Глинка Михаил Иванович

Глинка Михаил Иванович — великий русский композитор, основоположник русской классической музыки. Его творчество стало точкой отсчёта для развития национальной композиторской школы, а его оперы заложили фундамент русского оперного искусства.


Произведения композитора Михаила Ивановича Глинки:
«Иван Сусанин» («Жизнь за царя») (1836) — первая русская национальная опера на исторический сюжет. Она стала настоящим прорывом, где герой из народа, а музыка основана на русском фольклоре.
«Руслан и Людмила» (1842) — по поэме Пушкина. Эта опера новаторская и эпическая, заложила основы русской эпической оперы-сказки. Публика и критика приняли её не сразу, но впоследствии она была признана гениальной.
«Вальс-фантазия» (1839) — блестящий образец русского симфонического вальса.
Увертюры «Арагонская хота» (1845) и «Ночь в Мадриде» (1848) — основаны на испанских народных мелодиях.
«Камаринская» (1848) — симфоническая фантазия, которое, по выражению Петра Чайковского, «заключает в себе всю русскую симфоническую школу».
Около 80 романсов и песен, среди которых шедевры: «Я помню чудное мгновенье» (на стихи Пушкина), «Сомнение», «Жаворонок», «Попутная песня».

Глинка много путешествовал, жил в Испании, Франции, Польше, черпая вдохновение в европейском фольклоре. Скончался 3 (15) февраля 1857 года в Берлине. Позже его прах был перевезён в Санкт-Петербург.


Глинка родился 20 мая (1 июня) 1804 года в селе Новоспасском Смоленской губернии, принадлежавшем его отцу, отставному капитану Ивану Николаевичу Глинке. Мать Михаила Ивановича, Евгения Андреевна, урожденная Глинка, первоначальное воспитание сына передала матери своего мужа, Фекле Александровне, в комнате которой и рос маленький Миша, редко встречаясь с родителями.

Он был ребенок слабый, болезненный, нервный. Несмотря на баловство обожавшей его бабушки, оставался кротким и послушным; «недотрогой», как говорит Глинка в своих воспоминаниях, он становился лишь тогда, когда его тревожили во время занятий. Он очень рано выучился читать, нередко приводил окружающих в умиление чтением священных книг, любил рисовать и чувствовал страсть к колокольному звону, жадно вслушивался в него и потом подражал звонарям, ударяя в медные тазы.

После кончины Феклы Александровны Глинка перешел к матери. Та баловала его менее чем бабушка и старалась приучить к свежему воздуху, от которого Глинка у Феклы Александровны, женщины болезненной и немолодой, совершенно отвык; старания эти, однако, не увенчались благоприятным результатом.

Для присмотра за детьми, кроме нянек, в доме находилась француженка. Отец нанял также архитектора, учившего Михаила Ивановича рисованию, который нередкими беседами возбудил в нем страсть к путешествиям. По обычаю помещиков того времени, Иван Николаевич в торжественных случаях угощал соседей музыкой: к нему приезжал оркестр его шурина, брата Евгении Андреевны, и оставался по нескольку дней.

Музыка эта производила на 10-летнего Глинку чарующее впечатление, он становился рассеян, невнимателен и весь погружался в неизъяснимо сладкое, томительное состояние. Учитель неоднократно журил его, за то, что он только о музыке и думает.

"Что делать", - отвечал Глинка, - "музыка душа моя". Учение под руководством гувернантки не задалось. Она была не самым лучшим педагогом и требовала зубрёжки. Музыке она учила тоже совершенно механически. Глинка, однако, не смотря на плохой метод делал быстрые успехи. Он утверждает, что, несмотря на бессознательную любовь к музыке, предпочитал те пьесы, которые были доступны его пониманию.

Скрипач дяди начал учить его на скрипке, и сам владея смычком не совсем свободно сообщил этот недостаток и Глинке. В начале зимы 1817 г. Глинка был помещен в новооткрытый благородный пансион при главном педагогическом институте. Преподавателями в старших классах были люди сведущие, профессора, кончившие курс в заграничных университетах, в младших же — грубые невежды вроде англичанина Биттона, француза Трипе и прочие.

Подинспектор И. Е. Колмаков пользовался громадной популярностью между воспитанниками благодаря своей доброте и своему чудачеству. Глинка, мастерски передразнивавший его, не мог забыть его всю жизнь. Про него воспитанники сложили стихи: "Подинспектор Колмаков, умножает дураков; он глазами все моргает и жилет свой поправляет". Глинка же подобрал к ним музыку.

По приезду в Петербург, Глинка - стал брать уроки на фортепьяно у знаменитого Фильда и показал чрезвычайно быстрые успехи. По отъезду Фильда, он продолжал заниматься с его учеником Оманом, а позднее с Цейнером. Цейнер однако требовал, чтобы Глинка его теоретические уроки учил зазубривая. Глинка же возмущался этим и потому скоро взял себе в учителя Карла Мейера.

В день выпуска, в 1822 г. Глинка, в четыре руки с Мейером, на двух роялях сыграл публично А-мольный концерт Гумеля. Занятия на скрипке шли не так успешно.

В 1819-1821 годах Глинка, посещая родителей, играл в оркестре дяди и, как кажется, увлекался Россиниевской музыкой. В Петербурге, родители и родственники возили его в театр и он был в восторге от оперы и балетов.

В начале обучения Глинка проявлял исключительное усердие. Его способности были выдающимися, особенно в языках: немецком, латинском, английском и персидском. Он показывал поразительные результаты. Но со временем его интерес к учебе угас, и он стал небрежно относиться к занятиям.

Несмотря на это, в 1822 году Глинка окончил обучение первым, получив право на чин 10-го класса. Это стало возможным благодаря его прежним достижениям и умению находить выход из сложных ситуаций.

Иван Николаевич хотел, чтобы его сын служил в иностранной коллегии, поэтому Глинка, окончив пансион, продолжал изучать французский язык. Однако он находил этот язык слишком сложным и не поэтичным, что сказывалось на его успехах.

В 1823 году отец предложил Глинке отправиться на Кавказ для лечения минеральными водами. По воспоминаниям Глинки, его двоюродная сестра, лечившаяся магнетизмом и находившаяся в состоянии ясновидения, рекомендовала такое лечение. Это не единственный пример суеверий, которые окружали великого композитора. Он верил в роковые предзнаменования, связанные с тремя горящими свечами, и другие мистические явления.

Кавказские минеральные воды не помогли Глинке. Его здоровье стало только хуже. Вернувшись в Петербург в 1824 году, он устроился помощником секретаря в канцелярию Совета Путей Сообщения. Эта работа ему нравилась, так как занимала не больше часа в день. Благодаря ей он познакомился с графом Сиверсом, любителем музыки, и его музыкальным кружком.

В 1825 году Михаил Глинка создал первое аллегро сонаты D-моль для фортепиано с альтом и романс "Не искушай меня без нужды", написанный на слова Евгения Баратынского.

Уехав в деревню на помолвку своей сестры, Глинка, который предпочитал женское общество мужскому и был в нем баловнем, написал в Смоленске вариации на популярный тогда романс "Benedetta sia la madre" для своей племянницы. Для семьи генерала Апухтина он сочинил музыку к прологу "Кончина Александра и восшествие на престол государя Николая Павловича". Это произведение включало хоры и арию, в которой Глинка изобразил себя в роли гения.

Вообще этот период жизни Глинки следует назвать мечтательным: он увлекался поэзией Жуковского, сочинял тоскливые романсы и «любил поплакать сладкими слезами умиления».

В 1827 году произошло важное событие. Погодин, ставший впоследствии сенатором и гоф-интендантом, узнал о планах отца Глинки заняться значимой операцией. Зная о безупречной репутации Ивана Николаевича, он предложил финансовую поддержку. Погодин внес 500 000 рублей ассигнациями для залога. Эта операция освободила имения Глинки от всех долгов.

В том же году Михаил Иванович, благодаря личным и чрезвычайно мелочным придиркам своего начальника, подал в отставку. Знакомство с князем Сергеем Григорьевичем Голицыным имело важное влияние на развитие музыкальных способностей Глинки. Он умел ободрить молодого и застенчивого композитора, возбуждать его к деятельности, писал для него стихи и выполнял его сочинения.

Через него Глинка сошелся со многими представителями аристократической молодежи и, между прочим, с камер-юнкером Штеричем, с которым впоследствии подружился. С Голицыным и его кружком Глинка катался по Черной речке в двух катерах, иллюминованных фонарями и акомпанировал музыкантам на фортепьяно, прилаженным к корме.

Об этих "серенадах" писали в "Северной Пчеле" и этот успех поощрил друзей-музыкантов к новым предприятиям. Так они дали представление князю В.П. Кочубею, президенту Государственного Совета. Глинка в кисейном платье и рыжем парике исполнял роль Донны Анны в "Дон-Жуане" Моцарта.

Глинка, съездив на Иматру, пленился песней, которую пел его ямщик — чухонец, заучил ее и впоследствии употребил ее главной темой для баллады «Финна» в «Руслане». В тот же год (1829) написана им музыка на слова Дельвига «Не осенний частый дождик», которой он впоследствии воспользовался для романса Антониды «Не о том скорблю, подруженьки». Осенью у Штерича Глинка слышал персидскую песню. Мотив ее послужил для хора «Ложится в поле мрак ночной» в опере «Руслан и Людмила».

Здоровье Глинки между тем расстраивалось всё более и более. В 1828 году уже осматривавший его доктор Шпиндлер объявил, что у него целая «кадриль болезней», и советовал года на три уехать за границу.

В 1830 году наконец состоялось это путешествие, в которое Глинка отправился вместе с известным тенором Ивановым. По настоянию Ивана Николаевича Иванову дали двухлетний отпуск. Кроме того, Глинка обязался материально поддерживать Иванова во время его пребывания за границей.

Глинка путешествовал через Дрезден, где консультировался с врачами, рекомендовавшими ему лечение минеральными водами в Ахене. Он побывал в Швейцарии и Италии, жил в Милане, Турине, Неаполе, посетил Венецию, Рим и другие города. Дважды он и Иванов едва не погибли из-за случайного отравления: им подали еду в кастрюле без лужения.

Глинка много работал, общался с певцами, композиторами и любителями музыки. Он изучал мастерство владения голосом и создания вокальных произведений. Этот период жизни Глинки можно назвать итальянским, так как он находился под сильным влиянием итальянских артистов и даже подражал их стилю. Однако вскоре композитор осознал ошибочность этого пути и начал испытывать сильную тоску. Его физические недуги обострялись до такой степени, что вызывали галлюцинации.

Из-за сильного нервного напряжения голос Глинки, обычно сиплый и невнятный, внезапно стал звонким и высоким тенорным. В Вене композитор обратился к гомеопатическому лечению и, по его признанию, почувствовал облегчение.

Наслушавшись Ланнера и Штрауса, он попытался сам сочинить что-то подобное. Придумал тему, которая позже стала основой для хора в опере «Жизнь за Царя».

Узнав о смерти отца, Глинка в 1834 году вернулся в Новоспасское . В июне того же года он переехал в Москву, где впервые задумался о создании оперы. Либретто у него не было, но, как он говорил: «в голове вертелась „Марьина Роща“, и он сочинил несколько сцен, которые впоследствии вошли в оперу „Жизнь за царя“».

В 1884 году Глинка планировал уехать за границу и даже подал заявление на получение паспорта. Но судьба распорядилась иначе. В доме Стуневых он встретил их родственницу, Марью Петровну Иванову, и влюбился в нее.

Глинка начал часто навещать Жуковского. Поэт не только поддержал идею Глинки создать русскую оперу, но и выразил желание написать для нее либретто. Он предложил выбрать сюжет о подвиге Ивана Сусанина. Хотя Жуковский не успел выполнить свое обещание (текст был передан Розену), его поддержка вдохновила Глинку, придала ему сил.

Он с энтузиазмом взялся за работу. У него сразу возник замысел целой оперы и идея противопоставить русской музыке польскую. Начал он с увертюры, которую написал для двух фортепиано с указанием инструментовки. Барону Розену пришлось адаптировать свои стихи под готовую музыку. Но это его не смущало. "Закажешь ему столько-то стихов, любого размера — двухсложного, восьмисложного или даже небывалого, — вспоминал Глинка в своих записях. — Придешь через день, и всё уже готово".

Жуковскій шутил, что у Розена стихи всегда под рукой, и стоит только попросить, он тут же достанет. Но когда стихи получались неудачными, например, как знаменитый квартет «Так ты для земного житья, грядущая женка моя», Жуковский упорно их защищал. На все уверения Глинки в их несовершенстве он отвечал: «Вы не понимаете, это лучшая поэзия».

В конце апреля 1835 года Глинка женился. Сначала семейная жизнь складывалась счастливо, но вскоре все изменилось к худшему. Глинка, известный своим добродушием, винил во всем свою тещу. Однако, зная характер его жены, можно предположить, что он и без постороннего влияния вряд ли был бы счастлив в браке с такой женщиной. Чтобы понять, о ком идет речь, достаточно привести два примера. Когда Глинка работал над своей бессмертной оперой «Жизнь за Царя», жена жаловалась всем, что он тратит слишком много нотной бумаги.

В другой раз, при посторонних, она сказала мужу: «Все поэты и артисты плохо заканчивают. Например, Пушкина убили на дуэли!»

«Я не считаю себя умнее Пушкина, — ответил Глинка. — Но из-за жены под пулю не пойду».

Глинка расстался с ней, и она вышла замуж за другого. Он долго пытался развестись, пережил множество трудностей, но в конце концов оставил эту затею. Позднее он увлекался многими женщинами, но особо глубокой привязанности, долгой и прочной, он не чувствовал ни к одной.

Глинку обязали не требовать вознаграждения за оперу. Наконец, 27 ноября 1836 года ее впервые поставили на сцене Большого театра. Глинка получил разрешение посвятить оперу Императору через Гедеонова. Поэтому вместо «Ивана Сусанина» она была названа «Жизнь за Царя». Успех был огромный.

Сразу после окончания спектакля Глинку пригласили в императорскую ложу. Государь поблагодарил его, но отметил, что Сусанина нельзя убивать на сцене. Глинка объяснил, что это недоразумение. По его замыслу, занавес должен был опуститься в этот момент. Императрица и великие князья тоже выразили Глинке свою благодарность.

Вскоре Глинка получил за оперу щедрый подарок: перстень стоимостью четыре тысячи рублей. Первого января 1837 года его назначили капельмейстером придворной певческой капеллы.

В апреле 1838 года Глинка отправился в Малороссию по указу императора. Он набирал певчих и привез в столицу 19 мальчиков и троих взрослых, включая известного Гулака-Артемовского. Глинка представил их государю, который остался доволен после экзамена.

Здоровье Глинки было подорвано, а ссоры с женой и другие неприятности сделали службу невыносимой. 18 декабря 1839 года он подал в отставку.

Князь Шаховской предложил Глинке идею для оперы «Руслан и Людмила». Айвазовский, часто посещавший Кукольника, рассказал композитору о трёх татарских песнях. Две из них Глинка использовал в лезгинке, а третью — в анданте. Эти песни вдохновили его на создание сцен Ратмира в третьем акте оперы.

Глинка был близок с братьями Кукольниками, и с 1835 года в их доме сложился тесный дружеский кружок. Они жили одной жизнью и поддерживали друг друга в творчестве.

Глинка планировал создать оперу по совету Пушкина, но смерть великого поэта разрушила эти планы. У Кукольника, который подталкивал Глинку к скорейшему началу работы, был знакомый Бахтурин. Он и взялся за составление плана, как вспоминает Глинка, за четверть часа под пьяную руку.

В течение всего 1839 года Глинка не работал над оперой "Руслан". В этот период его жизнь была омрачена рядом личных трагедий: сначала скончался брат композитора Андрей, а затем последовал разрыв с женой. Сам Глинка серьёзно заболел — у него развилась горячка, которая, к счастью, вскоре отступила.

27 ноября 1842 года состоялось первое представление «Руслана и Людмилы». Певица Петрова была нездорова и потому роль Ратмира отдана воспитаннице того же имени, не сладившей со своей партией. Декорации Роллера, поссорившегося с директором Гедеоновым, оказались неудачными в четвёртом действии.

Хор не получился. Опера не понравилась публике. Когда опустился занавес, зал встретил её жидкими аплодисментами, которые быстро сменились свистом.

В 1846 году Михаил Глинка снова отправился за границу и на этот раз побывал в Париже. В марте он посетил концерт, где исполнялась «Лезгинка» Вермоза, а певица г-жа Соловьева спела каватину из оперы «Жизнь за царя» — «В поле чистое гляжу». Однако ни одна из этих композиций не вызвала большого интереса у публики.
Глинка заметил, что французы не очень ценят музыку. Он сам дал концерт, на котором прозвучали «Краковяк», «Марш Черномора», вальс-Scherzo и итальянский романс «Il desiderio».

В мае 1845 года Глинка отправился в Испанию, где посетил множество городов, изучая народные мелодии и песни. В Мадриде он написал "Хоту". В конце 1847-го, по просьбе своей пожилой матери, Глинка вернулся в Россию. Вскоре его здоровье снова ухудшилось, и он уехал в Варшаву. С этого момента его жизнь стала кочевой: он часто переезжал между Варшавой, Петербургом и Смоленском.

Так продолжалось с 1847 по 1852 год. В этот период для оркестра князя Варшавского были созданы произведения: попурри «Далео», «Воспоминания о Кастильи», «Слышу ли голос твой», «Заздравный кубок», «Маргариту» и, наконец, «Камаринскую».

В июне 1851 года в Варшаве он узнал о смерти матери. Это известие потрясло его до глубины души. Он почувствовал нервное поражение в тех самых пальцах, которыми держал письмо с печальной вестью.

В мае 1852 года Глинка отправился за границу. Он побывал в Париже и собирался в Испанию, но мучительные нервные боли заставили его вернуться в Тулузу, а затем и в Париж. Глинка скучал по родине. Он мечтал о тихой, уединенной жизни в маленьком домике с садом, где было бы достаточно места для его любимых животных и птиц.

В то же время он все больше увлекался серьезной музыкой великих композиторов: Бетховена, Баха, Генделя и Глюка. В мае 1854 года он приехал в Царское село к своей сестре Людмиле Ивановне Шестаковой. В Петербурге он много занимался с известной певицей Леоновой и начал работу над оперой «Двумужница, или Волжские разбойники». В нее вошли ранее написанные им отрывки из «Тараса Бульбы». К сожалению, либретто для этой оперы не было готово вовремя.

Под влиянием физических страданий «упал духом» и стал опять рваться из Петербурга. В последних числах апреля 1856 года он уехал в Берлин и более уже не возвращался.


В ночь 3 (15) февраля 1857 года Глинка скончался тихо и спокойно. В последние минуты его жизни никого не было в комнате; он умер, прижимая маленький образ (благословение матери) к своим губам.

Незадолго до своей смерти, 9 января 1857 года, на концерте у прусского короля было исполнено трио «Ах, не мне бедному». В том же году в Берлине планировали поставить «Жизнь за Царя». Эти события радовали Глинку.

Его тело привезли из-за границы 22 мая 1857 года и похоронили на кладбище Александро-Невской лавры, рядом с могилами Крылова, Гнедича, Баратынского, Карамзина и Жуковского.

Литература: "Русские бывшие деятели. Сборник портретов замечательных лиц прошлого времени с краткими биографическими очерками". Том 2. С.-1878 г.Петербург.