Том 6. Глава 6. Действия военно-морского флота, военно-воздушных сил и войск ПВО страны

В ходе вооруженной борьбы зимой 1942/43 г. большинство стратегиче­ских и оперативных задач решалось совместными усилиями сухо­путных войск, авиации, Войск ПВО страны, а на приморских на­правлениях с привлечением сил флота. Вместе с тем некоторые из этих задач выполнялись только объединениями отдельных видов Вооружен­ных Сил. К таким задачам прежде всего относились: защита собствен­ных морских коммуникаций и нарушение путей сообщения противни­ка, завоевание господства в воздухе и нанесение ударов по объектам вражеского тыла, прикрытие от ударов с воздуха важнейших администра­тивных и экономических центров страны. При выполнении этих задач Военно-Морской Флот, Военно-Воздушные Силы и Войска ПВО страны применяли только им присущие формы и способы действий.

 

Переход советских войск в контрнаступление под Сталинградом, а затем в общее наступление на всем южном крыле советско-германского фронта оказал определяющее влияние на военные действия на Черном море. В период подготовки к наступлению Черноморский флот перевозил войска и грузы в Туапсе и Геленджик, активизировал действия на мор­ских коммуникациях противника, а затем содействовал Черноморской группе войск в борьбе с вражеской группировкой на краснодарско-таманском направлении.

 

Краснознаменный Балтийский флот и Ладожская военная флотилия в январе 1943 г. привлекались к подготовке и проведению операции по прорыву блокады Ленинграда. Воздействие на вражеские перевозки на Балтийском море ограничивалось эпизодическими ударами минно-торпед-ной авиации.

 

Положение на северных морях зависело от хода военных действий на советско-германском фронте, а также от обстановки в Атлантике. Вы­садка англо-американских войск в Северной Африке не отвлекла военно-морские силы Германии из баз Северной Норвегии. Немецкие корабли и авиация по-прежнему" создавали серьезную угрозу северным коммуника­циям Советского Союза. Англичане и американцы, осуществив вторжение в Африку, получили возможность вновь использовать часть сил флота для обеспечения конвоев в северные порты СССР. Возобновление движе­ния конвоев привело к обострению борьбы на северных коммуникациях.

 

К концу 1942 г. в фьордах Северной Норвегии находились основные силы немецкого надводного флота, в том числе линейный корабль «Тирпиц», тяжелые крейсеры «Адмирал Хиппер» и «Лютцов», крейсеры «Кельн», «Нюрнберг» и две флотилии эскадренных миноносцев, значительное коли­чество кораблей прибрежного действия, охранявших коммуникации вдоль берегов Норвегии., В середине ноября на совещании в ставке германского верховного главнокомандования было решено, что в Норвежском и Гренландском морях должно находиться не менее 23 подводных лодок. Факти­чески количество их уменьшилось до 16. В связи с вторжением англо­-американских войск в Северную Африку немецко-фашистское командова­ние в течение ноября из имевшихся в Северной Норвегии 500 боевых самолетов перебросило 150 торпедоносцев и бомбардировщиков на Средиземное море.

 

Основной задачей флота и военно-воздушных сил Германии в север­ных районах Норвегии был перехват конвоев на переходе между Ислан­дией (место сосредоточения судов на пути из США и Англии и формиро­вания конвоев) и северными портами СССР. При этом командование флота получило указание не рисковать крупными надводными кораблями и атаковать лишь слабо охраняемые конвои или особо ценные транспорты.

 

В северной части Англии и в Исландии базировался мощный британ­ский флот, включавший 4 линейных корабля, 9 крейсеров, до 20 эскадрен­ных миноносцев, а также подводные лодки и авиацию. Основной задачей сил флота было не допустить прорыва крупных немецких кораблей в Атлантику. В то же время часть флота охраняла конвои на переходах между северными портами СССР и портами Англии и Исландии. Оцени­вая систему базирования немецкого флота, английский историк С. Роскилл признает, что дислокация крупных кораблей Германии в шхерах Северной Норвегии создавала благоприятные условия для их уничто­жения силами союзной авиации, которая могла бы использовать в качест­ве своих баз советские аэродромы. Однако до завершения кампании в Аф­рике англичане не предпринимали таких попыток, опасаясь, что это от­влечет значительные силы, необходимые для действий в других районах. Британское правительство было заинтересовано в том, чтобы до заверше­ния десантной операции в Африке как можно большие силы германского флота отвлекались бы на Север.

 

В связи с тем, что летом и осенью 1942 г. отправка конвоев в СССР западными союзниками прекратилась, Советское правительство пошло на риск. Оно разрешило транспортам поодиночке следовать в пункты назна­чения через зону, контролируемую германским флотом. Из Белушьей Губы (Новая Земля) в Исландию с октября 1942 г. по январь 1943 г. само­стоятельно вышли 28 транспортов, а оттуда в северные порты СССР — 13. На поиск одиночных судов немецкое командование безрезультатно рас­ходовало большие силы. Только одной боевой группе (тяжелый крейсер «Адмирал Хиппер» и четыре эсминца), с 6 по 9 ноября 1942 г. обследовав­шей северо-восточную часть Баренцева моря, удалось обнаружить и потопить танкер «Донбасс» и сторожевой корабль (СКР-78).

 

Успешный переход одиночных судов в октябре — декабре показал, что водное пространство к северу от Норвегии недостаточно контролируется противником. Тогда по решению Государственного Комитета Оборо­ны зимой 1942/43 г. была направлена большая группа судов из Apxангельска в Исландию, а затем через Панамский канал на Дальний Восток. Из 19 транспортов на переходе были потоплены только 2. Усиление Даль­невосточного флота имело серьезное значение для увеличения поставок материалов из США в дальневосточные порты СССР, так как через конт­ролируемые японцами проливы могли ходить суда лишь под советским флагом. Это изменило внешний грузопоток. Если в 1942 г. через северные порты поступило 40 процентов всех грузов, порты Дальнего Востока — 35, Персидского залива — 25, то за девять месяцев 1943 г. соответственно 12, 50 и 38 процентов. В целом общее время доставки вооружения в дейст­вующую армию возросло.

 

Экипажи советских и союзных транспортных судов, плававшие в су­ровых условиях северных морей, проявляли исключительное мужество и героизм. Под непрерывным воздействием врага они делали все возмож­ное, а часто и невозможное, чтобы сохранить и доставить грузы по на­значению.

 

В середине ноября 1942 г. в составе Северного флота, которым коман­довал вице-адмирал А.Г. Головко, находились 9 эсминцев, 22 подводные лодки, 25 сторожевых кораблей и 37 тральщиков. Авиация Северного фло­та насчитывала свыше 310 самолетов.

 

Основными задачами флота являлись: защита коммуникаций, в пер­вую очередь обеспечение переходов союзных конвоев и безопасности пре­бывания транспортов в советских портах; нарушение коммуникации противника у берегов Северной Норвегии; содействие приморскому флан­гу Карельского фронта; поддержание выгодного оперативного режима у своего побережья и его оборона.

 

Флот должен был активными действиями авиации и подводных лодок у побережья Норвегии создать реальную угрозу для немецких боевых кораблей и обеспечить защиту союзных конвоев. Минные постановки призваны были затруднить плавание конвоев и судов противника по шхерным фарватерам и заставить их перенести свои маршруты в море, где подводные лодки и другие силы могли действовать более успешно.

 

Главную ударную силу Северного флота составляли подводные лодки и авиация. Основным районом его базирования являлся Кольский залив. Государственный Комитет Обороны стремился усилить этот флот за счет перевода боевых кораблей с других театров, а также покупки их у союз­ников. В первой половине 1943 г. экипажи 6 подводных лодок, построен­ных на заводах страны, занимались боевой подготовкой на Каспийском море и готовились с началом навигации перейти в Архангельск. 5 подвод­ных лодок Тихоокеанского флота, пройдя через два океана и шесть морей, также вошли в состав Северного флота. В 1942—1943 гг. были куплены у союзников и прибыли на Север 17 тральщиков, 92 охотника за подводны­ми лодками и 3 торпедных катера.

 

Быстро росла авиация флота. Особенно увеличивали его ударную мощь бомбардировщики и торпедоносцы. В октябре 1942 г. были сформи­рованы 5-я бомбардировочная и 6-я истребительная авиабригады.

 

В целом на Северном морском театре военных действий с учетом периодического действия британского флота соотношение сил постепенно менялось в пользу союзных флотов и обстановка благоприятствовала дви­жению конвоев.

К осени 1942 г. в советских портах скопилось большое число союзных транспортов. Адмиралтейство Великобритании не рисковало направлять их поодиночке. Было решено провести конвойную операцию. 17 ноября из Архангельска вышел конвой «QP-15» в составе 29 транспортов (один из-за неисправности механизмов вернулся), в том числе 7 советских, в со­провождении 11 кораблей охранения Конвой прикрывала авиация Северного флота, 5 эскадренных миноносцев, а к западу от острова Медве­жий — 2 крейсера и 3 эсминца союзников Кроме того, на выходе из фьор­дов патрулировали 4 английские и 4 советские подводные лодки Конвой совершил переход в условиях сильного и длительного шторма Два транс­порта были потоплены подводными лодками врага Погиб, разломившись на штормовой волне, советский эскадренный миноносец «Сокрушитель­ный».

 

После сравнительно длительного перерыва первый конвой в Советский Союз «JW-51A» (16 транспортов и 12 кораблей охранения) вышел из Шот­ландии 15 декабря 1942 г. Через неделю, 22 декабря, вышел конвой «JW-51B» в составе 14 транспортов. Всего с середины ноября 1942 г. по март 1943 г. по северным коммуникациям прошло в обоих направлениях восемь конвоев — «JW-51A», «JW-51B», «JW-52», «JW-53» — в СССР, «QP-15», «RA-51», «RA-52», «RA-53» — из СССР. Все конвои, вышедшие из Шотландии и Исландии в составе 65 транспортных судов, прибыли в советские порты без потерь; из 83 транспортов, вышедших в составе кон­воев из СССР, было потеряно 7.

 

Северный флот в своей зоне ответственности, взаимодействуя с воен­но-морскими силами союзников, усиливал охранение каждого конвоя. Связь с адмиралтейством поддерживалась через британскую военно-мор­скую миссию во главе с контр-адмиралом Фишером. Советское командо­вание делало все, чтобы обезопасить переходы конвоев и одиночных судов в зоне ответственности Северного флота. Для этого силы флота наносили удары авиацией по вражеским аэродромам и военно-морским базам, раз­вертывали подводные лодки на предполагаемых путях действий надвод­ных кораблей врага. К такого рода операциям привлекались части и со­единения 7-й воздушной армии Карельского фронта, которые наносили удары по аэродромам и базам в Северной Норвегии.

 

Немецкая разведка обнаружила возобновление движения конвоев из Исландии в северные порты СССР. 30 декабря германское военно-морское командование предприняло операцию под кодовым названием «Аврора» против конвоя «JW-51B». Под командованием вице-адмирала О. Кюмметца в море вышли тяжелые крейсеры «Адмирал Хиппер» и «Лютцов» в со­провождении шести эскадренных миноносцев. При попытке пробиться к конвою немецкие суда встретили энергичный отпор кораблей охранения (6 эсминцев и 5 противолодочных и тральных кораблей), которыми коман­довал капитан 1 ранга P. Шербрук.

 

В ходе боя англичане потеряли эскадренный миноносец и тральщик, а немцы — эскадренный миноносец. Вышедшие из Кольского залива два английских крейсера («Шеффилд» и «Ямайка») и два эсминца прикрытия конвоя под командованием контр-адмирала Бернетта вовремя подо­спели и нанесли большие повреждения тяжелому крейсеру «Адмирал Хиппер», который после этою был вынужден уйти на ремонт. Конвой, усиленный кораблями и авиацией Северного флота, благополучно прибыл в Кольский залив, не потеряв ни одного транспорта. Однако вследствие ограниченных возможностей Северного флота развить успех и нанести врагу еще большее поражение не удалось.

 

Узнав об этой неудаче немецкого надводного флота, взбешенный Гит­лер потребовал сдать погибшие корабли на слом, а их орудия исполь­зовать для береговой обороны Он заявил, что прикажет послать экипажи этих кораблей на подводные лодки — единственные корабли, которые, по его мнению, были способны приносить пользу на войне. Э. Редеру было указано, что в сложившейся критической обстановке, когда вся боевая мощь, весь личный состав, вся материальная часть должны быть введены в действие, Германия не может допустить, чтобы ее крупные корабли ме­сяцами бездействовали на якорных стоянках и непрерывно прикрывались авиацией, а также большим количеством малых кораблей. Огромных уси­лий стоило новому главнокомандующему военно-морскими силами фаши­стской Германии адмиралу К. Деницу, сменившему 30 января 1943 г. Э. Редера, сохранить крупные надводные корабли и держать их на север­ных коммуникациях, хотя было очевидно, что без авианосцев в условиях превосходства англо-американских военно-морских сил невозможно без серьезного риска использовать их для действия в океане.

 

Между тем из Берлина продолжали поступать приказы добиться по­беды любой ценой. Конвой «JW-52» в январе и конвой «JW-53» в феврале были атакованы немецкой авиацией. Успешно отбив атаки, они пришли в Кольский залив без потерь. Лишь конвой «RA-53», направлявшийся в марте из Мурманска в Исландию, в результате шторма, атак авиации и подводных лодок потерял 4 судна.

 

К моменту выхода из Англии конвоя «JW-53» в Кольском заливе находилось 35 союзных транспортов. Мурманский порт не успевал от­правлять доставленные грузы. Советское командование просило британ­ское адмиралтейство часть конвоя направить в Архангельск. Несмотря на то что союзные суда были не приспособлены к плаванию во льдах, их экипажи отнеслись к этой просьбе с пониманием. В течение 10 суток про­должался тяжелый переход 7 союзных транспортов за советскими ледо­колами — от кромки льда до порта.

 

Не сумев сорвать морские перевозки в Баренцевом море, немецко-фашистское командование усилило действия своей авиации по конечному пункту коммуникации — порту Мурманск. Удары наносились главным образом в ночное время и причиняли ущерб городу, деревянные построй­ки которого легко загорались от зажигательных бомб. Советское коман­дование усилило Мурманский дивизионный район ПВО. 25 февраля 1943 г. Ставка ВГК в целях предотвращения налетов вражеской авиации на этот порт и город приказала объединить силы ПВО Северного флота с 7-й воз­душной армией и начать систематическую борьбу с авиацией противника на его аэродромах. Принятые меры способствовали бесперебойному функ­ционированию порта.

 

К весне 1943 г. обстановка для проводки конвоев по северным путям изменилась к лучшему: потери в судах были незначительны. Однако бри­танское командование отказалось послать два следующих конвоя до на­ступления полярной ночи, то есть до ноября 1943 г. С санкции своего правительства оно перебросило с северных коммуникаций эскадренные миноносцы для борьбы с подводными лодками в Атлантике и два наи­более боеспособных линейных корабля — для действий в Средиземном море. 30 марта 1943 г. Черчилль сообщил Сталину решение о прекраще­нии отправки конвоев: «...мы не считаем правильным рисковать нашим флотом метрополии в Баренцевом море... если бы были потеряны или даже серьезно повреждены один или два из наших самых современных ли­нейных кораблей, в то время как «Тирпиц» и другие крупные единицы германского линейного флота оставались бы в действии, то все господство в Атлантическом океане подверглось бы угрозе со страшными последствия­ми для нашего общего дела». Следует отметить, что прекращение посылки конвоев не отвечало сложившейся обстановке и являлось нарушением союзнических обязательств со стороны западных держав

 

Наряду с защитой внешней коммуникации важной задачей Северно­го флота являлась защита внутренних, в том числе и арктических, мор­ских сообщений Перевозки по ним осуществлялись в основном между Мурманском, Архангельском и портами Арктики Активность противника на внутренних морских коммуникациях Советского Союза резко усилива­лась, как только союзники прекращали отправку конвоев Основными объектами нападения стали караваны судов в Арктике Но действия вра­жеских надводных кораблей в Карском и восточной части Баренцева моря бы та сопряжены с большим риском они могли оказаться отрезанны­ми от своих баз и попасть под удары Северного флота и Англо-Американских сил Немецко-фашистское командование считало, что «воздействие противника в районе операции маловероятно, однако следует предусмотреть, что он может преградить обратный путь». Поэтому гитлеровцы осу­ществили скрытные постановки минных заграждений у новоземельских проливов, а в начале февраля — у входа в Кольский залив в районе острова Кильдин, однако последнее оказалось в стороне от судоходного фарватера. В целом это оружие не принесло противнику ожидаемого ус­пеха в связи с быстрым выходом из строя (малой живучестью) мин в условиях Арктики

 

В навигацию 1942 г. через Арктику направлялись три конвоя, два из них успешно завершили плавание, третий же, предназначенный для до ставки продовольствия и вывоза сырья, из-за раннего ледостава был воз­вращен.

 

Большие трудности пришлось преодолеть в обеспечении вывода транспортов из Карского моря К концу арктической навигации здесь находилось 42 судна (в том числе 6 ледоколов) Чтобы вывести их, Северный флот с 14 октября по 6 декабря осуществил специальную конвойную операцию, в которой участвовали около 50 боевых кораблей и две авиа­ционные группы В проливе Югорский Шар были обнаружены донные магнитно-акустические мины Группа советских и английских тральщи­ков протралила фарватер и уничтожила 10 мин Был также очищен от мин пролив Маточкин Шар Большую роль в этой операции, так же как и в обеспечении судоходства в Исландию, играли силы, развернутые во вновь созданной Новоземельской военно-морской базе, где к этому времени вступил в строй грунтовой аэродром В результате принятых мер операция завершилась успешно На переходе был потерян лишь подорвав­шийся на мине транспорт «Щорс», вывозивший пушнину На подходе к горлу Белого моря в результате попадания бомб затонула баржа, на­ходившаяся на буксире у транспорта. 

 

Флот успешно обеспечивал движение судов между Кольским заливом и Архангельском   По трассе ежемесячно проходило до 30 транспортов В защите этой важной коммуникации большую роль играли военно-морская база Иоканга и аэродром в восточной части Кольского полуострова, на которые базировались силы прикрытия. Противодействие противнику возрастало, и он применял против судоходства подводные лодки и одиночные самолеты; надводные же корабли использовал лишь для постановки мин. Однако потери от атак противника составляли менее одного процен­та всего количества проведенных судов.

 

Северный флот вел активную борьбу и на морских сообщениях про­тивника. Перевозки вдоль берегов Норвегии были связаны не только со снабжением соединений вермахта, но и с вывозом из Киркенеса никеле­вой и железной руд. Они были необходимы германской промышленности для выплавки высококачественной стали, которая применялась при изготовлении моторов самолетов и подводных лодок. Поэтому вывоз и доставка сырья по назначению являлись важной задачей для фашистско­го командования. Все перевозки, как правило, осуществлялись в конвоях. Между Петсамо и Тромсё еженедельно проходило в обоих направлениях в среднем 11 конвоев, не менее чем 3 транспорта каждый. В первом кварта­ле 1943 г. было обнаружено 135 конвоев, в составе которых насчитывалось свыше 400 судов. Используя эти коммуникации, противник интенсивно вывозил из Петсамо и Киркенеса никелевую руду и осуществлял снабжение войск и авиации, действовавших в Норвегии, всем необходимым.

 

Для защиты коммуникаций противник сосредоточил в Северной Нор­вегии 15 миноносцев, до 50 сторожевых кораблей и тральщиков. Шхерная коммуникация обеспечивалась артиллерийскими батареями, прожекто­рами, а некоторые участки — минными и сетевыми заграждениями.

 

По договоренности с союзниками западнее меридиана 20° действова­ли английские военно-морские силы. Для Северного флота был выделен восточный участок коммуникации от Петсамо до Тромсё протяженностью 350 миль. До осени 1942 г. на морских сообщениях противника действо­вали главным образом подводные лодки. Поступление на флот бомбарди­ровщиков и торпедоносцев дало возможность использовать авиацию для ударов по портам и транспортам.

 

В зимнюю кампанию 1942/43 г. на коммуникациях противника начали активизироваться разнородные силы Северного флота: на каждой позиции постоянно находились одна-две подводные лодки; торпедоносцы парами в «свободной охоте» искали конвои в море; с января 1943 г. возобновили действия торпедные катера в Варангер-фьорде. С февраля малые охотники за подводными лодками в сопровождении торпедных катеров начали по­становку мин в небольших заграждениях (банках) у портов и в узкостях Варангер-фьорда. При совместных действиях разнородных сил флота важ­но было добиться четкого оперативного взаимодействия между ними. Это­го достигнуть еще не всегда удавалось. Так, в последних числах марта 1943 г., в соответствии с разработанным планом, подводные лодки и авиа­ция флота должны были совместно действовать на участке вражеской коммуникации Варангер-фьорд, Танафьорд. Здесь были развернуты три подводные лодки, бомбардировщики и торпедоносцы находились в 30-ми­нутной готовности, а самолеты-разведчики усилили поиск конвоев против­ника. Однако вследствие нарушения связи и недостатков в подготовке сог­ласованного удара не получилось. Действия лодок и самолетов носили характер разрозненных атак одновременно против трех шедших конвоев, Противнику был нанесен серьезный ущерб. Он потерял 6 транспортов, но эффект мог быть большим, если бы удары всех сил флота наносились последовательно по одному из конвоев.

 

Морская коммуникация противника заканчивалась в порту Петсамо. Вход в Петсамский залив находился в пяти милях от полуострова Сред­ний. Для блокирования этого порта на полуострове был развернут артиллерийский дивизион береговой обороны. Все входившие и выходившие су­да подвергались обстрелу. Противник также установил у входа в Петсамский залив дальнобойные батареи. Во время движения судов обычно завязывалась интенсивная артиллерийская дуэль. Для прикрытия судов гитлеровцы применяли дымовые завесы.

 

С 15 января в непосредственной близости от входа в залив в бухте Пумманки стали базироваться торпедные катера Северного флота, кото­рые иногда не успевали атаковать проходившие суда. Скрытность шхерной коммуникации, полярная ночь, снегопады и туманы, а также меры маскировки, применявшиеся противником, приводили к тому, что ни ра­дио, ни авиационная разведка не могли предоставить необходимых све­дений для нанесения эффективных ударов по его судам. Пришлось орга­низовать наблюдательные посты на вражеском берегу, туда скрытно вы­саживались разведчики с подводных лодок. Это позволило более целеуст­ремленно и рационально использовать силы для нанесения ударов.

 

Несмотря на возраставшее применение авиации, основной силой в борьбе с вражескими конвоями оставались подводные лодки, экипажи которых имели уже достаточный опыт. Чтобы выйти на прибрежный фар­ватер, подводным лодкам приходилось преодолевать минные заграж­дения или на предельных глубинах погружения, или в полную воду (во время приливов) в надводном положении. При атаках применялись мно­готорпедные залпы, что резко увеличивало эффективность их ударов. Почти после каждой атаки корабли охранения противника преследовали подводные лодки. Однако наибольшую опасность представляли мины. Две подводные лодки («К-22» и «М-121») подорвались на минах и затонули, третья («М-174»), хотя и получила повреждения, дошла до базы.

 

Со второй половины ноября 1942 г. до конца марта 1943 г. подвод­ные лодки совершили 27 походов к норвежским берегам и 3 похода для обеспечения союзных конвоев. За это время они потопили и повредили свыше 30 вражеских судов.

 

С конца 1942 г. на морских коммуникациях противника начала более активно действовать авиация: бомбардировщики наносили удары по пор­там, торпедоносцы — по конвоям в море. Если до этого большинство воз­душных боев происходило над советской территорией и союзными конво­ями, то теперь борьба в воздухе развертывалась в основном над прибреж­ной коммуникацией противника. В первом квартале 1943 г. было произве­дено свыше 600 самолето-вылетов и осуществлено 28 успешных атак вра­жеских судов.

 

К действиям на морских сообщениях противника привлекались так­же эскадренные миноносцы. В январе — марте они три раза выходили на поиск противника, но из-за кратковременности пребывания на враже­ской коммуникации и отсутствия технических средств обнаружения толь­ко раз встретили конвой противника и потопили одно судно.

 

Всего с ноября 1942 г. по март 1943 г. Северный флот потопил около 50 судов и боевых кораблей. Эффективными оказались мины, поставлен­ные подводными лодками и катерами на шхерных фарватерах; на них подорвалось свыше 10 судов противника.

 

Борьба на вражеских коммуникациях у берегов Северной Норвегии характеризовалась возраставшим напряжением. Советское командование кроме подводных лодок использовало здесь авиацию, торпедные катера и эскадренные миноносцы. Наиболее эффективные удары по вражеским судам наносились на подходах к портам Киркенес и Петсамо. Противник вынужден был привлекать для охранения своих транспортов значитель­ные силы и средства.

 

С перемещением усилий сторон на южное крыло стратегического фронта возросло значение борьбы на Черном море. Прежде всего повы­сился накал борьбы за Крым, Таманский полуостров, Новороссийск и район Туапсе. По мере изоляции этих районов с суши росло напряжение на морских коммуникациях, связывавших их с тыловыми портами.

 

Немецко-фашистское командование спешно увеличивало количество транспортных судов и боевых кораблей на Черном море, перебрасывая их из Германии по маршруту река Эльба, автострада Дрезден — Ингольштадт, река Дунай. Несколько итальянских судов прошло в Черное море через Дарданеллы и Босфор. В качестве ударной силы на море по-прежне­му использовалась авиация, которую дополняли немецкие и итальянские подводные лодки, торпедные катера и самоходные артиллерийские баржи.

 

Черноморский флот превосходил военно-морские силы противника. Советское командование, не имея возможности надежно прикрыть корабли с воздуха (в составе флота было около 250 самолетов), для нарушения неприятельских коммуникаций в западной части моря использовало в ос­новном подводные лодки и самолеты-торпедоносцы. Только в ноябре — де­кабре 1942 г. часть надводных сил и авиации была перенацелена на нару­шение морских перевозок противника.

 

Предполагалось, что действия надводных кораблей у румынского побережья не только нанесут ущерб вражескому судоходству, но и от­влекут для прикрытия береговых объектов часть авиации с фронта.

 

В конце ноября — декабре 1942 г. крейсеры и эскадренные минонос­цы осуществили три набега из кавказских портов на коммуникации у за­падных берегов Черного моря. Отряды кораблей, не обеспеченные разве­дывательными сведениями, действовали не всегда эффективно. Они пото­пили лишь одно судно и обстреляли некоторые береговые объекты. Не достигли полностью своей цели и артиллерийские обстрелы скопления судов в портах Крыма. Но все это вынудило противника сократить мор­ские перевозки. Успешнее действовали подводные лодки, которые в декаб­ре потопили у западного побережья три и повредили одно судно.

 

Дальнейший ход борьбы, особенно весной 1943 г., потребовал сосре­доточить усилия для нарушения морских коммуникаций врага, связывав­ших Таманский полуостров и Крым с портами западного побережья Чер­ного моря. Наиболее ожесточенные бои велись на коммуникациях через Керченский пролив. Здесь в основном действовала авиация флота и фрон­та, в ночное время туда проникали и торпедные катера.

 

Противник осуществлял перевозки на малотоннажных судах, кото­рые было трудно поразить торпедами. Несмотря на это, в первые три ме­сяца 1943 г. подводные лодки потопили 4 и самолеты-торпедоносцы 5 вра­жеских судов. В последующие месяцы интенсивность боевых действий на коммуникациях возросла. В апреле — июне авиация флота совершила свыше 70 успешных атак по судам и кораблям, подводные лодки пото­пили 14, торпедные катера 9 судов, свыше 10 судов и кораблей подорва­лось на минах. Это был значительный успех Черноморского флота. Од­нако ему не удалось полностью прервать перевозки через Керченский пролив и блокировать с моря изолированную на Таманском полуострове группировку вражеских войск.

 

С удалением линии фронта на запад значительно улучшилась обста­новка в районе Каспийского моря. Важные коммуникации, связывавшие порты Ирана и Советского Союза, весной 1943 г., по существу, оказались вне досягаемости вражеской авиации.

 

В целом зимой 1942/43 г. Военно-Морской Флот надежно обеспечи­вал перевозки на Баренцевом, Черном и Каспийском морях, а также со­действовал общему наступлению советских войск, нарушая морские ком­муникации противника.

 

В ходе зимней наступательной кампании 1942/43 г. советские Военно-Воздушные Силы вели боевые действия в более благоприятной обста­новке, чем летом и осенью 1942 г. Соотношение сил в воздухе на сталин­градском направлении, например, было в пользу советской авиации, кото­рая к началу контрнаступления превосходила противника в 1,1 раза. Значительно улучшилось качественное состояние авиации. На вооруже­ние авиационных частей и соединений поступали новые самолеты-истре­бители Ла-5, Як-7, а затем Як-9 с усиленным пушечным вооружением. С появлением на фронте новых типов самолетов советские летчики полу­чили возможность широко применять в воздушных боях вертикальный маневр и перейти к более активным формам боя.

 

Была значительно улучшена конструкция самолета-штурмовика Ил-2. В начале 1943 г. развернулось массовое производство двухместных Ил-2 (с задней кабиной для стрелка), обладавших повышенной огневой мощью. Совершенствовались боевые качества пикирующего фронтового бомбардировщика Пе-2. В немецко-фашистской авиации также появилось несколько новых типов самолетов: истребители ФВ-190 и модифицирован­ные самолеты Ме-109. Предпринималась попытка применить «Хеншель-129» в качестве штурмовика.

 

Зимой 1942/43 г. немецко-фашистское командование стремилось удержать стратегическое господство в воздухе на важнейших направле­ниях. В связи с этим борьба с вражеской авиацией оставалась одной из важнейших задач советских Военно-Воздушных Сил. Она велась на всем советско-германском фронте, но с наибольшим напряжением на его юж­ном крыле.

 

Важным этапом на пути завоевания стратегического господства в воздухе явилась борьба, развернувшаяся в ходе контрнаступления под Сталинградом, где с обеих сторон участвовало более 2,5 тыс. боевых само­летов. В первые четыре-пять дней наступления метеорологические усло­вия ограничивали активность авиации сторон. Но с 24 ноября в воздухе разгорелись ожесточенные бои. До конца месяца советские летчики про­извели 6 тыс. самолето-вылетов, сбили более 200 вражеских самолетов и прочно захватили инициативу. За декабрь 1942 г. советская авиация совершила около 19 тыс. самолето-вылетов, вдвое больше, чем противник, провела около 800 воздушных боев, в которых были истреблены сотни вражеских самолетов.

 

Одновременно расширился масштаб действий по уничтожению вра­жеской авиации на аэродромах. В ходе контрнаступления количество самолето-вылетов для ударов по аэродромам противника, по сравнению с оборонительным периодом, увеличилось более чем в два раза и соста­вило около 33 процентов всех самолето-вылетов, произведенных непо­средственно в целях борьбы за господство в воздухе. Количество уничто­женных вражеских самолетов на аэродромах увеличилось с 23,8 процен­та в период обороны до 55,9 процента в контрнаступлении.

 

Участившиеся удары советской авиации по вражеским аэродромам обусловливались, с одной стороны, увеличением количества дневных бом­бардировщиков в воздушных армиях, а с другой — ограниченным числом крупных аэродромов противника и неспособностью средств ПВО врага надежно прикрыть их.

 

Немаловажное значение имели ранее приобретенный опыт ударов по аэродромам и усиление внимания со стороны командования фронтов и воздушных армий к этому способу борьбы за господство в воздухе. Одна­ко воздушная операция как одна из наиболее эффективных форм опера­тивного применения ВВС с целью разгрома авиационных группировок противника в ходе зимней кампании 1942/43 г. не получила распростра­нения. Это объясняется недостаточным количеством авиационных сил, особенно бомбардировочной авиации, и многообразием задач фронтовой авиации по поддержке сухопутных войск.

 

В контрнаступлении под Сталинградом советская авиация впервые решала такую специфическую задачу, как осуществление блокады окру­женной группировки противника с воздуха. Тесно взаимодействуя со средствами ПВО Донского фронта и Сталинградского корпусного района ПВО, 8, 16, 17-я воздушные армии и привлекавшиеся соединения авиации дальнего действия сорвали попытки врага снабжать войска по воздуху. За время блокады окруженной группировки, с 23 ноября 1942 г. по 2 фев­раля 1943 г., советская авиация и зенитная артиллерия уничтожили 120 вражеских истребителей, 685 бомбардировщиков и транспортных самолетов ^х. Изоляция окруженных войск с воздуха лишала их поддерж­ки извне. Во время разгрома этой группировки авиация противника уже не оказывала серьезного противодействия. Советские Военно-Воздушные Силы полностью владели инициативой в воздухе, что явилось круп­ным вкладом в борьбу за завоевание стратегического господства в воздухе на советско-германском фронте.

 

В воздушных боях и на аэродромах разгрому подверглись лучшие авиационные части противника. Немецкий генерал Дёрр вынужден при­знать, что германская авиация понесла в этой операции самые большие потери со времени воздушного наступления на Англию. «Не только су­хопутные силы, — писал он, — но и авиация потеряла под Сталинградом целую армию».

 

Борьба за господство в воздухе велась также на Северном Кавказе, Верхнем Дону, под Ленинградом, в Донбассе, то есть там, где сухопут­ные войска проводили наступательные операции.

 

В ходе зимней кампании вражеская авиация понесла серьезные по­тери — были истреблены лучшие кадры немецко-фашистских летчиков, уничтожено свыше 4,3 тыс. самолетов. В борьбе за стратегическое господ­ство в воздухе на всем советско-германском фронте были достигнуты крупные успехи. Обозначившийся под Сталинградом перелом в борьбе за господство в воздухе получил дальнейшее развитие на Кубани и завер­шился летом 1943 г. под Курском. Для восполнения потерь немецко-фашистское командование перебрасывало на советско-германский фронт авиационные части и соединения с других театров военных действий и из резерва. Только с 15 декабря 1942 г. по 20 января 1943 г. сюда прибыли из Германии, Норвегии, Франции и Голландии десять бомбардировочных и одна истребительная группа, со Средиземноморского театра — три бом­бардировочные группы, эскадра пикирующих бомбардировщиков, эскад­ра и особый отряд двухмоторных истребителей, с Балканского полуостро­ва — две бомбардировочные группы. Всего с запада на восточный фронт было переброшено около 700 самолетов. В результате численность немецко-фашистской авиации на других театрах войны сократилась, что бла­гоприятствовало авиации США и Великобритании в проведении стратеги­ческих бомбардировок Германии, Италии и облегчало ее действия в Север­ной Африке и на Средиземном море.

 

Зимой 1942/43 г. активизировалась деятельность авиации дальнего действия по срыву железнодорожных перевозок противника. В марте 1943 г. в соответствии с указанием Ставки ВГК проводилась воздушная операция с целью нарушить перевозки врага в глубоком тылу. В дальней­шем, почти в течение трех месяцев, наносились удары по важнейшим же­лезнодорожным узлам и станциям, эшелонам на перегонах. Глубина дей­ствия бомбардировщиков достигала 450—600 км, а ширина полосы, в ко­торой наносились удары — 350—400 км.

 

Интенсивным ночным налетам подвергались железнодорожные узлы: Брянск — 2852 самолето-вылета, Орел — 2325, Гомель — 1641, Унеча — 762, Смоленск — 523, Орша — 483, Вязьма — 427, Новозыбков — 400 са­молето-вылетов. Всего авиация дальнего действия зимой и весной 1943 г. произвела по таким объектам свыше 10 тыс. самолето-вылетов. По комму­никациям противника наносила удары и фронтовая авиация. Специально выделенные полки уничтожали паровозы, железнодорожные эшелоны, автоколонны. Об эффективности действий авиации свидетельствуют сле­дующие факты. 6 марта 1943 г. авиация и партизаны вывели из строя на несколько суток железнодорожный участок Унеча — Брянск, а в апреле— участок железной дороги Рославль — Брянск. 7 марта авиация дальнего действия нанесла удар по железнодорожному узлу Гомель; было сожжено 17 цистерн с горючим и 24 вагона с продовольствием, взорвано 28 вагонов с боеприпасами.

 

В результате ударов советской авиации по узлам коммуникаций, станциям, перегонам, поездам железнодорожные магистрали в тылу врага часто работали с перебоями, что осложняло противнику перегруппировки и подвоз к фронту резервов.

 

В апреле 1943 г. авиация дальнего действия нанесла удары по военно-промышленным и административным центрам в глубоком вражеском тылу, таким, как города Кенигсберг, Инстербург, Данциг, Тильзит. Всего в этом месяце авиация дальнего действия произвела по ним 920 самолето-вылетов и сбросила около 700 тонн бомб. В ночь на 29 апреля на военные объекты Кенигсберга была впервые сброшена 5-тонная бомба (ФАБ-5000). Удары малыми силами по промышленным и административным центрам в глу­боком тылу противника не могли причинить ему значительного материаль­ного ущерба, однако они вынуждали немецко-фашистское командование держать в боевой готовности силы и средства ПВО и оказывали определен­ное моральное воздействие на врага.

 

Таким образом, советские Военно-Воздушные Силы зимой 1942/43 г. внесли значительный вклад в достижение победы под Сталинградом, на Северном Кавказе, Верхнем Дону, под Ленинградом и на других участ­ках советско-германского фронта, где завоевали и удержали оперативное господство в воздухе. Они обогатились опытом осуществления блокады окруженной группировки врага с воздуха. Блокада с воздуха достигалась умелой организацией борьбы с транспортной авиацией противника на аэро­дромах базирования, на маршрутах полета и на аэродромах (посадочных площадках) непосредственно в районе окружения с участием сил и средств ВВС, Войск ПВО страны, средств ПВО и артиллерии сухопутных войск. Авиация дальнего действия сочетала нанесение ударов в интересах наступавших войск фронтов с ударами по стратегическим объектам Германии.

 

К концу 1942 г. Войска ПВО страны накопили большой опыт в соз­дании эффективной системы прикрытия важных политических, экономи­ческих и административных центров, прифронтовых коммуникаций. Улучшилась их организационная структура и вооружение. О качествен­ном росте, например, истребительной авиации ПВО можно судить по данным таблицы 12.

 

Части зенитной артиллерии ПВО продолжали перевооружаться более совершенной 85-мм пушкой и радиолокационными станциями орудийной наводки (СОН), которые стали поступать в Войска ПВО страны уже в первой половине 1942 г.

 

Главными задачами Войск ПВО страны зимой 1942/43 г. являлись прикрытие важнейших политических и экономических центров СССР, коммуникаций действующей армии, наращивание системы ПВО на важ­нейших направлениях в ходе стратегического наступления войск, а также участие в блокаде с воздуха окруженных вражеских группировок.

 

Основные усилия по-прежнему сосредоточивались на обороне Москвы, Ленинграда, Баку, Горького и других крупнейших центров и промыш­ленных районов; для этого привлекалось около 70 процентов истребитель­ной авиации, зенитной артиллерии среднего калибра и до 50 процентов зенитной артиллерии малого калибра. Это вызывалось тем, что враже­ские военно-воздушные силы еще обладали большими возможностями для нанесения ударов по объектам тыла страны.

 

В связи с наступлением Советской Армии на запад неприятельской авиации приходилось действовать с более удаленных от объектов бомбардирования аэродромов и преодолевать на своем пути зону фронтовых средств ПВО. Частые кризисные ситуации в ходе кампании вынуждали немецко-фашистское командование переключать на поддержку сухопутных войск и ту часть авиации, которая могла бы использоваться для нанесения ударов по объектам тыла Советского Союза.

 

Для действий вражеской авиации в зимнюю кампанию 1942/43 г. было характерно общее снижение ее активности в сравнении с предыду­щей кампанией почти в 2 раза. Однако с расширением фронта стратеги­ческого наступления Советской Армии зимой 1943 г. активность авиации противника начала возрастать. Если в январе 1943 г. на советско-герман­ском фронте было отмечено 21 620 самолето-пролетов противника, то в мар­те их было 33 815. При этом в оперативных границах Войск ПВО страны в январе было зафиксировано 5 487 самолето-пролетов, а в марте — 9 762, то есть от 25 до 30 процентов всех самолето-пролетов ВВС противника.

 

Наибольшую активность авиация противника проявляла в границах Ленинградской армии ПВО, Бологоевского, Мурманского, Воронежско-Борисоглебского, Сталинградского районов и Закавказской зоны ПВО. Главные усилия она направляла для ударов по объектам коммуникаций Северо-Западного, Центрального, Воронежского, Сталинградского, Севе­ро-Кавказского и Южного фронтов.

 

Ленинградская армия ПВО отражала налеты бомбардировочной авиа­ции противника на Ленинград, прикрывала трассу через Ладожское озе­ро и ударную группировку Ленинградского фронта при прорыве бло­кады города. Войска Бологоевского района ПВО обороняли коммуника­ции и объекты тыла Северо-Западного фронта. В ходе операции по ликви­дации Демянского плацдарма противника части районов ПВО прикрывали войска фронта, а также участвовали в блокаде с воздуха Демянской группировки.

 

Большое внимание противник уделял разрушению мостов через вод­ные преграды. Так, в марте — апреле 1943 г. его авиация осуществила шесть налетов на железнодорожный мост через Дон у Ростова, в которых участвовало 815 самолетов. С такой же интенсивностью подвергались бомбардировке и другие мосты, имевшие оперативно-стратегическое зна­чение. Однако части Войск ПВО страны успешно отразили налеты, и ни один из этих объектов не был разрушен.

 

Для защиты прифронтовых путей сообщения привлекалось до 15 про­центов всех сил и средств Войск ПВО страны. Выполнение этой задачи включало оборону целого комплекса разнообразных по характеру и зна­чимости объектов: наиболее важных участков железных и автомобильных дорог, мостов, баз снабжения, переправ и портов на всю глубину опера­тивного тыла (300—500 км).

 

Начиная с декабря 1942 г. заметно повысилась активность вражеской авиации на северном крыле советско-германского фронта. Наряду с уве­личением масштабов налетов на Мурманск авиация противника стала на­носить систематические удары по слабозащищенным объектам Кировской железной дороги, главным образом на участке Кандалакша — Лоухи. При этом широко применялись рейды пар истребителей Ме-109 в сочетании с действиями пикирующих бомбардировщиков Ю-88. Фашистской авиа­ции нередко удавалось наносить дороге большой ущерб. Так, с 14 декабря 1942 г. по 1 марта 1943 г. на ней было разрушено и повреждено 36 стан­ционных зданий, 300 км пути, разбито и повреждено 37 паровозов и 104 вагона.

 

Такой значительный ущерб от ударов противника с воздуха был след­ствием того, что система ПВО Кировской железной дороги, построенная на принципе обороны основных железнодорожных узлов и станций, оказалась неподготовленной к противодействию новой тактике немецкой авиации на этом направлении и не могла оказать серьезный отпор воздушному про­тивнику, наносившему удары в основном на перегонах, вне зоны огня зе­нитных средств. Учитывая опыт лета 1942 г., для усиления противовоздуш­ной обороны наиболее уязвимых участков дороги были переброшены сред­ства ПВО из глубины страны, а также произведена перегруппировка сил Мурманского района ПВО. Подвижные средства ПВО — зенитные бронепоезда, подразделения зенитной артиллерии малого калибра и зенитные пулеметы — стали применяться в составе маневренных зенитных групп, которых, например, на участке Кандалакша — Лоухи было создано пять. Одновременно создавались зенитные группы сопровождения эшелонов в пути. В результате принятых мер авиация противника стала нести ощутимые потери и вынуждена была действовать с больших высот, что значительно снизило эффективность ее ударов.

 

В связи с началом непосредственной подготовки к прорыву блокады Ленинграда еще больше возросло значение бесперебойной работы военно-автомобильной дороги, проложенной по льду Ладожского озера. Ладож­ский район ПВО в январе 1943 г. был усилен частями зенитной артилле­рии резерва Ставки. Авиационное прикрытие осуществляли несколько полков истребительной авиации 7-го истребительного авиакорпуса ПВО, военно-воздушные силы Ленинградского фронта и Краснознаменного Бал­тийского флота. Это позволило создать эффективную систему ПВО, успеш­но отразить воздушные налеты противника и обеспечить нормальную работу коммуникации в течение всей зимы.

 

После перехода советских войск в наступление на южном участке советско-германского фронта перед Войсками ПВО страны встала новая задача — создать систему противовоздушной обороны на освобождаемой территории. Первоначально эта задача увеличения глубины ПВО страны решалась главным образом за счет использования резервов, заранее вы­двигаемых в прифронтовую полосу. Однако по мере увеличения размаха наступательных операций этих резервов становилось недостаточно. Тогда советское командование стало маневрировать силами Войск ПВО страны. На освобождаемой территории сразу же развертывалась служба воздуш­ного наблюдения, оповещения и связи (ВНОС), организовывалось при­крытие новых промышленных районов и важных объектов, налаживалось взаимодействие с войсковой системой ПВО. Так, с началом наступления на Северном Кавказе по заранее разработанному плану была проведена перегруппировка частей Закавказской зоны ПВО для организации оборо­ны военных объектов в освобождаемых районах. С декабря 1942г. до кон­ца 1943 г. по железной дороге и своим ходом было передислоцировано 28 отдельных частей ПВО.

 

Выполняя свои основные задачи, Войска ПВО страны зимой 1942/43 г. оказывали помощь соединениям других видов Вооруженных Сил. Так, например, истребительная авиация и зенитная артиллерия Ле­нинградской армии ПВО участвовали в операции по прорыву блокады Ленинграда. Войска Сталинградского корпусного района ПВО участвова­ли в блокаде с воздуха окруженной группировки противника. Зенитные части этого района и Донского фронта создали плотную зону зенитного артиллерийского огня на ближних подступах и непосредственно над рай­оном окружения, а истребительная авиация действовала в одном из сек­торов между внешним и внутренним фронтами окружения.

 

Зимой 1942/43 г. Войска ПВО страны вели боевые действия в более благоприятной обстановке, чем летом и осенью 1942 г.   Интенсивность на­летов авиации противника на объекты в границах соединений и объеди­нений ПВО значительно снизилась, части ПВО имели более высокую техническую оснащенность, в результате чего повысились их боевые воз­можности. По мере продвижения советских войск на запад возрос объем задач, особенно по прикрытию прифронтовых коммуникаций и других важнейших объектов оперативного тыла от налетов вражеской авиации. Их успешное решение осуществлялось в тесном взаимодействии со средствами противовоздушной обороны фронтов, а на приморских направлениях — с флотской противовоздушной обороной.

 

Таким образом, в течение зимней кампании 1942/43 г. Военно-Морской Флот, Военно-Воздушные Силы и Войска противовоздушной обороны страны действовали не только совместно с Сухопутными войсками, но и ре­шали ряд задач самостоятельно. Их усилия способствовали достижению победы Советскими Вооруженными Силами.

 

На Северном морском театре соотношение сил продолжало изменять­ся в пользу союзников по антифашистской коалиции. Это создавало бла­гоприятные условия для обеспечения морских коммуникаций. Провал операции немецкого флота против союзного конвоя в декабре 1942 г. свидетельствовал о малой эффективности применения крупных надвод­ных кораблей для борьбы на северных коммуникациях. В последующем роль крупных надводных кораблей на этом театре снизилась еще больше. В связи с увеличением количества кораблей и самолетов в составе Север­ного флота возросли и его боевые возможности. В действиях по наруше­нию морских сообщений противника стали применяться разнородные си­лы в оперативном и тактическом взаимодействии. Приобретенные опыт и боевое мастерство позволили повысить эффективность атак и ударов по вражеским конвоям, надежность защиты морских перевозок. Матросы и офицеры Северного флота, моряки военного и торгового флотов союзников, участвовавшие в проведении конвоев в трудных условиях Заполярья, вы­полняли свой долг с большим мужеством. Ледостав резко ограничил само­стоятельные действия Краснознаменного Балтийского флота. Черномор­скому флоту, несмотря на активность действий, не удалось прервать пол­ностью коммуникации врага в Керченском проливе.

 

Важным итогом боевых действий Военно-Воздушных Сил явилось до­стижение перелома в борьбе за господство в воздухе. На многих участках советско-германского фронта советская авиация завоевывала оперативное господство в воздухе, надежно прикрывала сухопутные войска и тем самым создавала условия для завоевания стратегического господства. Опыт пока­зал, что борьба за господство в воздухе может быть успешной лишь в том случае, если она ведется одновременно несколькими воздушными армия­ми и силами авиации дальнего действия при централизованном руководст­ве ими со стороны командования ВВС и охватывает большую территорию. В этом случае противник лишается возможности маневрировать силами авиации, создаются условия для ее поражения не только в воздухе, но и на аэродромах.

 

Удары фронтовой авиации и авиации дальнего действия по железно­дорожным узлам, эшелонам и автоколоннам противника были еще недо­статочно эффективны. Противник часто без скольких-нибудь серьезных помех перебрасывал резервы и создавал ударные группировки для пере­хода в контрнаступление, как это было в районе Донбасса и под Харько­вом. Борьба с подходящими резервами показала, что она должна вестись одновременно на широком фронте, на большую глубину, днем и ночью, по единому плану. Лишь систематическое воздействие с воздуха на железно­дорожные магистрали врага может нарушить планомерное сосредоточение войск противника и в значительной мере сорвать его замыслы.

 

Важное место в общей системе операций Советской Армии занимали боевые действия Войск ПВО страны. Кроме административных центров и крупных промышленных районов они прикрывали фронтовые коммуни­кации и наращивали систему ПВО в ходе наступления. При решении этой задачи наиболее сложным вопросом являлось изыскание необходимых сил и средств, которые можно незамедлительно использовать для организации обороны новых важных районов и объектов, а также развертывания служ­бы ВНОС на освобождаемой от противника территории.

 

Опыт показал, что блокада с воздуха окруженной группировки про­тивника может быть успешно осуществлена только совместными уси­лиями Военно-Воздушных Сил и Войск ПВО страны с привлечением в необходимых случаях войсковой ПВО и артиллерии. При этом решаю­щее значение для достижения высокой эффективности борьбы с воздуш­ным противником имеет четкое взаимодействие всех сил и средств, при­влекаемых к блокаде.

 

Приобретенный опыт проведения самостоятельных операций видами Вооруженных Сил был творчески использован советским командованием в ходе последующих военных действий.