В 1238 г. после ухода Батыя в придонские степи и гибели в битве на реке Сить Юрия Всеволодовича великокняжеский стол во Владимире занял его брат Ярослав (1238— 1246).
Темпераментный в мать-осетинку и решительный в отца, Ярослав Всеволодович не был, однако, удачливым в жизни. Первой его женой была половецкая княжна, внучка известного хана Кончака. Рано овдовев, он женился вторично на дочери смоленско-торопецкого князя Мстислава Удалого, но скоро поссорился с тестем из-за Новгорода.
Ссора перешла в войну, и Мстислав в гневе отобрал у зятя свою дочь. В третий раз Ярослав Всеволодович женился на внучке рязанского князя Глеба Владимировича, но этот вероломный князь совершил тяжкое преступление, чтобы укрепить свою власть в Рязанской земле. В 1218 г. он собрал на совет семерых князей с боярами и тайно велел своим слугам окружить их в шатре и всех перебить.
После смерти отца Ярослав княжил в Переяславле-Залесском. При нем город пережил пору своего расцвета — из опорного пункта на новгородском пути превратился в главный город одного из девяти владимиро-суздальских княжеств. Под властью Ярослава находились города Дмитров, Тверь, Зубцов, Кснятин, Нерехта, Кашин и некоторые новоторжские и волоколамские волости.
В 1227 г. великий князь Юрий Всеволодович посадил Ярослава на новгородском столе для защиты суздальских интересов на Севере и в Прибалтике. Но в 1228 г. Ярослав не поладил с Псковом, после того как псковичи заключили договор с Ригой и призвали к себе отряд немцев. Вскоре он восстановил против себя и новгородцев, нарушая их права, и ему с женой и детьми пришлось удалиться из Новгорода во
Владимир. В феврале 1229 г. Новгород призвал к себе черниговского князя
Михаила Всеволодовича. Однако Ярослав перерезал торговые пути Новгорода на Смоленск, Чернигов и Понизовье во время неурожая и угрозой голода вынудил своих противников пойти на переговоры и снова пригласить его на княжение.
Для обеспечения безопасности северо-западных границ княжества Ярослав совершил из Новгорода семь военных походов в Прибалтику (против немцев, литовцев и шведов).
В 1236 г. Ярослав оставил своего сына
Александра князем-наместником в Новгороде, а сам уехал в Киев. Но уже в 1237 г. его вытеснил из древней русской столицы все тот же
Михаил Всеволодович.
В 1238 г. Ярослав занял великокняжеский престол во Владимире и послал своего еще юного сына Константина с дарами в Каракорум. В 1243 г. он со своими боярами направился к Батыю в Золотую Орду.
Батый оказал Ярославу «великую честь» — назначил его старшим князем «всем князьям в русском языце». Однако, не доверяя ему вполне, хан оставил у себя в Орде его сына Святослава. Ярослав, таким образом, первым из русских князей получил в Орде утверждение (ярлык) на великое княжение и золотую дощечку — «пайцзу», служившую ему пропуском через все ордынские кордоны.
Спустя два года из Монголии вернулся
Константин и привез отцу тяжкую весть — ханша Туракина, временно занимавшая престол в Каракоруме после смерти своего мужа Угедея, требовала приезда великого князя на утверждение в столицу Монгольской империи. В 1245 г. Ярослав вновь поехал в ставку Батыя. Туда за ярлыком направились также черниговский князь Михаил Всеволодович и галицко-волынский князь Даниил Романович.
Ярослав, уже утвержденный в Орде великим князем, ехал к Батыю как его вассал. Совсем иное дело было у князя Михаила. Он был союзником враждебной Батыю Венгрии (его сын стал зятем заклятого врага Батыя венгерского короля Белы IV) и претендовал на Киев, недавно отданный Батыем Ярославу.
Положение князя Даниила тоже было сложным: его дружина защищала от войск Батыя Киев и совершала рейды по монгольским тылам; поддерживая экономические и политические связи с Тевтонским орденом и Литвой и имея 60-тысячное войско, он рассчитывал устоять перед Золотой Ордой. По приезде русских князей в Орду разыгрался последний, трагический эпизод в давней междоусобной борьбе между Черниговским и Владимиро-Суздальским княжествами.
Татары — идолопоклонники — остерегали каждого, кто входил в шатер хана, под страхом смерти не наступать на порог. Кроме того, все посещавшие Батыя проходили очищение между двух огней... Полагалось еще отвесить поклон на юг — тени покойного Чингисхана... Наконец, палагалось преклонить колени перед Батыем.
Князь Даниил повел себя как государственный деятель и политик. Он строго придерживался ордынского ритуала, и ему оказывались знаки высшего внимания. Сам Батый угощал его кумысом.
Князь Михаил не смог совладать со своим независимым и вспыльчивым характером. Он скрепя сердце прошел между двух огней, но решительно отказался кланяться «на полдень» Чингисхану, заявив, что готов преклонить колени перед живым ханом, но как христианин не может кланяться тени мертвого хана.
После таких смелых слов один из телохранителей Батыя бил князя Михаила пяткой «в живот против сердца» до тех пор, пока тот не умер. Заодно с ним был умерщвлен и сопровождавший его воевода
Федор.
Судьба Ярослава Всеволодовича — главного соперника князя Михаила — тоже сложилась весьма печально. Батый отправил его в Каракорум. В пути многие люди из его большой свиты умерли. По прибытии ко двору враждебный Батыю ханши он не получил «должного почета» — Туракина считала его золотоордынским ставленником. В Каракаруме в то время выбрали новым великим ханом Гуюка.
Мать Гуюка пригласила Ярослава в свой шатер на пир, после чего он тотчас занедужил и спустя неделю умер. В летописи прямо сказано, что Ярослава в Каракоруме «зельем уморили», что он умер «нуждою», т. е. насильственной смертью.
Во Владимиро-Суздальском княжестве шесть лет не затихала междоусобица, только в 1252 г. великокняжеский трон во Владимире занял
Александр (1252—1263) — второй сын Ярослава Всеволодовича от его третьей жены, Феодосии Игоревны.