Чингисхан и его Империя

По всем главным путям империи были устроены станции, где содержались лошади для быстрого передвиже­ния чиновников, послов и других представителей власти. Станции эти назывались «ям» (отсюда русские слова «ямщик» и «ямской»). В 1225 г. Чингисхан обнародовал в своих родных кочевьях «Ясу» — собрание поучений и на­ставлений монгольского народа на «путь разума и доволь­ства» . Этот сборник изречений верховного хана долго служил монголам кодексом законов.

 

Империя Чингисхана, так же как и его армия, держа­лась на культе насилия и беспрекословного подчинения. Культ жестокости и страха царил в империи, созданной Чингисханом. Смер­тная казнь и в гражданской жизни была главным средством наказания. Ею каралось не только убийство, кража, скупка краденого, грабеж, сокрытие беглого раба, чародейство, превышение власти. Ломали спину или вырывали сердце у тех, кто подавится пищей, наступит на порог ханской юрты или помочится в его ставке, искупается или постира­ет одежду в реке, кто умертвит скотину не по «правилу», согласно которому надлежало в разверстую грудную клет­ку барана или жеребенка ввести руку, нащупать сердце и сдавливать его до тех пор, пока животное не умрет.

Чингисхан был высокого роста, и, хотя ему уже больше шестидесяти лет, он еще очень силен. Тяжелыми шагами и неуклюжими ухватками он похож на медведя, хитро­стью — на лисицу, злобой — на змею, стремительно­стью — на барса, неутомимостью — на верблюда, а щедро­стью к тем, кого он хочет наградить,— на кровожадную тигрицу, ласкающую своих тигрят. У него высокий лоб, длинная узкая борода и желтые немигающие глаза, как у кошки. Все ханы и простые воины боятся его больше пожара или грома, а если он прикажет десяти воинам напасть на тысячу врагов, то воины бросятся, не задумыва­ясь, так как они верят, что победят,— Чингисхан всегда одерживает победы...

Смелый, мужественный, расчетливый и жестокий чело­век, Чингисхан был лишен чувства жалости и сострадания. Уже в глубокой старости он задал своим полководцам вопрос: какое благо выше всех на земле? И сам на него ответил: «Счастливее всех на земле тот, кто гонит разбитых им неприятелей, грабит их добро, скачет на их конях, любуется слезами людей, им близких, и целует их жен и дочерей».

Обладая неограниченной властью, Чингисхан содержал 500 жен. От своей первой жены, Буртэ, он имел четырех сыновей: Джучи, Чагатая, Угедея и Тули. Его последняя молодая жена из племени меркитов, Кулан-Хатун, родила ему последнего сына — Кюлькана.

Старший сын Чингисхана, Джучи, был смелым и реши­тельным полководцем и опасным соперником отца. Чагатай был соперником Джучи, а Угедей и Тули не были опас­ны — мягкие по характеру, они вели беспечный образ жизни. 

Умер Чингисхан в 1227 г. 

Перед смертью он спросил своего главного советника, ученого китайца Елю Чуцая, какое из деяний хана самое лучшее. Желая утешить умира­ющего «потрясателя вселенной», китаец ответил: «Самое лучшее из твоих дел — это твои законы «Ясу». Следуя почтительно этим законам, твои потомки будут править вселенной десять тысяч лет». Однако спустя 141 год (в 1368 г.) монголы были изгнаны из Китая, а через 153 года (в 1380 г.) — разбиты русскими на Куликовом поле.

При жизни Чингисхан объявил своим наследником (каганом) третьего сына — Угедея. При Угедее (он умер в 1241 г.) монголы завершили покорение Китая. Поскольку предпринятая ими в начале 30-х годов попытка овладеть землями аланов, башкир и волжских болгар силами одного улуса Джучи закончилась неудачей, в 1235 г. на хурале в столице Монгольского государства Каракоруме было принято решение об общемонгольском походе на запад для завоевания стран Европы. Главой похода (джихангиром) был назначен старший сын Джучи, Бату (по-русски Ба­тый), а его военным советником — Субедей-багатур.

Вокруг столь высокого назначения внука Чингисхана развернулась острая борьба между его прямыми потомка­ми. К тому времени насчитывалось 11 Чингисидов: четыре сына Джучи (Бату, Орду, Шейбани, Тангут), сын и внук Чагатая (Хайдар и Бури), два сына Угедея (Гуюк и Ка-дан), два сына Тули (Буджек и Менгу) и последний сын Чингисхана — Кюлькан. 

Борьба за власть не затихала и во времена самого похода, но неизменно побеждал Батухан — главным образом благодаря решительной поддержке Субе- дея-багатура, которому сам Чингисхан поручил быть на­ставником и военным советником Бату. Вернувшись из первого похода на запад, Субедей взял своего юного подо­печного с собой в Китай. Они пробыли там десять лет, и все это время Субедей воспитывал Бату как родного сына.

Субедей-багатур пользовался среди монголов заслу­женной славой крупнейшего полководца: он победил по­ловцев и русских на реке Калке, разрушил три китайские столицы и покорил 20 народов. Обладая личным муже­ством, природной хитростью и сильной, закаленной в бит­вах волей, он накопил к тому времени огромный военный опыт. 

Ему трудно было найти равных в организации степ­ного войска, надежной охраны своей ставки, ближней и дальней разведки и в использовании пленных для во­енных целей. Умело руководил Субедей и штурмом укреп­ленных городов. Вместе с тем он был неприхотлив, вел себя скромно и неизменно твердо придерживался верноподдан­нической политики, что вполне устраивало любого верхов­ного хана.

Внешний вид Субедея был колоритным: правая рука, поврежденная в бою, осталась навсегда согнутой, правый глаз вытек, по лицу через бровь и щеку проходил глубокий рубец. Воины не без должного уважения прозвали его Барсом с разрубленной лапой.

Батый и Субедей вели за собой огромное для того времени войско. Точного числа воинов, по-видимому, никто не знал. Многие историки считали его равным 300—500 тысячам всадников. Такое количество всадников, устремившихся на Русь, надо признать малове­роятным; в противном случае им надо было в условиях зимы прокормить с учетом запасных коней около 1 000 000 лошадей, что практически нереально. Согласно восточным летописцам, войско Батыя — Субедея включало около 30 000 монголов (из них 4000-я гвардия) и около 200—300 тысяч разноплеменных конных воинов, присоеди­нившихся к монголам на пути их следования. Другие авторы приводят цифру 120—150 тысяч всадников, что, вероятно, больше всего соответствует истине.

По национальному составу армия Батыя была многоя­зычной. В ней уже мало было собственно монголов — единоплеменников Чингисхана. Орда двигалась на запад, вбирая по пути отряды воинов со всей Великой степи, формируя из родов к племен конные десятки и сотни, как это делали полководцы бывшего народа джурдже — так именовали чжур-чженей средневековые восточные летописцы. 

И вот перед сверлящим глазом Субедея выстраивается очередная тыся­ча, готовая по указке его кнута броситься вперед и заполнить пространство пылью, топотом копыт и ржанием коней, древним боевым кличем «Ур-ра-а-гх!». На этот раз Субедей предусмотрит все и не позволит ни башгирдам, ни болгарам, ни кипчакам, ни урксам оказать более или менее дружное сопротивление...

Быстроногие, выносливейшие степные кони были спо­собны скакать по сотне верст подряд, от зари до зари, и неожиданно появляться перед очередной жертвой, не готовой к отпору. Блестяще организованная армия профес­сиональных воинов внезапно нападала на противника, во много раз превосходя его численностью, боевым опытом, легким совершенным оружием. Нужно также учесть, что орда умела получать о будущих жертвах достаточно нуж­ных сведений военно-стратегического характера через степных осведомителей, служащих далеко на западе, везде­сущих купцов, зорких воинов-соглядатаев, высылаемых вперед загодя, а непосредственно перед сражением — с по­мощью опытных так называемых «послов», чьи главные обязанности были вовсе не дипломатическими.