Стрелковое оружие
Вооружение
Авиация
Корабли
Календарь событий
История
Биографии
Публикации
Познавательное
Достопримечательности России
Первая помощь
Ордена и медали
Тесты
Куликовская битва 1380 год
В отместку за полное поражение войска Бегича Мамай осенью совершил новый набег на Рязанскую землю. Рязанский князь Олег Иванович без сопротивления бросил на произвол судьбы столицу своего княжества и бежал за Оку. Ордынцы сожгли и разграбили город и рязанские волости и, выместив свое зло на беззащитных русских людях, вернулись в Орду, чтобы готовиться к решающей битве с Москвой.
Подготовка к решающему походу на Москву заняла у Мамая два года. За это время он провел широкую мобилизацию не только в Орде, но и в подвластных ей землях Поволжья и Северного Кавказа, затратил большие деньги на наем воинов в генуэзских колониях в Крыму.
За два года повсеместных сборов к такому предприятию примкнули все, кто, служа или подчиняясь власти, наловчился стрелять, колоть, рубить, резать и грабить людей, азиатские и европейские ландскнехты и искатели приключений, степные, лесные и горные разбойники, рыцари наживы, средневековые уголовные преступники и прочее перекати-поле, в том числе и самый низкий человеческий сброд, не верящий ни в бога, ни в черта, какого во все времена хватало на этой земле.
Меньше всего в полчище Мамая находилось монгол и татар. Это было разноплеменное и разноязычное скопище разноверцев, обманутое, соблазненное, принужденное или купленное международным авантюристом XIV века, движимым непомерным воинским честолюбием, властолюбием и звериным политическим цинизмом.
Однако не следует думать, что полчища Мамая, которые он собрал для похода на Москву, были слабо организованным конгломератом разнородных отрядов. Это была единая боевая армия с авангардом, флангами и тылом, вооруженная и подготовленная для тысячеверстного броска. Ее цементировали беспрекословное единоначалие и общая цель похода — стремление к легкой наживе и грабежу беззащитного населения. Мамай старался действовать наверняка. Поэтому помимо подготовки своего многочисленного войска он предварительно договорился о военном союзе с великим князем литовским Ягайлом и рязанским князем Олегом Ивановичем. Но, как показало время, оба они оказались ненадежными союзниками.
Рязанского князя обрекало на двойственную роль объективное обстоятельство: путь из Орды на Русь проходил через его княжество. Чтобы предотвратить новый погром Рязани, он с поклоном и подарками поехал в Орду, условился с Мамаем о совместном выступлении против Москвы.
Олег Иванович первым сообщил Дмитрию Ивановичу о предстоящем походе Мамая на Русскую землю. Ягайло Ольгердович был очень заинтересован в том, чтобы Орда и Москва взаимно обескровили друг друга.
Согласно «Сказанию о Мамаевом побоище», Олег и Ягайло якобы рассчитывали на то, что Дмитрий Иванович, как только узнает об их соглашении с Мамаем, сразу же покинет Москву и последует «в дальние места», а им удастся уговорить Мамая вернуться в Орду и с его разрешения поделить между собой «княжение Московское... надвое, ово к Вилне, ово к Рязани».
Олег будто бы уступил Ягайлу Москву, а себе выговаривал Коломну, Муром и Владимир. За такие планы «Сказание...» упрекает рязанского и литовского князей в «скудоумии». Известный советский историк J1. В. Черепнин считал версию «Сказания...» о планах раздела Московского княжества между Литвой и Рязанью и об ожидаемом бегстве Дмитрия из Москвы малодостоверной.
Великий князь Дмитрий Иванович не только не помышлял о побеге, но заблаговременно готовился к отражению нашествия Мамаевых полчищ, укрепляя единство страны, собирая общерусское войско. Ко всем русским князьям, по всем городам были посланы гонцы великого князя с повелением к 31 июля собраться войскам с воеводами в Коломне.
Одновременно московскому воеводе Вельяминову с полками и серпуховско-боровскому князю Владимиру с полками было приказано выступить из Боровска к устью Лопасни и потом переправиться через Оку. Чтобы своевременно и достоверно знать о намерениях противника и иметь возможность использовать тактику активной обороны, Дмитрий Иванович задолго до похода Мамая усилил сторожевую службу на опасной границе. «Сторожи крепкие» выходили далеко в степи на пути возможного движения ордынского войска.
Для того чтобы скрыть от Орды активную подготовку к предстоящему сражению, Дмитрий Иванович направил к Мамаю своего официального посла — «хитрого мужа» боярина Захария Тютчева.
Он вез с собой «множество золота, серебра и двух переводчиков.
При первом же свидании, когда русский посол разложил перед ханом драгоценные дары Дмитрия, Мамай оскорбил его — сбросил башмак со своей ноги и сказал Тютчеву: «Се ти дарую».
Обращаясь к своим воинам, хан добавил: «Возьмите дары московские и купите себе плети — злато и сребро князя Дмитрия все будет в руку мою».
Захарий Тютчев держался с достоинством и смело отвечал Мамаю. Охрана хотела убить строптивого посла, но ордынский повелитель не допустил расправы и пригласил Тютчева к себе на службу. Уклонившись от прямого отказа, Тютчев попросил прежде отправить ответное посольство в Москву. Мамай послал с Тютчевым четырех своих мурз и наглую грамоту князю Дмитрию: «Ведомо ли ти, яко улусами нашими обладаешь: еще ли еси млад, то прииди ко мне, да помилую тя». На обратном пути Захарий Тютчев при встрече на Оке с первым же русским сторожевым отрядом связал мурз, порвал ультиматум Мамая и отправил к нему сообщить о случившемся одного из ордынских воинов, сопровождавших посольство.
Когда мобилизация русских войск была в основном закончена, Дмитрий Иванович торжественно посетил Троице-Сергиев монастырь и получил от преподобного отца Сергия Радонежского благословение на священную и бескомпромиссную битву с врагами Руси и их кровожадным ханом.
Этим старинным религиозным обрядом великий князь хотел лишний раз подчеркнуть общенародный и освободительный характер предстоящей борьбы с захватчиками. Некоторые историки отрицают факт встречи Дмитрия Ивановича с Сергием Радонежским до Куликовской битвы, ставя под сомнение и участие в этой битве монахов Троице-Сергиева монастыря Пересвета и Осляби. Мы не считаем эту точку зрения убедительной.
В июне или в начале июля 1380 г. полчища Мамая двинулись на Русь.
Какова была цель этого похода? Некоторые летописные источники утверждают, что Мамай хотел истребить русский народ, уничтожить христианские церкви, искоренить православную веру, повторить погром, учиненный на Руси в 1237 г. Батыем. Ермолинская и Львовская летописи сообщают о том, что до выступления московских войск из Коломны Мамай прислал к Дмитрию Ивановичу посла с требованием уплатить «ордынский выход» в повышенном размере. Московский князь отклонил это требование и соглашался произвести выплату с учетом платежеспособности населения.
Мамай рассматривал свое вторжение в русские земли не как обычный татаро-монгольский грабительский набег. Подготавливалось военное нападение крупного масштаба, которое должно было стать решающей вехой в развитии русско-ордынских отноений, внести перелом в эти отношения, заставив русских князей подчиниться воле ордынских правителей, исполнять их требования. Орду тревожило усиление Руси, где шел процесс образования единого государства.
Недавняя победа, одержанная русскими над татаро-монголами на реке Воже, казалась угрожающим симптомом. Мамай хотел пресечь возможность в дальнейшем активного выступления русского народа против ордынского владычества, стремился взять инициативу в свои руки и нанести Руси такой чувствительный удар, который заставши бы ее примириться с татаро-монгольским игом».
Дальнейшее развитие событий убеждает в том, что непреклонное намерение Дмитрия Ивановича спасти Русь от Мамая или умереть на поле боя заслуживает самого высокого уважения его потомков.
В начале июля 1380 г. Мамай переправился через Волгу, вышел к устью Воронежа и отсюда отправил своих послов к рязанскому князю Олегу, по дороге на Кафу, навстречу генуэзскому полку фряжских рыцарей, нанятых на заемные деньги черноморских и средиземноморских купцов, и в Литву, к князю Ягайлу Ольгердовичу. Потом он продвинулся вверх по Дону до впадения в него тихой речки Красивая Меча. Здесь он остановился на три недели в ожидании подкреплений от Ягайла и Олега. Встреча трех войск, вступивших в союз против Москвы, была намечена на 1 сентября.
Но «союзники» Мамая не сдержали своего слова. Идя на соединение с ордынцами «со всею силою литовскою», Ягайло вроде бы опоздал примерно на сутки и из-за этого повернул обратно. Впрочем, не исключено, что опоздание это было не случайным. Во всяком случае до Куликова поля он так и не дошел.
Олег будто бы тоже «посылал на помощь Мамаю свою силу», однако рязанские воины не смогли присоединиться к ордынским полчищам. Русские полки вклинились между Рязанью и Одоевым, где остановился Ягайло. Возможно, на позицию Олега повлияло распоряжение Дмитрия не вторгаться в рязанские земли во время продвижения московских войск к Дону. Это был явно дальновидный и дружественный шаг. Таким образом, Мамай упустил из своих рук военную инициативу и позволил Дмитрию самому выбирать момент и поле сражения.
Дмитрий Иванович, регулярно получая вести о движении Мамая, перенес срок сбора русских полков в Коломне. По словам летописца, он «повелел всему воинству своему быть на Коломне на Успенье», т. е. 15 августа. По приказу великого князя в Москву стягивались воины из Белоозера, Кеми, Каргополя, Андома, Ярославля, Ростова, Серпейска, Устюга и других северных и восточных городов. 10 августа на утренней заре под звуки боевых труб, с развернутыми знаменами войска Дмитрия вышли из Кремля. Их было так много, что проходили они через трое ворот: Никольские, Фроловские и Константино-Еленинские.
15 августа войска достигли Коломны. Здесь на диком и древнем Девичьем поле Дмитрий Иванович и Боброк Волынский учинили смотр войскам. «От начала мира не бывала такова сила русских князей!» — восклицает летописец. Поутру 21 августа по прохладной росе русские войска пошли вверх по Оке. За три перехода достигли устья Лопасни, где соединились с войсками серпуховского князя Владимира Андреевича и московского тысяцкого Тимофея Васильевича Вельяминова. 26 августа перешли Оку, потом повернули к Осетру, прошли Чернаву и стали у Дона.
К Дмитрию Ивановичу привели свои рати 23 князя. Он пригласил всех князей на совет, чтобы обсудить план дальнейших действий. Главным на военном совете был тактический вопрос: переправляться через Дон для решительного похода навстречу Мамаю или пассивно ожидать его прихода на этом берегу?
Братья Ягайла Ольгердовича — литовские князья Андрей полоцкий и Дмитрий брянский, пришедшие с полками на помощь Дмитрию, высказались за переправу через Дон. Их мотивировка была простой и вместе с тем суровой: на этом, левом берегу Дона у русских войск будет путь к отступлению, а на правом берегу отступать им некуда, воинам придется либо победить, либо умереть в бою. Литовских князей поддержали Дмитрий Боброк и другие «воеводы великие». С ними согласился и Дмитрий Иванович, так как впереди, за Доном, лежало Куликово поле — самое удобное место для решающего сражения. По мнению некоторых военных историков, переправа через Дон была последним этапом целенаправленного движения русской рати к Куликову полю.
Ранним утром 7 сентября 1380 г. русские войска при густом тумане начали переправу через Дон неподалеку от устья Непрядвы. Ночью все мосты, сооруженные для переправы, были уничтожены — русские намеревались биться до конца.
О численности ордынского и русского войск источники содержат противоречивые сведения.
► Устюжский летописец сообщает, что Мамай перед выступлением на Русь «сочте свою силу и обрете число 900 тысяч и 30 человек», а Дмитрий Иванович привел на Куликово поле «300 тысяч рати».
► Ермолинская и Львовская летописи утверждают, что Русь выставила «близ 200 тысяч», а по Никоновской летописи, «больше 400 тысяч». Цифры эти, надо полагать, завышены.
Вероятнее всего, общая численность русской рати, выступившей под знаменами Дмитрия Ивановича, достигала 100—150 тысяч человек, а ордынской — 300 000 человек, как считает Б. А. Рыбаков. Но есть и такие суждения, что русская рать была вдвое меньше названной цифры.
Как бы то ни было, современники утверждали, что никогда Русь не собирала столь многочисленного войска. По мнению большинства историков, полчища Мамая по численности превосходили русское воинство.
Рано утром 8 сентября на холмистой равнине Куликова поля войска противоборствующих сторон заняли свои места перед сражением. Русские воины были построены в северной части поля с учетом ведения боя из глубины. Впереди основных сил стоял сторожевой полк — ему предстояло принять на себя первый удар конных ордынских лучников и удержать их на порядочном расстоянии от основного строя. За ним следовал передовой полк — он должен был сдержать и ослабить атаку лучников.
В центре русских войск находился большой полк — он был поставлен под главный удар ордынцев.
По флангам на одной линии с большим полком разместились полки правой и левой руки. Тыл передовых главных сил прикрывал полк резерва на случай прорыва. И наконец, в Зеленой Дубраве скрывался отборный засадный полк — его внезапный удар должен был внести в нужный момент перелом в ход сражения. Такое построение русских войск выбивало из рук Мамая его традиционный тактический козырь — ведение боя быстрыми налетами лучников с флангов и по фронту и вынуждало ордынцев к невыгодной для них фронтальной атаке.
По сложившейся традиции сигналом к общему побоищу был поединок богатырей-добровольцев — громадного татарина Челубея (Темир-мурзы) и «изящного послушника», инока Троице-Сергиева монастыря Пересвета, отличавшегося «большой силой и крепостью». Они сшиблись на конях с такой силой, что оба тут же пали мертвыми.
Первым столкнулся с ордынским авангардом сторожевой полк и выполнил свою задачу — лучники не смогли внести замешательство в русские ряды. В закипевшей битве ордынская конница свой главный удар обрушила на большой полк. Бесстрашные воины большого полка под командованием тысяцкого Тимофея Вельяминова бились упорно и выстояли, несмотря на большие потери. Им на выручку подошел полк резерва во главе с Дмитрием Ольгердовичем.
И сошлись оба войска, не только крепко бились оружием, но и убивали друг друга врукопашную, умирали под конскими копытами, задыхались от великой тесноты, ибо невозможно им было уместиться на Куликовом поле, тесное ведь место между Доном и Непрядвой... И был треск великий и шум от ломающихся копий и от ударов мечей, нельзя было увидеть грозного часа смертного, в единый час, в мгновение ока сколько тысяч погибает...
Не добившись прорыва в центре и на правом фланге русских войск, Мамай перегруппировал свои силы для удара на их левый фланг. Углубившись в расположение русского полка левой руки, он уже предвкушал победу. Но тыл его наступающего войска оказался открытым. Отборный засадный полк под командованием-серпуховско-боров- ского князя Владимира Андреевича и опытнейшего в ратных делах воеводы князя Дмитрия Боброка Волынского не упустил этого выгодного момента — его удар был настолько мощным и неожиданным, что сразу же смял и расстроил войска противника. Одновременно перешли в наступление конные и пешие воины полка правой руки и большого полка. Ордынцы побежали. Бегство самого Мамая только усилило панику. Русские гнали ордынцев до самых их «станов» у речки Красивая Меча. Главные силы Мамаева войска были уничтожены.
Яростная сеча на поле Куликовом продолжалась примерно с 11 часов утра и до захода солнца.
За победу на Куликовом поле народ стал называть Дмитрия Ивановича Донским. Заслуги великого князя бесспорны. В разработке стратегического плана войны с Мамаем, в постановке оперативно-тактической разведки, в быстрой организации мобильной и дисциплинированной армии, в переправе через Дон и, наконец, в построении русских войск перед боем он проявил себя как выдающийся полководец. Его твердость и уверенность, личная отвага в бою служили примером не только всем князьям и воеводам, но и каждому рядовому воину. И все же среди противников московского князя из числа недовольных им русских правителей и московских бояр нашлись люди, пытавшиеся умалить его достоинства, набросить некую тень на его поведение в бою.
Известно, что перед боем Дмитрий Иванович оделся как простой воин. Свое княжеское одеяние («приволоку» и шлем) и коня он передал любимому боярину Михаилу Андреевичу Бренку. Во время битвы великий князь с мечом в руках сражался как простой ратник сначала в составе сторожевого полка, а затем в самом центре русского строя.
Летописи донесли до нас свидетельства очевидцев об участии Дмитрия Ивановича в бою на третьем, четвертом и шестом часу сражения. Самовидец Степан Новосельцев «видел его в седьмом часу» битвы, когда «шел он пеший с побоища, тяжко раненный».
Ранение Дмитрия Ивановича и его вынужденный выход из боя недруги великого князя использовали для того, чтобы опорочить его доброе имя. Распространялись слухи о том, что, переодевшись простым воином, он уклонился от руководства сражением, а фактическим руководителем на Куликовом поле был его двоюродный брат серпуховско-боровский князь Владимир Андреевич.
Знаменитая Куликовская битва прочно вошла в историю как акт освободительной борьбы русского народа против ордынского ига. Правда, свергнуть ненавистное иго тогда не удалось, но эта историческая задача была поставлена в повестку дня — ее осуществление стало вопросом времени. На Куликовском поле был развеян миф о непобедимости Золотой Орды.
Войско великого князя Дмитрия Ивановича было общерусским по территориальному охвату мобилизацией и общенародным по составу. Под знаменами московского князя кроме княжеских и боярских дружин сражались многочисленные городские и крестьянские рати. Поэтому Куликовская битва повысила роль Москвы как центра национального и политического объединения русских земель. В. О. Ключевский с полным основанием считал, что Московское государство родилось на поле Куликовом.
Русский народ навсегда сохранит в памяти свою победу над ордынцами 8 сентября 1380 г. Помимо рассказов в летописях о ней появились повести «Задонщина», «Сказание о Мамаевом побоище», «Слово о житии Дмитрия Донского». В наше время научная литература об этом событии насчитывает более 500 наименований.
В 1849 г. на Красном холме Куликова поля был воздвигнут величественный монумент «Князю Дмитрию Ивановичу Донскому от признательного потомства».
В грозную осень 1941 г. имя Дмитрия Донского наряду с именами Александра Невского, Александра Суворова и Михаила Кутузова вдохновляло русский народ на священную войну с фашизмом.
После разгрома на Куликовом поле Мамай не терял надежды собрать новое войско для похода на Русь. Но по возвращении в Орду его сверг с престола хан Тохтамыш — один из потомков Чингисхана. Мамай бежал в Крым и там был убит.
Новые публикации
Содержание:
© МРОО "Вымпел-В" 2004-2024e-mail: pl305@yandex.ru
Материалы данного сайта размещаются только для ознакомления и не являются публичным призывом
к выполнению каких-либо действий. Ресурс крайне осуждает любые формы экстремизма и терроризма.
При копировании информации обязательна активная гиперссылка на источник.
При копировании информации обязательна активная гиперссылка на источник.
