Александр Невский. Битва со шведами на Неве

Ордынцы были в то время не единственными алчны­ми охотниками до русских земель. К нападению на Псков и Новгород готовились Ливонский и Тевтонский духовно-рыцарские ордены. За ними стояли и направляли их действия Германская империя и папство с целью распро­странения католичества и немецкой колонизации в При­балтике. 

Весной 1237 г. после длительных переговоров в папской резиденции близ Рима было достигнуто соглаше­ние об объединении и совместных выступлениях этих рыцарей-крестоносцев. С начала XII в. на Эстонию упорно посягала Дания. Подписанный в июне 1238 г. немецко-датский договор о союзе предусматривал нападение дат­ских крестоносцев на Новгород. По этому договору Дании была обещана Северная Эстония при условии, что ранее осевшие там немецкие рыцари не будут изгоняться. Папа призывал и шведских рыцарей выступать с оружием в ру­ках против Финляндии, где после походов Ярослава Новго­род значительно укрепил свое влияние.

Девятнадцатилетний Александр правильно оценил тре­вожную обстановку на северо-западных границах Новго­родской земли и активно готовился к отражению воз­можной агрессии. В 1239 г. он укрепил границу, приказав построить город на реке Шелони, установил союз с угро-финским населением Ижорской земли.

Первыми напали на Русь шведские рыцари. Шведский король Эрик Эриксон послал на захват Невы и Ладоги, а при полной удаче и самого Новгорода 5-тысячное войско под предводительством своего зятя ярла (дворянский ти­тул) Биргера. В походе принимали участие епископы, рассчитывавшие приобщить русских к «истинному христи­анству» — католичеству.

На рассвете июльского дня 1240 г. русские дозоры на берегу Финского залива увидели около ста шведских ко­раблей, которые потом прошли по Неве до впадения Ижоры. Биргер не сомневался в успехе. Он знал, что Севе­ро-Восточная Русь разорена Золотой Ордой и помощи ждать ей неоткуда. Он даже отправил в Новгород своих послов заявить князю: «Аще можещи противитися мне, то се есмь уже зде, пленяя землю твою». Эта кичли­вость стоила жизни и самому Биргеру, и многим шве­дам.

Александр не стал извещать отца и просить у него совета и помощи, а быстро и решительно двинулся во главе своей дружины к Ижоре. Новгородцы шли до Ладоги вдоль реки Волхова, в пути к ним присоединились ладожане. К 15 июля, преодолев более 150 км пути, они подошли к Ижоре, где к ним примкнул отряд ижорян. Александр спешил, чтобы первым нанести удар шведам.

Шведские суда причалили к левому берегу Невы. На сушу высадилась и стояла лагерем наиболее боеспособная часть войск, остальные остались на кораблях, Александр решил ударить вдоль Ижоры по центру шведских войск своей конницей, а новгородскую пехоту направить вдоль Невы для захвата мостков, соединявших корабли с берегом, чтобы отрезать шведам пути отступле­ния и лишить их возможности получить с кораблей какую-либо помощь.

Русская конница в сомкнутом строю неожиданно для шведов появилась из-за леса. В лагере неприятеля началась суматоха: кто прикрывал отряд Биргера, кто в панике бежал к своим судам. Во главе конницы летел сам Алек­сандр. Врезавшись в гущу шведских войск, он ударом копья сразил их полководца. «...Возложил Биргеру печать на лице острым своим копием» — скромно отметил летописец. Такое начало сразу решило исход битвы. Русские воины снесли главный шатер шведов, и они с боем начали отходить к судам. Но в это время пехота новгородцев захва­тила мостки, и одна ее часть ударила навстречу отступаю­щим шведам, а другая завязала рукопашную схватку со шведами на судах.

«Стремительно проведенный бой принес блестящую победу русскому войску. Шведы, убравшись на суда, ото­шли от берега на полет стрелы и готовились к отплытию, терпя насмешки острых на язык новгородцев. У берега покачивались брошенные шнеки. Среди трофейных шатров русские разжигали костры и перевязывали раненых. 

С на­ступлением короткой июльской ночи шведы «посрамлени отъидоша». Их пало «множество много», и немало было ранено. Александр, опираясь на меч, смотрел, как его воины, собрав тела наиболее знатных рыцарей, «накладши корабля два», и «пустиша их к морю», и «потопиша в мо­ре». Прочих же, что навеки остались на русском берегу, «ископавши яму, вметаша их в ню бещисла». Талант и храбрость молодого полководца, геройство русских воинов обеспечили быструю и славную победу с наименьшими потерями. Новгородцев и ладожан пало около 20 чело­век.

Двадцатилетнего князя и его славную дружину Новго­род встречал колокольным звоном и торжественным благо­дарственным молебном. 

А народ прозвал Александра Ярославича Невским. Победа Александра на Неве имела, бе­зусловно, большое историческое значение. Она сохранила для Руси берега Финского залива, ее торговые пути в стра­ны Запада и тем самым облегчила русскому народу его длительную борьбу с ордынским игом.