Основание Петербурга 16 (27) мая 1703 год

Петр, приступив к выполнению давно задуманной им мысли — к утверждению на берегах Балтийского моря, сам прибыл к войску и повел его на берега Невы. Здесь при истоке реки Ладожского озера стояла сильная шведская крепость Нотебург или старинный русский город Орешек. Несмотря на отчаянное сопротивление шведов, город был взят, и Петр писал: «правда, что зело крепок сей орех был, однакож, слава Богу, счастливо разгрызешь». Он назвал его Шлиссельбургом, то есть, ключом-городом, потому что надеялся, взяв его, отпереть русским вход в Балтийское море. И действительно, вскоре взята была здесь последняя шведская крепостца, лежавшая при впадении Охты в Неву, а чрез несколько дней после этого Петр был весьма обрадован первой победой над шведами на море.

Шведы, не зная еще о взятии крепостцы, подплыли к устью Невы, с тем чтобы подкрепить свой гарнизон. Дело было ночью. Царь, получив об этом известие, с двумя полками гвардии подкрался на лодках к неприятельским судам, и, несмотря на жестокую пальбу с них из пушек, окружил их и взял в плен. При этом он в числе первых взошел на неприятельское судно и был награжден за этот геройский подвиг орденом Св. Андрея Первозванного. Так Петр овладел берегами Невы.

Разъезжает он по новой завоеванной стране и высматриваешь, где бы удобнее укрепиться здесь. Наконец, он выбрал место на островке, который казался ему лучше и удобнее других. Островок этот назывался у шведов Люст-Элантом или Веселым островом. Петр своими руками срубил здесь березу, сделал крест и, поставив его, сказал: «здесь будет крепость и церковь во имя Святых апостолов Петра и Павла». Поэтому и город стал называться Санкт-Петербургом, то есть, городом Святого Петра. Крепость сначала была деревянная, а через несколько лет стали выводить ее из камня. Неподалеку от крепости был построен царский дворец, деревянный, покрытый дощечками в виде черепицы и состоявший из двух комнаток, разделенных сенями, с передней и кухней. Тут же начали строить жилье для властей и для солдат, а также гостиный двор и другие здания.

В память основания Петербурга выстроена была близь крепости деревянная церковь Святой Троицы, потому что заложение его происходило в Троицын день. Таким образом колыбелью Петербурга была нынешняя Петербургская сторона. Первым губернатором Петербурга был любимец Петра, князь Александр Данилович Меншиков. Из всех первоначальных зданий Петербурга только домик Петра Великого остался в прежнем виде. Сохраняемый под особо устроенным навесом, он сделался святыней для русского народа и привлекает к себе толпы молельщиков. Одна из его комнат обращена в молельню, а другая оставлена в первобытном виде, и в ней находятся несколько вещей времен Петра Великого.

Петербург строился с учетом, постоянно грозивших ему с моря шведов. Для его защиты от них, Петр, на острове, лежащем в заливе, в 25 верстах от города, построил крепость, которая называется Кронштадтом.

Так возник Петербург на берегу пустынной реки, посреди болот и лесов. Только кое-где виднелись здесь рыбачьи хижины. Кроме того, эти места подвергались наводнениям при западном ветре с моря, и бедные обитатели их в таких случаях обыкновенно бросали свои хижины и удалялись на Дудерову гору.

Петр полюбил новый город, как свое создание, а главным образом потому, что с основанием его открывался морской путь в просвещенную Европу, откуда русские должны были получать разные сведения и товары. Он называл его раем, и впоследствии когда уже видно было, что шведы не могут отнять его у нас, поселился в нем навсегда и стал обустраивать его; при этом действовал с своей обыкновенной решимостью; сгонял туда рабочих со всех сторон и останавливал иногда каменные постройки в целой России, чтобы привлечь рабочих в любимый город; постановлено было также, чтобы на каждой барже, приходившей в Петербург, на каждом въезжавшем возе непременно привозилось известное количество камней. Дорого обошлась России постройка Петербурга. Полагают, что построение одной крепости стоило жизни тысяч ста рабочих. Но Петр, поселившийся сам в домике о двух маленьких комнатках, не обращал никакого внимания на такого рода жертвы. Для него важно было только благо и польза целого народа. Благодаря его неутомимым заботам, скоро на берегах Невы закипела жизнь.

Вслед за государем сюда стали переселяться и вельможи, и купцы, и разные промышленные люди. Царь же всячески поощрял это. Всякий мог совершенно свободно выбирать себе любое место для постройки дома, и каждый самый незначительный человек мог смело просить к себе государя на закладку его. Петр охотно ехал, выпивал рюмку водки, милостиво поздравлял хозяина и благодарил его. В новом городе основана была также Лавра, и в нее, в конце царствования Петра, перенесены были из Владимира мощи Св. Александра Невского. Пет сам правил кораблем, на котором они были привезены в Александро-Невскую Лавру.

Особенно же Петр старался возвысить любимый свой город в торговом отношении. Велика была его радость, когда к Петербургу подошел при нем первый иноземный корабль. Он сам отправился на встречу ему, сам привел его в пристань; шкипер и все матросы его были обласканы и отлично угощены; царь был первым покупателем товаров на нем, а по рекомендации его они были тотчас же все раскуплены.

На прощанье Петр I обнял и одарил шкипера и всех матросов деньгами. Прибытие иностранных судов вообще считалось как бы праздником и возвещалось пушечными выстрелами. На самой оконечности Васильевского острова, вдающейся в море, была построена каланча, и с ней прямо во дворец давали знать государю, когда вдали показывались паруса купеческого корабля. К концу царствования Петра в Петербургской пристани развевались торговые флаги уже всех европейских народов, а в самом городе считалось уже до 40 тысяч жителей. Таким образом, благодаря могучей воле Петра, как бы из земли вырос при море новый русский город на удивленье всему свету.

Завладев необходимой для России местностью при Балтийском море, Петр готов был заключить со шведами мир. Но прошло еще много времени, прежде чем они согласились на это. Шведский Король Карл XII, разгромив Польшу, двинулся опять на Россию. Наступило время сойтись в чистом поле двум богатырям — русскому и шведскому. Однако Петр был осторожен. Он предлагал Карлу мир, если только тот согласится уступить ему какой-нибудь приморский пункт, хоть один Петербург. Но шведский король в это время был на верху славы. Его считали непобедимыми и боялись, и он сам думал, что нет никого, кто бы мог поспорить с ним. В ответ Петру I на мирное предложение, он назначил одного из своих генералов губернатором Москвы. Петр закипел негодованием за такую дерзость. «Мой брат Карл, сказал он, хочет быть Александром Македонским, но он не найдет во мне Дария».

Петр приказал опустошать страну, по которой шел неприятель, ломать мосты, истреблять запасы, жечь села и города. Куда ни придут шведы — везде все пусто, а народ из-за кустов и углов стреляет в них. Раз чуть не подстрелили самого Карла. Скоро шведы почувствовали большую нужду во всем, и Карл приказал своему генералу Левенгаупту, стоявшему с отрядом войска в Прибалтийском крае, прийти на помощь. Петр этого не допустил. Он сам напал на этого генерала и совершенно разбил его при деревне Лесной. Но Бог послал еще одно большое испытание нашему великому царю. Совершенно неожиданно он получает весть, что малороссийский гетман Мазепа, уверявший в полной преданности, изменил и передался шведскому королю. К счастью, народ малороссийский остался верен православному царю. Поэтому шведы, пришедши в Малороссию, и здесь находили одни развалины и терпели во всем недостаток. К довершению их бедственных положений наступила такая жестокая зима, какой не помнили старожилы; птицы мерзли на лету. Наконец Карл и сам начинал уже понимать опасность своего положения и не раз говорил: «вижу, что мы научили москвитян воевать». Многие советовали ему отступить опять в Польшу, но стыдно было ему, избалованному победами, делать отступления. Он, напротив, осадил город Полтаву.

Здесь-то, неподалеку от города, и произошла кровавая битва. В Полтаве находился незначительный русский отряд, но им командовал весьма храбрый полковник, который хотел лучше погибнуть, нежели сдаться врагу. Шведы ослабели и упали духом, продолжая бесполезно осаждать Полтаву. Сам Карл получил здесь рану в ногу. Все советовали ему отступить. Но он с дерзкой самонадеянностью говорил: «Если бы Бог послал ангела с повелением отступить, то я и тогда не отступил бы». Наконец Петр дождался своего часа. Заметив слабость и упадок духа в шведском войске, он вознамерился дать Карлу под Полтавой решительную битву. Это было летом 1709 года. Днем битвы назначено было 27 июня, когда празднуется память Св. Сампсония. С раннего утра русские войска были постановлены в боевой порядок, и им было прочитано воззвание, в котором великий царь нарек следующие достопамятные слова: «Воины! - говорил он, - пришел час решить судьбу отечества. Вы не должны помышлять, что сражаетесь за Петра, но за государство, Петру врученное, за отечество, за православную нашу веру и церковь. А о Петре ведайте, что ему жизнь не дорога. Жила бы только Россия в славе и благоденствии». Еще звучали в ушах русских воинов возвышенный слова эти, когда перед ними показался тот, кто писал их.

В простом светло-зелёном мундире, в треугольной шляпе, на бойком светло гнедом коне объезжал он полки и говорил: «порадейте, товарищи! Вера, церковь, отечество ждут этого от вас». Радостными и громкими криками «ура» отвечало войско на слова царя. Но вот шведы первые двинулись на нас — и закипел отчаянный полтавский бой. Петр действительно не жалел жизни, и всюду являлся сам, где грозила опасность. Пули сыпались на него градом; шляпа его была прострелена в нескольких местах; в седло также ударила пуля; сохранилось предание, что одна пуля попала ему в грудь, но на груди был большой крест и она отскочила.

Шведский Король также не щадил себя. По случаю раны на ноге его возили в качалке, запряженной двумя лошадьми; ядром убило обеих лошадей, из телохранителей короля перебиты были все. Он также всюду являлся сам и ободрял воинов. Но ничто не помогало. Удар Петра, напор русских был неотразим. Бой продолжался два часа, с 9 часов утра до 11. Наконец одно ядро ударило в самую качалку Карла, и он упал без чувств на землю; думали, что он убит.

В шведском войске между тем открылось всеобщее смятение. Когда короля приподняли и посадили на перекрещенный пики, то он увидел, что все бегут и в отчаянии закричал: «шведы! шведы!» «Но непобедимые господа шведы, по выражение Петра, хребет показали», так, что никто и ничто уже не могло их остановить. Вслед за бегущими пустился и Карл. Он едва успел переправиться за Днепр и скрыться в турецкой земле. Шведов пало на полях полтавских тысяч десять, а еще более взято в плен; между пленными находились самые знатные лица, например, первый министр Карла и один фельдмаршал.

Так кончился славный для нас полтавский бой! Победоносный Петр, отправив казаков преследовать бегущих шведов, построил свои храбрые войска, приказал поставить перед ними походную церковь, и тут совершено было торжественное молебствие, при громе пушек. Конца не было радостным крикам солдат, когда Петр, усталый от трудов и от волнений, возвращался на усталом коне к своей палатке. Он весело кланялся им, махая своей простреленной шляпой и поздравляя с победой. В палатке царя был приготовлен стол. При громе пушек победители торжествовали неслыханную победу. Упоенный радостью Петр забыл месть к врагам и приказал позвать к столу пленных шведских генералов.

Посреди пира вдруг он встает с кубком в руке и провозглашаете «За здоровье учителей наших в ратном деле!».
«Кто же эти учителя?» - спросил пленный фельдмаршал.
«Вы, господа шведы!» - ответил царь.
«Хорошо же ученики отблагодарили своих учителей», - промолвил печально фельдмаршал и выпил заздравный кубок.

В Москве полтавскую победу праздновали как Светлое Христово Воскресенье; целую неделю звонили в колокола; даже женщинам дозволено было звонить. И действительно, было что праздновать. Россия и Петр, вследствие одной этой победы, вдруг возвысились в глазах своих гордых соседей. Недаром Полтавскую победу называют русским воскресением.

Но несмотря на такую блистательную победу, борьба со шведами продолжалась еще лет двенадцать. Впрочем, это послужило к их вреду. Они потерпели еще несколько поражений, потеряли много городов, лишились четверти всего населения. Сам их король был убит. Доведенные до последней крайности, шведы наконец запросили мира. Петр давно и сам желал его, чтобы воспользоваться плодами своих забот и трудов, подвигов и побед и дать отдохнуть народу; поэтому согласился на мирные переговоры; они происходили в финляндском городке Ништадте. Петр был в Выборге, когда получил известие, что мир заключен и что шведы уступили нам и Петербург, и Ригу, и Ревель, и Выборг и все прибрежье моря между этими городами. Он немедленно поплыл в Петербург с этой радостной вестью.

Подплывая к городу, Петр каждую минуту стреляет из пушек; в то же время трубит трубач. Народ понял, в чем дело и устремился толпами к пристани, которая находилась тогда у крепости и Троицкого собора. «Мир! братцы, мир!», - закричал Петр, подъехав к пристани, и сейчас же в собор. Пока служили молебен, на площади перед собором выстроили войска, выкатили бочки с пивом и вином и устроили возвышенное место. На это возвышение, по окончании молебна, взошел Петр, поклонился народу и сказал: «Здравствуйте и благодарите Бога, православные, что столь долговременную войну, которая продолжалась 21 год, Всесильный Бог прекратил и даровал нам с Швецией счастливый, вечный мир». Сказавши это, он берет кубок и пьет за Россию. Народ плачет и кричит: «Да здравствует государь!» Между тем с крепости палят из пушек; поставленные на площади войска стреляют из ружей; по городу ездят вестовщики с известиями о мире, держа в руках знамена и лавровые ветви, а перед ними трубят трубачи.

Через несколько недель происходило церковное празднование мира. Тут, после обедни, в церкви подошли к царю все знатнейшие сановники и главный из них, выступив вперед, произнес речь, в которой, между прочим, произнес следующие знаменательные слова, обращаясь к Петру: «твоими неусыпными трудами, твоим единым руковождением, царь, мы из тьмы неведения и ничтожества на театр славы всего света вступили и присоединились к образованным народам». В заключение же речи он просил царя от лица всех подданных принять титул Отца отечества, Великого и Императора Всероссийского. При этом все присутствующие в церкви три раза прокричали эти слова; между тем зазвонили в колокола, затрубили в трубы, забили в барабаны, раздалась пушечная и ружейная стрельба. Петр со смирением принял эту награду, и с тех пор наши цари стали называться императорами.

Петр принимался праздновать мир со шведами несколько раз и в Петербурге, и в Москве. Пирам, маскарадам, иллюминация, фейерверкам не было конца. Особенно оригинальное торжество устроено было им в Москве. Не менее 50 судов, сделанных конечно из легких досок, были поставлены на полозья, снабжены мачтами, парусами, пушками и в назначенный день потянулись по улицам Москвы, Одни из этих кораблей везли медведи, другие — собаки, третьи — свиньи и т. д. Самый же большой корабль едва тащили 15 дюжих коней. Царь, царица и все знатные люди сидели на этих кораблях, одетые в самые разнообразные костюмы.

Петр употреблял всевозможный меры для того, чтобы развить в своих подданных любовь к кораблям и охоту к мореплаванию. В Петербурге с этой целью он учредил так называемую Невскую флотилию. Каждый из зажиточных петербургских домовладельцев обязан был иметь лодку. В воскресные и праздничные дни, по сигналу из крепости, все они, под опасением штрафа, должны были на своих судах выезжать на Неву. Появлялся царь с вельможами и, при звуках музыки, вся эта флотилия отправлялась на взморье. Там происходили маневры в течение нескольких часов, а по окончании их флотилия возвращалась к летнему дворцу, где владельцам лодок предлагалось угощение.

Рассказывают также, что Петр не строил в Петербурге мостов через Неву для того, чтобы жители, вынуждаемые переезжать через реку на лодках, приучались к плаванию. Равным образом Петр издал также указ, чтобы никто не смел под опасением тяжкого наказания плавать по Неве на веслах, но чтобы все постоянно употребляли паруса.

Так могучей волей Петра, его неустанными трудами и заботами добыто было для России море, удобное для сношения с Европой, и на этом море был создан флот, грозный для соседей.

Литература:
"Полное собрание русских летописей". Том 14. С.-Петербург. 1910 г.