидеры считали нападение на Польшу предварительным этапом войны против СССР. Гитлер говорил Кейтелю: Польша должна  стать выдвинутым вперед плацдармом, предназначенным для военного использования, для сосредоточения войск.
Решая начать войну в 1939 г., немецко-фашистское командование исходило из того, что к этому времени ему удалось обеспечить себе преимущество в подготовке, развертывании и оснащении вооруженных сил. Геринг после войны (еще до суда над ним) признал, что 1939 год Гитлер считал оптимальным для начала войны.
С 18 августа 1939 г. в Германии начались усиленные предмобилизационные мероприятия, а 25 августа был отдан приказ о скрытой мобилизации основных сил сухопутной армии военного времени. В соответствии с замыслом командования вермахта основные силы сосредоточивались против Польши с целью быстрого ее разгрома; на западе, против Франции, было оставлено минимальное количество войск. Военно-морской флот привлекался к операциям против Польши лишь частично. Значительные силы надводного и подводного флотов были подготовлены к военным действиям против военно-морских баз, кораблей и коммуникаций Англии и Франции.
В эти критические дни правительство Англии занимал лишь один вопрос: каковы намерения германского руководства. Если бы в планы последнего входило немедленное нападение на СССР, Чемберлен и его окружение были готовы и без войны отдать Польшу на растерзание, как они поступили с Чехословакией. Подтверждением этого явилась речь Чемберлена в палате общин 24 августа, которая содержала соответствующий аванс Гитлеру. 25 августа посол Великобритании в Берлине Гендерсон имел продолжительную беседу с Гитлером. Правящие круги обеих стран большое значение придавали также и неофициальным контактам через родственника Геринга — шведского промышленника Б. Далеруса, который вплоть до начала войны подобно челноку сновал между обеими столицами.
Британское правительство хотело теперь заполучить определенные гарантии со стороны Германии, чтобы обеспечить себе более выгодные позиции для последующего торга с ней. Именно для этого оно 25 августа подписало с польским правительством договор о взаимной помощи против агрессии. Характерно, что в те же часы проходила беседа Гендерсона с Гитлером. Чемберлен не хотел упустить момента. Однако на Гитлера эта беседа оказала не совсем такое действие, которого ожидала британская дипломатия: он не поверил Гендерсону и первое время принимал обязательства Англии по ее договору с Польшей за чистую монету. В Берлине произошло замешательство.
Война на два фронта — и против Польши, и против англо-французского блока — не входила в планы германского правительства и военного командования. В последний час, когда занесенный над Польшей меч было уже крайне трудно удержать, Гитлер личным приказом отсрочил нападение.
Вновь обе стороны нажали на все рычаги разведки и зондажа. Дополнительная проверка, проведенная Берлином, еще раз подтвердила, что правительства Англии и Франции на деле не собираются оказывать военную помощь Польше и предпочитают оставить ее один на один с Германией. Окрыленный этим, 31 августа Гитлер подписал директиву № 1, установившую дату нападения на Польшу — 1 сентября 1939 г.
Хотя германские империалисты решили начать войну с нападения на Польшу, они целились не только на нее. Главными их противниками  в капиталистическом мире оставались Англия и Франция. Война с ними была предрешена, как и война против СССР.
В критические дни августа 1939 г. англо-германские противоречия неоднократно вырывались наружу. 25 августа гитлеровская Германия бросила открытый вызов, прервав воздушное сообщение, телефонную и телеграфную связь с Англией и Францией. Новая встреча Гитлера с Гендерсоном 29 августа была лишена даже формальной дипломатической вежливости, собеседники во весь голос кричали друг на друга, перечисляя все прежние обиды. В ночь на 31 августа в этом же стиле прошла беседа Гендерсона с Риббентропом.
Правительство Великобритании располагало вполне достаточными доказательствами далеко идущих захватнических намерений Германии. Но его решение оставалось неизменным: не воевать в защиту Польши. Подписывая 25 августа договор, британское правительство заведомо и хладнокровно готовилось совершить предательство в отношении Польши. Это, конечно, не составляло тайны для германского правительства, тем более что недостатка в информаторах не было. Барон де Ропп в конфиденциальной беседе с Розенбергом прямо заявил: «Для Англии Польша более полезна в роли мученицы, чем в качестве существующего государства».
Две недели, непосредственно предшествовавшие второй мировой войне, трудно сравнить с другим периодом межвоенной истории по насыщенности напряженной дипломатической борьбы, ее сложности и запутанности, резкости политических изменений и поворотов. Английский журналист и историк Л. Мосли писал: в эти недели «над Европой воцарилась зловещая тишина, нарушаемая только шумом разрываемых конвертов, когда государственные деятели раскрывали письма и телеграммы, в которых то просили о помощи, то умоляли пойти на уступки, то выдвигали лицемерные предложения с целью уклониться от выполнения ранее взятых обязательств». Капиталистический мир вплотную подошел к войне.
Планируя наступление на Польшу крупными силами из Восточной Пруссии, ОКБ заблаговременно перебросило туда несколько соединений и начало мобилизацию в этой части Германии с 16 августа 1939 г., то есть на девять дней раньше, чем по всей стране; были объявлены маневры и большие празднества, посвященные 25-летию «битвы под Танненбергом», под предлогом которых происходило стратегическое развертывание.
В Центральной Германии проводились крупные маневры танковых и моторизованных соединений с расчетом их выхода непосредственно в исходные районы для наступления.
К утру 1 сентября 1939 г. в боевой готовности против Польши было сосредоточено 54 дивизии, сведенные в две группы армий: «Север», состоявшую из 3-й и 4-й армий (21 дивизия, в том числе 2 танковые), и «Юг», включавшую 8, 10 и 14-ю армии (33 дивизии, из них 4 танковые). Сухопутной армии были подчинены 28 авиационных разведывательных эскадрилий и 26 зенитно-артиллерийских дивизионов.
Для поддержки сухопутных сил на востоке было выделено два воздушных флота: 4-й для действий с группой армий «Юг» и 1-й — с группой армий «Север». Всего воздушные флоты имели около 2 тыс. самолетов.
Стратегическое развертывание на западе осуществлялось с целью прикрытия западных границ Германии со стороны Франции, Люксембурга и Бельгии. Командование всеми войсками, сосредоточенными на западе от нижнего течения Рейна до швейцарской границы в районе  Базеля, было возложено на штаб группы армий «Ц». В нее входили три армии: 1, 5 и 7-я — всего 32 дивизии. Из них только 12 были полностью укомплектованы, остальные значительно уступали им по своим боевым возможностям. Группировка войск на западе танков не имела, ее поддерживали 2-й и 3-й воздушные флоты — более 800 самолетов.
На 1 сентября 1939 г. весь состав войск фашистской Германии на востоке насчитывал свыше 1,5 млн. человек, в том числе группа армий «Север» — 630 тыс., группа армий «Юг» — 886 тыс., а на западе группа армий «Ц» — около 970 тыс. человек.
Военно-политическое руководство Японии своей ближайшей целью считало завоевание господства в Азии и бассейне Тихого океана путем захвата Китая, азиатских и тихоокеанских колониальных владений западноевропейских держав и США, советского Дальнего Востока. Предполагалось, что владычество над многими сотнями миллионов человек, их порабощение и превращение захваченных территорий в военно-экономические плацдармы для дальнейшей борьбы за мировое господство приведут к созданию грандиозной колониальной империи.
Стратегические планы Японии предусматривали прежде всего северное (против СССР), а также южное (против Франции, Великобритании и США) направления агрессии, выбор которых зависел от наличия благоприятных условий. Связанная «антикоминтерновским пактом» с Германией и Италией, Япония учитывала в своих стратегических планах замыслы этих фашистских государств.
Итальянский империализм намеревался нажиться на «молниеносной войне», которую осуществит Германия. Однако ввиду экономической слабости и неподготовленности вооруженных сил Италия на первом этапе собиралась ограничиться ролью наблюдателя, а после поражения англичан и французов в Европе легко захватить многие принадлежавшие им территории.
Особенность блока фашистских государств состояла в неполной координации политических и военных акций; его участники не разработали общего плана совместных действий. Предполагалось, что война против одних и тех же противников будет протекать не в единстве, а как бы параллельно. Это объяснялось наличием взаимных противоречий. Обе сильнейшие страны фашистского блока — Германия и Япония — стремились к мировому господству, что делало их не только союзниками, но и соперниками, недоверчиво относившимися друг к другу. Каждая из них предполагала в перспективе подчинить себе своего союзника даже путем войны. Италию гитлеровцы рассматривали как будущую провинцию Германии, а ее дуче отводили роль немецкого гаулейтера.
Накануне войны правительство Англии убедилось, что Британской империи и Франции грозит германо-итальянская агрессия. Поэтому весной 1939 г. военное руководство обеих стран сделало шаг по пути разработки стратегического плана войны. Дело не пошло все же далее согласования самых общих установок, по которым Англия и Франция должны были отразить нападение Германии, а в дальнейшем подготовить и предпринять наступление против нее.
В соглашении английского и французского штабов указывалось: «Нам придется иметь дело с противниками, которые будут более подготовленными к тотальной войне, чем мы... В этих условиях мы должны быть готовыми отразить широкое наступление против Франции или против Великобритании или одновременно против обоих государств. Поэтому  на начальной стадии войны нам придется сосредоточить все наши усилия с целью отразить такое наступление; следовательно, в этот период наша стратегия будет в общем оборонительной... Наша последующая политика должна быть направлена на то, чтобы, сдерживая Германию и нанося решающие удары Италии, наращивать в то же время наши силы, чтобы быть в состоянии предпринять наступление против Германии».
В вопросе об оказании помощи Польше Англия и Франция исходили прежде всего из политического расчета на то, что после ее разгрома германский фашизм нападет на Советский Союз. Тем временем они развернут свои вооруженные силы и впоследствии перейдут в решительное наступление против Германии. Исходя из этого, английский и французский штабы пришли к единодушному решению, что «судьба Польши будет определяться общими результатами войны, а последние в свою очередь будут зависеть от способности западных держав одержать победу над Германией в конечном счете, а не от того, смогут ли они ослабить давление Германии на Польшу в самом начале».
В основе французского плана лежала идея позиционной обороны. Предусматривалось, что Франция мобилизует свои резервы и сформирует максимальное количество дивизий, сосредоточив их на оборонительных позициях вдоль французской и бельгийской восточных границ, где они и будут ждать наступления вражеских войск. «Таким образом, — пишет Шарль де Голль, — мыслилось, что вооруженная нация, укрывшись за этим барьером, будет удерживать противника в ожидании, когда, истощенный блокадой, он потерпит крах под натиском свободного мира».
В случае вступления в войну Японии английский и французский штабы основной задачей своих вооруженных сил в Юго-Восточной Азии считали удержание военно-морской базы Сингапур. С этой целью в этот район предполагалось направить дополнительные военные подкрепления. В совместном документе генеральных штабов учитывалась взаимозависимость возможных фронтов второй мировой войны: «Если бы союзные державы потерпели поражение на Западе, то их полное поражение на Дальнем Востоке последовало бы автоматически».
К началу вступления Франции в войну мобилизация и развертывание французских вооруженных сил не были завершены. На границе с Германией, Люксембургом и Бельгией занимали оборону на укрепленных позициях войска северо-восточного фронта под командованием генерала Жоржа (три группы армий). Группировка фронта насчитывала (с учетом 13 крепостных, резервных и колониальных формирований) 78 дивизий (из них 7 находились в стадии формирования), 17 500 орудий и минометов, около 2 тыс. танков (без учета легких разведывательных машин).
Против Италии и на Средиземноморском побережье, также на заранее подготовленных позициях, развернулся юго-восточный фронт (одна армия), имевший 16 дивизий, 5426 орудий и минометов, 200 танков.
Во французских владениях — Алжире, Тунисе (на границе с итальянской колонией Ливией) и Марокко — было развернуто 14 дивизий, 3620 орудий и минометов, 227 танков.
Для обеспечения обороны сухопутных войск с воздуха на аэродромах
Франции было сосредоточено не менее 1400 современных боевых самолетов,  а в колониях — 335 самолетов. В резерве находилось 1600 самолетов.
Большие силы французского военно-морского флота, включая 3 линейных корабля, 10 крейсеров, 20 эсминцев и 53 подводные лодки, были сосредоточены в Средиземном море в военно-морских базах Тулон, Марсель, Оран и Бизерта, остальные силы базировались на Шербур, Брест, Лориан и Сен-Назер, в проливе Ла-Манш и в Бискайском заливе.
Таким образом, основным театром военных действий правительства и военные командования Великобритании и Франции считали Европу. Англия возлагала большие надежды на вооруженные силы Франции и военную помощь Соединенных Штатов Америки.
Агрессивные действия Германии в Европе в 1938–1939 гг. существенно изменили политическую обстановку. Под угрозой оказались не только Великобритания, союз с которой обеспечивал США господство на Атлантическом океане, но и непосредственные интересы самих Штатов. В связи с этим в конце 30-х годов началось заметное сближение США с Англией, закладывалась основа их коалиционной стратегии.
В июне 1939 г. объединенный комитет планирования США дал руководящие установки для разработки пяти вариантов нового плана войны под кодовым названием «Рейнбоу».
План «Рейнбоу-1» предусматривал оборону Западного полушария от Бразилии и Гренландии на востоке до острова Мидуэй (в Тихом океане) на западе. Планы «Рейнбоу-2» и «Рейнбоу-3», нацеливавшие главные усилия США на тихоокеанское направление, после того как Германия и Италия стали угрожать союзникам, оказались неприемлемы. План «Рейнбоу-4» намечал сосредоточение главных военных усилий США на Европейском континенте. План «Рейнбоу-5», в котором был определен состав коалиции, наиболее отвечал расстановке сил во второй мировой воине. Он предусматривал активное сотрудничество США с Великобританией и Францией. Предполагалось быстрое выдвижение американских вооруженных сил через Атлантический океан в Африку и Европу с целью нанесения решительного поражения Германии или Италии или им обеим. В этом плане была заложена концепция, явившаяся основой военной стратегии США во второй мировой войне. Суть стратегического расчета заключалась в установке на то, что главным противником в войне будет Германия в союзе с европейскими партнерами по оси и Японией. Основные усилия США намечалось сосредоточить в Европе.
В то же время империалисты США под предлогом защиты своего континента активизировали действия, чтобы окончательно захватить в Западном полушарии рынки сбыта и источники сырья, находившиеся под контролем английских и других монополий. Огромный военно-экономический потенциал страны они намеревались использовать для установления своего полного господства в этом районе.
Трудное время переживала Польша. После предъявления фашистской Германией требования о передаче ей Гданьска и предоставлении экстерриториальной автострады и железной дороги в «польском коридоре» политические и военные руководители этой страны приступили к непосредственному стратегическому планированию войны. Учитывая экономическую и военную слабость своей страны, они строили стратегические  планы в расчете на успешное ведение войны в коалиции с сильными союзниками — Англией и Францией. В мае 1939 г. Польша и Франция договорились, что в случае немецко-фашистской агрессии против Полыни, на пятнадцатый день после объявления всеобщей мобилизации Францией, она начнет наступление против Германии «своими главными силами». Французская авиация обязывалась выделять для бомбардировки объектов Германии 60 самолетов с радиусом действия 1500 км и с бомбовой нагрузкой 1500 кг на каждый самолет. Английское правительство также взяло на себя обязательство в первые же дни войны начать бомбардировку территории Германии и боевые действия на акватории.
Разработка плана войны против Германии под кодовым названием «Запад» ( «Захуд») была начата польским командованием в марте 1939 г. Стратегический замысел плана состоял в следующем: оборонять необходимую для ведения войны оперативную зону, нанося контрударами возможно больший урон противнику, не допустить разгрома своих сил до начала операции союзников на Западе, с началом их боевых действий и отвлечением с польского фронта части сил противника на западный действовать в зависимости от складывающейся обстановки.
Войска, предназначенные для достижения главной стратегической цели, к концу августа 1939 г. были сведены в семь общевойсковых армий и четыре оперативные группы. Всего для ведения боевых действий в начальный период войны предполагалось выделить 30 пехотных и 9 резервных пехотных дивизий, 11 кавалерийских и 2 моторизованные бригады, а также войска обороны морского побережья и военно-морской флот. Предусматривалось развертывание вооруженных сил численностью до 1,5 млн. человек, то есть по сравнению с мирным временем армия увеличивалась почти в 3,5 раза.
Основная оборонительная группировка вооруженных сил Польши состояла из одного стратегического эшелона (шесть армий и одна отдельная оперативная группа) и резерва главного командования. На северном крыле польского фронта вдоль границ Восточной Пруссии и в зоне «польского коридора» на рубеже Пуща Августовска, реки Бебжа, Нарев, Буг, Висла развертывались отдельная оперативная группа «Нарев», армии «Модлин» и «Поможе». На всем остальном участке польско-германской границы фронтом на запад, от реки Варта до чехословацкой границы, развертывались в линию армии «Познань», «Лодзь», «Краков». На южном крыле фронта в предгорьях Карпат на 350-километровом фронте располагалась армия «Карпаты» (две горные бригады и несколько пограничных частей), а также три оперативные группы резерва. Резерв главного командования, основу которого составила армия «Прусы», сосредоточивался в районе Радом, Лодзь, Кельце.
Морские базы в Гдыне и на полуострове Хель к началу войны не были надежно защищены ни с моря, ни с воздуха, ни с суши. Польское командование не имело реальной возможности обеспечить морские корабли  горючим. Поэтому при разработке плана войны против Германии было принято решение отослать три эскадренных миноносца в Англию. Оставшимся судам ставилась задача: во взаимодействии с частями морского побережья оборонять полуостров Хель, не допустить высадку морского десанта гитлеровцев, поставить минные заграждения в территориальных водах до начала войны, а в ходе ее — на морских коммуникациях противника.
Мобилизационное развертывание польских вооруженных сил проводилось по плану «В», принятому в апреле 1938 г.. Он предусматривал в основном скрытую мобилизацию в мирное время.
Стратегическое развертывание польских вооруженных сил велось крайне медленно. Всеобщая мобилизация была объявлена и начата 31 августа 1939 г.
К утру 1 сентября 1939 г. Польша располагала следующими готовыми к военным операциям силами: 21 пехотной дивизией, 3 резервными дивизиями, моторизованной бригадой, 8 кавалерийскими бригадами. 3 горнострелковыми бригадами и 56 батальонами национальной обороны, а также частями пограничных войск и охраны морского побережья. Запланированный резерв главного командования находился в процессе мобилизации и формирования.
Польша сосредоточила в приграничных районах около 70 процентов сил, предусмотренных для ведения стратегической операции. В первом оперативном эшелоне находилось около 840 тыс. солдат. Были созданы армейская авиация, авиационный резерв главнокомандующего польскими войсками и морская авиация. Управления авиационных полков упразднялись. Армиям придавались подразделения истребительной и разведывательной авиации, а также самолеты наблюдения (17–53 самолета на армию).
Резерв главнокомандующего польскими войсками составили истребительная (56 самолетов) и бомбардировочная (86 самолетов) бригады. Авиация использовалась децентрализованно, что привело к ее распылению по всему фронту.
Несомненно, что трудящиеся и все прогрессивные силы Польши могли противопоставить агрессору всенародную войну, в которой их патриотизм проявился бы в полную силу. Но правящие буржуазно-помещичьи круги были неспособны на такую войну и боялись ее, боялись своего народа. Порочным оказался и их главный расчет на помощь Англии и Франции. Все это обрекало Польшу на неизбежное поражение и ужасы немецко-фашистской оккупации. 

* * *

Стратегические замыслы и цели государств двух капиталистических коалиций имели как определенную общность, так и существенное различие. Общее состояло в том, что в их планах отсутствовал точный учет соотношения сил на мировой арене, возможных перспектив войны, роли народных масс; проявлялось враждебное отношение к СССР как стране социализма. Общим было и то, что обе капиталистические коалиции готовились к войне друг с другом за преобладание в мире. Различие заключалось в том, что блок Германии, Италии, Японии ориентировался на наступательную, быстротечную войну, коалиция Англии, Франции, США, Польши — на длительную позиционную войну, относя наступательные операции на заключительную стадию войны. Если военное руководство Германии и Японии использовало последние достижения в военной технике, оперативном искусстве, но явно преувеличивало свои наступательные возможности, то военное руководство Англии, Франции и Польши оказалось неспособным учесть новое в военном деле, недооценило силу предстоящего фашистского наступления и переоценило свои оборонительные возможности.
 
История второй мировой войны

Этап второй мировой войны, охватывавший весну, лето и осень 1942 г., был одним из самых тяжелых для антифашистской коалиции, и прежде всего для Советского Союза. Еще не полностью исчерпали себя

Том 5. Заключение

В начале января 1942 г. внимание всего мира по-прежнему было приковано к событиям на советско-германском фронте. Советская Армия, захватив стратегическую инициативу на главном направлении и расширив

Том 4. Глава 10. Стратегическое наступление советских вооруженных сил зимой 1941/42 г. Наступление советских войск на западном и северо-западном направлении

Этап второй мировой войны, охватывающий события весны, лета и осени 1942 г., был характерен особенно трудной и напряженной борьбой Советских Вооруженных Сил против объединенных сил фашистского блока

Том 5. Глава 12. Итоги военных действий советских Вооруженных Сил и развитие советской военной стратегии

После того как Франция и Англия объявили войну Германии, вооруженная борьба между империалистическими державами распространилась на океанско-морские театры: Северное и Норвежское моря и Атлантический

Том 3. Глава 3. Развертывание вооруженной борьбы на море

Война в Европе прямо или косвенно захватила в свою орбиту фактически все капиталистические государства этого континента, имевшие колониальные владения в Азии и на Тихом океане. Англия и Франция,

Том 3. Глава 8. Расширение японской агрессии в Азии

Фашистская Германия рассматривала Балканский полуостров как плацдарм для подготовки войны против СССР. Захватив Норвегию и Данию и сделав Финляндию союзником, Германия блокировала СССР с

Том 3. Глава 13. Фашистская агрессия на Балканах

Было время, когда, несмотря на противодействие рабочего класса, народных масс в целом, империалистические государства могли решать вопросы войны и мира по своему усмотрению, так как их намерениям еще

Том 1. Глава 6. Значение победы социализма в СССР для отпора империалистической агрессии

Выдающаяся победа Советских Вооруженных Сил в битве под Москвой не только развеяла миф о непобедимости гитлеровской армии, но и показала всему миру, что СССР представляет собой реальную силу,

Том 5. Глава 3. Укрепление сотрудничества между СССР, Великобританией и США в борьбе против фашизма

После победы советских войск под Москвой создались более благо­приятные условия для развертывания борьбы с гитлеровскими оккупан­тами. Росту освободительных сил в известной мере способствовала

Том 4. Глава 17. Расширение освободительной борьбы народов против немецко-фашистских и японских захватчиков

Борьба за господство в Африке, на Ближнем Востоке и Средиземном море определялась экономическими, политическими и стратегическими интересами противоборствующих империалистических группировок.

Том 3. Глава 7. Военные действия в Африке и на Средиземном море

В связи с нападением фашистской Германии на Советский Союз перед Коммунистической партией встали задачи чрезвычайной важности и сложности. Как партия правящая, ответственная перед своим народом и

Том 4. Глава 13. Коммунистическая партия - организатор отпора фашистскому агрессору

Важное место во второй мировой войне отводится непосредственной подготовке фашистской Германии к нападению на СССР. Это включает разработку плана «Барбаросса», расширение и усиление фашистского

Хроника основных событий 1939 года
Новые публикации
Содержание: