Князь Владимир

Летописные рассказы о княжении Владимира (980— 4015) похожи на легенды, в которых очень часто, восточно-христианские предания чередуются с языческо-былинными сказаниями. Поэтому по летописи трудно пред­ставить себе фактическую сторону его деятельности и дать исторически правильную оценку времени его княжения.

Столь же идеальным князем рисуют Владимира былинный эпос и дореволюционная русская историография. Тем не менее Владимир и впрямь унаследовал лучшие качества своего отца, и княжение его было не только довольно про­должительным, но и наиболее плодотворным с точки зрения укрепления Древнерусского государства.

При Владимире Киевская Русь достигла немалого. Владимир расширил пределы государства, значительно укрепил связь между его отдельными частями. Много­летние отношения Киева с Византией — страной высокой культуры завершились принятием Русью христианства — единой государственной религии. Это не только не помеша­ло развитию самобытной культуры молодого Древнерус­ского государства, но и послужило новым мощным толчком для расцвета в XI—XII вв. всех форм русского искусства. Яркое свидетельство тому — литература Киевской Руси.

Владимир был хорошим полководцем и умным государ­ственным деятелем-реформатором. В 981 г., вскоре после победы над Ярополком, в ходе короткой войны с польским князем Мешком I он освободил русские Червеньские земли (города Перемышль, Червень и др.) и победил ятвягов, занимавших земли северо-западнее дреговичей. Потом он с успехом ходил на север, в землю вятичей (бассейн рек Оки и Угры). Но более трудным и важным для Киева был поход Владимира на восток, когда он по сути дела повторил военный маршрут своего отца: река Итиль, город Болгар, Саркел на Дону, Джурджанское (Каспийское) море, Абха­зия, Тмутаракань, Сурожское море, Дикое поле. У Сухого брода Владимир разбил печенегов. Здесь был убит каган Куря, а сам киевский князь ранен.

И все же многочисленные печенежские орды, зани­мавшие обширные степи, продолжали оставаться опасными врагами Руси. Поэтому Владимир построил ряд крепостей на реках Стугне, Суле, Десне, создав таким образом со­лидную оборонительную линию на подступах к Киеву, и прежде всего с юга. Особенно были укреплены Переяславль и Белгород. Чтобы привлечь к обороне Руси новые силы, гарнизоны пограничных крепостей были укомплек­тованы дружинниками из северных земель (кривичей, вятичей, словен). Народ в своих былинах назвал созданные Владимиром крепости заставами богатырскими, а самого князя Владимира величал Красным Солнышком.

При Владимире отношения Киевский Руси с Византией отличались непостоянством. Сначала киевский князь был союзником византийского императора Василия II. Когда претендующий на императорский трон полководец Варда Фока возглавил восстание малоазийской знати против Ви­зантии, Василий II обратился к Владимиру за военной помощью. Владимир снарядил и послал через Болгарию к берегам Босфора 6000 воинов. 

В битве под Абидосом русская дружина сражалась отчаянно и сыграла решаю­щую роль в разгроме Варды Фоки. Достаточно сказать, что тогда погибло около 2000 русских воинов. Однако Васи­лий II не только не отблагодарил должным образом рус­ских, но и приказал не пускать их в Константинополь и сразу же переправить в Болгарию.

Узнав от вернувшихся в Киев дружинников о таком неблаговидном поступке императора, Владимир решил проучить греков. Он пошел в поход на город Херсонес (Корсунь) и после длительной осады взял его. 

► выполнять все ранее заключенные с Русью договоры

► вывести свои войска из устья Дуная

► заплатить дань воинам (живым и мертвым), которые по­могли Василию II разгромить Варду Фоку

► скрепить мирный союз между Русью и Византией брачным союзом Владимира и принцессы Анны, сестры Василия II и внучки Константина VII Багрянородного. 

Владимир предупредил греков, что в случае их отказа выполнить все его требова­ния он пойдет войной на Константинополь. Требования Владимира были удовлетворены с одной поправкой: чтобы стать мужем Анны, он должен принять христианство. Владимир ответил, что готов креститься. С трудом уговори­ли Анну ехать в Русь. Наконец она согласилась и приехала в Корсунь. 

По словам летописца, «Владимир тотчас крестился, был назначен во св. крещении Василием и по­сле крестин пошел с Анною к венцу... Вернувшись в Киев, Владимир приказал рубить и жечь все кумиры, а Перуна велел привязать к хвосту коня и стащить с горы в Днепр. Народ плакал, но князю не перечил».

Такой взгляд на одну из наиболее ярких страниц русской истории — «крещение Руси», конечно, нельзя счи­тать научным. Владимир первым из киевских князей посмотрел на религию глазами государственного деятеля. Еще в 980 г., только что заняв киевский стол, он произвел первую языческую реформу, своего рода классификацию языческих культов. 

Рядом со своими теремами, на холме, князь приказал поставить деревянные кумиры шести бо­гов: Перуна, с серебряной головой и золотыми усами, Хорса, Даждь-бога, Стрибога, Семаргла и Мокоши. С его стороны это была попытка превратить язычество в государ­ственную религию с культом Перуна во главе. Реформа преследовала две цели: во-первых, вместо множества местных богов ввести единый официальный языческий пантеон; во-вторых, установить в этом пантеоне строгую иерархию с верховным божеством в лице Перуна. Иными словами, на небе мог быть только один главный бог, как и на земле должен быть только один великий князь.

Однако эта первая религиозная реформа не удовлетво­рила Владимира, хотя киевляне охотно поддерживали даже крайние проявления культа воинственного Перуна с его кровавыми жертвоприношениями. И не удовлетворяла она князя главным образом потому, что по-прежнему оставляла его Русь в ряду варварских государств. И вот спустя восемь лет Владимир понял, что христианство лучше язычества приспособлено к усилению княжеской власти и что страна его созрела для принятия новой религии.

Историки церкви резко противопоставляют христиан­ство язычеству. Они пытаются доказать, что во времена язычества народы пребывали во мраке невежества и только христианство вывело их на свет. Это неверно. Христианство и язычество представляют собой всего лишь две формы, два различных выражения одной и той же религиозной идеоло­гии. 

Обе эти религии одинаково опираются в своей основе на слепую веру в сверхъестественные силы, будто бы уп­равляющие миром. Притягательная сила христианства заключалась в том, что оно очень удачно использовало древнее языческое представление о загробном мире, о «вто­рой, новой жизни» после смерти. Рассматривая весь мир на земле как арену непрестанной борьбы добра и зла, христи­анство создало учение о таком же дуализме и в «потусто­ронней жизни», о существовании на небесах «рая» для добрых и верующих и «ада» для злых и неверующих.

Христианское вероучение отличалось от язычества не своей религиозной сущностью, а лишь той классовой идео­логией, которая была присуща новому общественному строю — раннефеодальному государству с великим князем во главе. Вместе с тем принятие христианства исторически имело положительное' значение, поскольку оно уравняло в глазах современников Русь с другими государствами и способствовало широкому проникновению византийской культуры и искусства на русскую почву.

В Киеве задолго до Владимира было известно христиан­ство с его догмами, так хорошо приспособленными для оправдания и защиты феодального государства. Новую религию приняли княгиня Ольга и великий князь Ярополк. В городе давно стояла церковь Святого Илии. При Свя­тославе в соседней Болгарии уже существовала христиан­ская литература на старославянском языке, понятном для русских. Киевские князья до Владимира не спешили стать христианами прежде всего потому, что принятие крещения из рук византийцев в то время практически означало для русского народа переход в вассальную зависимость от Византии.

Теперь Владимир сам предъявлял свои требования к Византии, и ни о каком вассалитете в тех новых условиях не могло быть и речи. Поэтому истина состоит не в том, что Владимир согласился креститься, чтобы взять себе в жены «порфирородную принцессу» Анну, а в том, что он хотел, чтобы Русь, приняв христианство, стала равноправным членом тогдашнего цивилизованного мира, наиболее близ­ким представителем которого была Византийская империя. Тот факт, что вопрос о принятии христианства Владимир решал вполне самостоятельно, подтверждает его выбор киевского епископа. Греки предлагали ему взять в Киев византийского епископа, а он назначил своим епископом священника из Корсуни Анастаса, несмотря на то что в свое время патриарх Византии Николай предал его анафеме.

Из Херсонеса Владимир с пешим войском вернулся в Киев, а его новая жена Анна со своей свитой в сопро­вождении многих слуг с должным ритуалом приплыла к нему по Днепру позже. До ее прибытия Владимиру надо было решить вопрос со своей первой женой — Рогнедой. И снова две версии. Согласно одной из них, Владимир разлюбил жену, выслал ее из дворца и заточил на берегу Лыбеди, в окрестностях Киева. Согласно другой, он все время любил Рогнеду, пытался объяснить ей, что был вынужден вступить в брак с Анной, и предлагал в подарок Рогнеде в знак своей любви и уважения к ней любой город (в том числе и Полоцк), землю, золото и серебро. Но гордая Рогнеда отвергла все подарки, приняла христианство и уш­ла в монастырь простой монашкой Анастасией.

 

В 988 г. христианство стало господствующей, офици­ально признанной религией. Сначала крещение приняла дружина великого князя. Массовое приобщение киевлян к новой вере происходило в водах Днепра, недалеко от впадения в него небольшого ручья. Версия церковных историков о том, что киевляне «охотно принимали христи­анство, побуждаемые примером князя и бояр», не соответ­ствует действительности. И киевляне, и новгородцы, и на­селение других русских земель первое время открыто сопротивлялись введению христианства.

Для крещения новгородцев в 991 г. в Новгород Великий был послан епископ Иоаким Корсунянин в сопровождении новгородского воеводы Добрыни (дяди Владимира по мате­ри). В помощь им была придана киевская дружина во главе с тысяцким князя Владимира Путятоц. Узнав об этом, жители Новгорода разрушили мост через Волхов и взялись за оружие. Центром сопротивления стала Софийская сторо­на. 

Однако Путята с частью дружинников хитростью проник на Софийскую сторону и захватил предводителей восстания — новгородского тысяцкого Угоняя и языческо­го жреца Богомила Соловья. Но восставшие продолжали сопротивление. Только после того, как тайком перепра­вившийся через реку Добрыня с дружиной поджег дома противников крещения, жители Новгорода покорились и приняли христианство. Новгородцы с полным основанием говорили, что «Путята крестил их мечом, а Добрыня — огнем».

В связи с насильственным насаждением христианства в жизни народов Руси практическое значение приобрел вопрос синкретизма — сочетания разнородных, противоре­чивых вероисповеданий. Русь далеко не сразу стала пра­вославной. Профессор Н. С. Гордиенко, автор ряда публи­каций по вопросам идеологии русской православной цер­кви, отмечает: «...во многих регионах нашей страны формальная христианизация местного населения началась значительно позднее начальной фазы «крещения Руси» и тянулась вплоть до Великой Октябрьской социалистиче­ской революции. Это значит, что на протяжении многих столетий язычество монолитной глыбой продолжало суще­ствовать как самостоятельное социальное явление, с кото­рым православие не могло совладать. Лишь к началу XX века почти все народности нашей страны, придерживавши­еся дохристианских (языческих) верований, были обраще­ны — по крайней мере номинально — в русское правосла­вие».

Чтоб поднять свой престиж или, точнее, дать почувство­вать людям на местах свою реальную власть, Владимир решил послать наместниками в разные города и земли Руси своих сыновей. 

От Рогнеды кроме дочери у него было семь сыновей: Вышеслав, Изяслав, Ярослав, Святослав, Всево­лод, Станислав и Мстислав; от Анны — двое: Борис и Глеб. Кроме того, Владимир усыновил Святополка, которого в 980 г. родила жена Ярополка, будучи уже вдовой. Сама она, оставив сына-младенца, сбежала из Киева в Херсонес, Вышеслава Владимир послал в Новгород, Изяслава — в Полоцк, Ярослава — в Ростов, Святослава — в Древлян­скую землю, Всеволода — на Волынь, Станислава — в Смо­ленск и Святополка — в Туров. Мстислав еще раньше начал княжить в Тмутаракани и до конца своих дней оста­вался там. Вышеслав и Изяслав умерли еще при жизни отца, поэтому в Новгород был послан Ярослав, его место в Ростове занял Борис, а Глеб получил Муром.

В 1011 г. умерла жена Владимира Анна, а спустя четыре года скончался сам Владимир. Прах его был захоро­нен в каменной гробнице под половицами Десятинной церкви. Здесь останки великого князя покоились более 200 лет. Когда орды Батыя ворвались в Киев, татары разру­шили церковь, разобрали пол и раскидали кости Владими­ра. Но Россия не забыла князя, которого в народе нарекли Красным Солнышком,— она поставила ему памятник в Ки­еве, в зеленом парке на Владимирской горке. Фигура его полна величавого покоя и классической простоты. В статуе нет ничего вычурного, но двухсаженная бронзовая фигура князя, стоящего с гигантским крестом на высоком пьеде­стале, поражает чем-то могучим и богатырским, как и тот народ, который сохранил о нем память.