Том 5. Глава 9. Боевые действия Военно-Морского Флота, Военно-Воздушных Сил и войск ПВО страны

В течение весеннего и летне-осеннего периодов 1942 г. Военно-Мор­ской Флот Советского Союза участвовал в совместных операциях с сухопутными войсками на приморских направлениях (при обо­роне Крыма, Кавказа, Ленинграда, Заполярья) и выполнял самостоятель­ные задачи на Баренцевом, Карском, Балтийском, Черном, Азовском и Каспийском морях, Ладожском и Онежском озерах.

 

Одной из основных стратегических задач флота являлась защита сво­их и нарушение вражеских коммуникаций. Она решалась напряженной повседневной боевой деятельностью различных родов сил флота, путем организации и проведения специальных операций подводных сил Бал­тийского флота на коммуникациях врага, Северного флота по проводке союзных и арктических конвоев и Черноморского флота по обеспечению морских перевозок.

 

Обстановка, в которой начинали весной 1942 г. борьбу на коммуника­циях Северный, Балтийский и Черноморский флоты, была следующей. Несмотря на крушение фашистского блицкрига в 1941 г. и провал расчетов гитлеровских стратегов уничтожить советский Военно-Морской Флот как боевую силу путем захвата всех его военно-морских баз с суши, борьба за приморские плацдармы и на морских коммуникациях продолжала усиливаться. Особенно напряженной она была за Крым, Новороссийск, Туапсе и за внешнюю северную морскую коммуникацию.

 

Напряженной была обстановка на крайнем северном участке фронта, где линия боевого соприкосновения войск сторон проходила всего в 40— 50 км от Кольского залива и Мурманска — основного пункта приема союзных конвоев. Ожесточенная борьба развернулась против конвоев на переходе морем. Благодаря активности Северного флота противник не смог осуществить запланированное наступление своих войск на мур­манском направлении.

 

В 1941 г. противник стремился уничтожить советский флот на Бал­тийском море. Но хотя флот и понес значительные потери в кораблях, он сумел сохранить свое боевое ядро. Особенно осложнилось к весне 1942 г. базирование флота. Единственная его база — Кронштадт — находилась в зоне действий вражеской артиллерии. В 100 км западнее Кронштадта силы флота удерживали острова Сескар, Пенисари и Лавенсари, являв­шиеся передовыми пунктами базы. Они прикрывали подступы к Крон­штадту и Ленинграду и обеспечивали выход подводных лодок в Балтий­ское море.

 

В Финском заливе из-за чрезвычайно опасной минной обстановки использование кораблей было сильно затруднено. Для действий в Балтий­ском море могли быть использованы только подводные лодки, а в восточ­ной части Финского залива — боевые катера. Крупные надводные кораб­ли, береговая артиллерия, авиация, части ПВО и морской пехоты ре­шали совместно с Ленинградским фронтом общую задачу по защите бло­кированного города.

 

Огромное значение имело Ладожское озеро, по которому шло снаб­жение населения, промышленности и войск Ленинградского фронта и Балтийского флота. Главную роль здесь играла Ладожская военная фло­тилия.

 

Корабли Балтийского флота угрожали свободному плаванию немец­кого транспортного флота в Балтийском море. Враг решил блокировать советские подводные лодки минными заграждениями, кораблями и авиа­цией. Главнокомандующий финскими вооруженными силами К. Маннергейм, в соответствии с планом блокадных действий, в конце марта орга­низовал захват важных островов в средней части Финского залива — Гогланда и Большого Тютерса, на линии которых с освобождением залива ото льда была оборудована противолодочная блокадная позиция.

 

Черноморский флот участвовал в напряженной борьбе за Крым и препятствовал перевозкам противника в западной части Черного моря.

 

В стратегических планах сторон на летне-осенний период 1942 г. бое­вым действиям на море отводилось значительно больше внимания, чем это было в минувшем году. Так, в директиве ОКВ № 41 задачи германского флота определялись следующим образом: «На Черном море главная задача военно-морского флота, насколько это позволяют имеющиеся в распоря­жении боевые и сторожевые корабли, а также тоннаж грузовых судов, состоит в том, чтобы частично взять на себя подвоз снабжения для сухо­путных сил и авиации.

 

Ввиду того что русский Черноморский флот еще сохранил свою бое­способность, особенно важно быстрое приведение в боевую готовность легких боевых кораблей, переводимых в Черное море.

 

Безопасность плавания в Балтийском море должна быть обеспечена путем блокады русских военно-морских сил во внутренней части Финско­го залива».

 

Однако главная цель стратегического использования флота Германии в борьбе против Советского Союза состояла в сосредоточении основных усилий на срыве англо-американских поставок оружия и материалов, нанесении ударов по конвоям, направляемым в северные порты СССР из Великобритании.

 

Избранное гитлеровским командованием направление главного удара в летней кампании 1942 г. на Восточном фронте примыкало к Черному морю. Поэтому, естественно, что задача перевозки грузов для сухопутных войск по морю встала перед противником как первоочередная. Он уве­личивал здесь количество транспортных судов и эскортных сил. Еще в де­кабре 1941 г. в директиве № 39 Гитлер приказал во все возрастающем количестве строить на территории самой Германии, в союзных ей и окку­пированных странах малые корабли, предназначенные для перевозки военных грузов, в особенности на Черном и Эгейском морях. Однако враг не имел возможности сосредоточить на Черном море достаточные морские ударные силы. Борьба с боевыми кораблями советского Черноморского флота возлагалась на авиацию, которая должна была действовать в тес­ном взаимодействии с военно-морским флотом.

 

Большое внимание уделяло гитлеровское командование Волге и Кас­пийскому морю. В июле 1942 г. в директиве № 45 была поставлена задача парализовать движение судов по Нижней Волге и Каспийскому морю, чтобы нарушить воинские перевозки и транспортировку нефтепродуктов, а также связь СССР с союзниками через Каспийское море и Иран. Было приказано перевезти на Каспийское море малые боевые корабли.

Поскольку боевая деятельность советских флотов на всех трех основ­ных морских театрах проходила в рамках совместных операций с сухо­путными войсками и авиацией и самостоятельно на огромных но протя­женности коммуникациях, управление ими имело свои особенности: все флоты находились в двойном подчинении — командующих войсками фронтов, действовавших на приморских направлениях, и народного ко­миссара Военно-Морского Флота.

В боевой готовности находился и Тихоокеанский флот. Тем не менее Государственный Комитет Обороны весной 1942 г. счел возможным пере­дать из состава этого флота несколько эскадренных миноносцев и подвод­ных лодок для усиления Северного флота, а также направить около ста тысяч офицеров и матросов для использованрш на сухопутном фронте.

С большим напряжением действовал морской транспортный флот СССР. В течение первого года войны пароходства Балтийского и Черно- морско-Азовского бассейнов потеряли больше половины своего тоннажа. К маю 1942 г. морской транспортный флот состоял из 519 судов грузо­подъемностью около 1,3 млн. тонн Для внешних перевозок, использова­лось до 90 судов.

Транспортные связи со странами антигитлеровской коалиции осу­ществлялись: через Тихий океан в дальневосточные порты; через Персид­ский залив, Иран и Каспийское море; через Северную Атлантику — в се­верные порты СССР. Последний путь был короче других. Порты разгруз­ки находились сравнительно близко от фронта, и доставленное оружие быстро доходило до войск. Но самый короткий путь был и самым опасным: здесь действовали крупные силы флота и авиации противника. Транспор­тировка грузов через Тихий океан требовала много времени (учитывая перевозки железнодорожным транспортом по территории США и Совет­ского Союза). Еще более неудобным был путь через Персидский залив и Иран. Переход судов из США в Иран занимал более 70 суток. Затем сле­довала транспортировка к месту назначения с несколькими промежуточ­ными перегрузками.

Для доставки грузов из США и Великобритании в северные порты СССР и порты Персидского залива использовались главным образом суда союзных стран, а через Тихий океан — в основном советские суда.

Северный флот под командованием вице-адмирала А. Г. Головко после стабилизации линии фронта на мурманском направлении основные уси­лия направил на обеспечение морских перевозок и нарушение комму­никации противника вдоль берегов Северной Норвегии. Часть сил флота оказывала содействие сухопутным войскам, поскольку существовала угроза Мурманску и базированию кораблей в Кольском заливе.

В обороне Мурманска и Кольского залива большое значение имели полуострова Средний и Рыбачий. Не случайно противник готовил специ­альную операцию «Визенгрунд» («Луг») по захвату полуострова Рыба­чий, о чем Ставка 10 июня предупредила Военный совет Северного флота. Для обороны этих полуостровов ио распоряжению Ставки от 12 июля был создан Северный оборонительный район (СОР) под командованием генерала С. И. Кабанова, в состав которого вошли усиленный укреплен­ный район, две бригады морской пехоты, артиллерийский дивизион, истре­бительная авиаэскадрилья и группа кораблей Северного флота.

Северный оборонительный район сыграл важную роль в обороне Заполярья, и прелюде всего пункта приема конвоев — Кольского залива.

 

В то же время артиллерийские батареи, располагавшиеся па полуострове Средний, огнем перекрывали вход в залив Петсамо и затрудняли про­тивнику использование прифронтового порта.

 

Не сумев захватить Мурманск сухопутными войсками, гитлеровское командование главные усилия флота и авиации направило на нарушение северной морской коммуникации, по которой осуществлялась связь СССР с Великобританией и США. 5-й воздушный флот под командованием Х.Ю. Штумпфа получил задачу разрушить Мурманск до основания. С апреля массированные налеты на город совершались в среднем через день. Наибольшее число их пришлось на июнь, когда авиация бомбила Мурманск по два-четыре раза в сутки. Так как постройки в городе были в основном деревянные, Мурманск пострадал не столько от прямых попа­даний бомб, сколько от пожаров.

 

Еще в начале года по решению ГКО для обеспечения приема союзных конвоев и грузов были построены дополнительные причалы и склады. Из разных концов страны для работы в Мурманском порту прибыло 3500 рабочих. Из личного состава флота и местного населения создава­лись разгрузочные команды. Работы по расширению арктических портов и увеличению их пропускной способности возглавил уполномоченный ГКО известный полярник дважды Герой Советского Союза И.Д. Папанин.

 

Государственный Комитет Обороны дополнительно предоставил Мур­манскому дивизионному району IIBO страны и частям ПВО Северного флота зенитную артиллерию и самолеты-истребители. Была усилена про­тивовоздушная оборона Архангельска и Иоканги. Форсировалось строи­тельство аэродромов в восточной части Кольского полуострова. Как толь­ко позволила ледовая обстановка, значительную часть судов, приходив­ших из Великобритании, стали направлять в Архангельск. В результате разгрузка их происходила в сравнительно спокойных условиях.

 

Основная опасность подстерегала конвои в море: немецкое командо­вание проводило против них операции с привлечением подводных лодок, авиации и крупных надводных кораблей. В Северной Норвегии находи­лись новейший линейный корабль «Тирпиц», тяжелые крейсеры «Адмирал Шеер», «Лютцов», «Хиппер», легкий крейсер «Кёльн», две флотилии эскадренных миноносцев и другие корабли. Там же базировались 20 под­водных лодок и крупные силы вражеской авиации. Сосредоточивая в этом районе основные силы надводного флота и 5-го воздушного флота, гитле­ровское командование в то же время стремилось прикрыть свой северный стратегический фланг и предотвратить возможную высадку десанта в Северной Норвегии. В директиве Гитлера от 10 января 1942 г. говори­лось: «Целевой установкой на будущее остается по-прежнему разверты­вание военно-воздушных сил и военно-морского флота для борьбы против англосаксонских держав. Этот принцип должен учитываться при всем планировании вооружений.

 

В рамках выделенного количества сырья главное направление даль­нейшего вооружения состоит в сосредоточении усилий на строительст­ве и содержании подводных лодок.

 

Наряду с этим остаются важными задачами: обеспечение службы конвоев и обороны Норвегии, а также всей прибрежной полосы...».

 

Передислокация крупных надводных кораблей немецкого флота из атлантических портов Франции и портов Германии в шхеры Северной Норвегии облегчила англо-американскому командованию решение задачи по защите коммуникаций в Атлантике. «Мы и наши американские союз­ники, — писал У. Черчилль, — были очень рады, что к напряжению под­ водной войны в самый ее смертоносный период не прибавился такой фак­тор, как крупные рейды быстроходных германских военных кораблей».

 

Следует заметить, что оперативные планы, разработанные перед вой­ной, не предусматривали использования советского Северного флота вдали от своих берегов и в океане. Поэтому его силы и боевые возможности не полностью соответствовали тем задачам, которые встали перед ним в раз­вернувшейся войне. Весной 1942 г. в его состав входило 7 эскадренных миноносцев, 21 подводная лодка, 27 сторожевых кораблей, 6 торпедных катеров, 4 минных заградителя, 20 малых охотников, свыше 50 тральщи­ков и катеров-тральщиков и около 150 боевых самолетов. Государствен­ный Комитет Обороны в течение лета усилил Северный флот несколькими подводными лодками, 10 сторожевыми катерами и 10 тральщиками, что позволило восполнить боевые потери. Количество самолетов в течение лета было почти удвоено.

 

Обеспечение конвоев и борьба с морскими силами Германии являлись общей задачей трех основных государств антифашистской коалиции — СССР, Великобритании и США. Транспорты с грузами союзников для СССР формировались в конвои в Исландии. Обратные конвои с экспорт­ными товарами выходили из Мурманска и Архангельска. Охранение союзных конвоев возлагалось на флот Великобритании. Северный флот должен был создавать благоприятные условия плавания в своей опера­ционной зоне — восточнее меридиана 20° (Тромсё) и усиливать здесь не­посредственное охранение конвоев. Для успешного решения этих задач Ставка Верховного Главнокомандования передала Северному флоту 95-й истребительный авиационный полк в составе 20 дальних истребителей Пе-3, которые могли встречать конвои на удалении 200 миль от побе­режья, а с мая 1942 г. на время операций по прикрытию конвоев — авиа­цию Карельского фронта и Архангельского военного округа, а также часть бомбардировочной авиации резерва Верховного Главнокомандова­ния и Мурманского дивизионного района ПВО. В директиве Ставки от 19 июня 1942 г., адресованной наркому ВМФ, командующему ВВС Север­ного флота, командующему Карельским фронтом, командующему Военно- Воздушными Силами, командующему Войсками ПВО страны, командую­щему Архангельским военным округом, указывалось:

«П е р в о е. Передать в полное подчинение ударную авиагруппу тов. Семенова (полковник П. А. Семенов — командир авиагруппы резерва Ставки. — Ред.) с перебазированием ее по указанию командующего ВВС Северного флота.

Чтобы обеспечить переход союзных конвоев (одного — идущего в СССР и другого — возвращающегося в это же время в Исландию), Северный флот проводил операцию, в которой участвовали почти все его силы и приданная" ему авиация.

После получения через посольство Великобритании информации о на­правлении очередного конвоя в Советский Союз Ставка незамедлительно давала указания наркому Военно-Морского Флота адмиралу Н.Г. Куз­нецову, как обеспечить переход, прием и разгрузку судов союзников. На основании этих указаний командование флота планировало операцию и согласовывало вопросы взаимодействия советских и союзных сил с бри­танской военно-морской миссией в Мурманске.

 

Несмотря на принимавшиеся меры, морской путь севернее Нордкапа оставался небезопасным. Это обстоятельство правящие круги Великобри­тании использовали в качестве повода для задержки поставки грузов в Со­ветский Союз. «В начале апреля первый морской лорд Дадли Паунд пре­дупредил комитет обороны кабинета министров: географические условия в Арктике благоприятствуют противнику настолько, что потери в конвоях могут свободно достичь размеров, при которых проводка их станет эконо­мически невыгодным предприятием...» Через месяц Черчилль писал И. В. Сталину, что «проход каждого конвоя стал серьезной морской операцией».

 

К тому времени в Исландии уже скопилось свыше 100 судов с военны­ми материалами для Советского Союза. Рузвельт, осведомленный о пред­стоявшем наступлении немецко-фашистской армии на советско-герман­ском фронте, 27 апреля настоятельно просил Черчилля ускорить отправку конвоев в СССР. Прибытие в Скапа-Флоу американского оперативного соединения в составе линейного корабля «Вашингтон», авианосца «Уосп», двух крейсеров и шести эсминцев увеличило возможности британского флота. Но Черчилль и руководители британского адмиралтейства не хо­тели считать отправку конвоев в СССР настолько важным делом, ради которого стоило бы рисковать потерей крупных боевых кораблей. И все же, но настоянию Советского правительства, англичане были вынуждены согласиться продолжать отправку грузов. Черчилль заявил при этом: «Операция будет оправданна, если половина (судов. — Ред.) доберется до места».

 

26 апреля из Исландии вышел конвой PQ-15, состоявший из 25 транс­портов. 3 из них были потоплены противником.

 

Очередной конвой PQ-16 (35 транспортов, в том числе 5 советских) вышел из Исландии 21 мая. В тот же день Ставка приказала с 23 по 29 мая совершать налеты на аэродромы противника на севере Норвегии. В распо­ряжение Северного флота была выделена 36-я авиационная дивизия даль­него действия и бомбардировочная авиация Карельского фронта. Авиация совершила свыше 2 тыс. самолето-вылетов. Несмотря на это, противник с 25 мая начал систематические атаки конвоя и к исходу 27 мая потопил из его состава 6 и повредил 3 транспорта.

 

В ходе операции советские подводные лодки заняли позиции на пути движения крупных кораблей противника, а эсминцы и сторожевые ко­рабли усилили непосредственное охранение конвоя. В официальном тру­де, подготовленном английским адмиралтейством, об этом событии сказано следующее: «До порта назначения еще нужно было идти три дня, каж­дый из них нес экипажам новые испытания и ежедневное 24-часовое на­пряжение, а боеприпасы на кораблях охранения были на исходе.

 

К счастью, оказалось, что худшее осталось позади. 28 мая конвой потерял еще 1 судно. С подходом 3 советских эсминцев дышать стало лег­че. Последующие атаки противника не принесли ему успеха — конвой потерь больше не понес».

 

30 мая конвой прикрывала четверка истребителей, ведомая Героем Советского Союза подполковником Б. Ф. Сафоновым, на счету которого было 25 сбитых самолетов. В ожесточенном воздушном бою Сафонов лично уничтожил три вражеских самолета. Но и его машина загорелась и упала в море. Отважный летчик погиб. Б.Ф. Сафонов награжден посмертно второй медалью «Золотая Звезда».

 

Подвиг совершил в эти дни экипаж теплохода «Старый большевик» во главе с капитаном И.И. Афанасьевым. За трое суток советские моряки отразили 47 атак вражеских самолетов. Когда на судне, груженном взрыв­чаткой, возник пожар, командир конвоя предложил команде покинуть судно и перейти на борт одного из союзных кораблей. Экипаж «Старого большевика» отказался покинуть теплоход. Героическими усилиями он потушил пожар и устранил повреждения. Когда теплоход догнал кон­вой, его команда увидела сигнал «Сделано хорошо», который был поднят на мачте британского флагманского корабля. Все суда конвоя повторили этот сигнал. Через несколько минут командир эскорта передал: «Поздрав­ляю! Так могли поступить только русские». За этот подвиг теплоход был награжден орденом Ленина, а его капитан И.И. Афанасьев, заместитель капитана по политической части К.М. Петровский и рулевой матрос Б.И. Аказенок были удостоены звания Героя Советского Союза.

 

Английское адмиралтейство считало проводку конвоя PQ-16 значи­тельным военным успехом. Начальник главного морского штаба Д. Паунд прислал в Советский Союз телеграмму: «Мы поздравляем весь личный со­став с его великолепным подвигом в боевом конвоировании PQ-16 по пути в северную часть России, несмотря на опасность атак противника с моря и воздуха. Желательно, чтобы это сообщение было доведено до командира конвоя, офицеров и рядового состава торгового флота союзных стран и всех лиц, имеющих к этому непосредственное отношение».

 

27 июня из Исландии вышел конвой PQ-17 в составе 35 транспортов, 2 танкеров и 24 кораблей охранения. На его судах находилось 297 само­летов, 594 танка, 4246 грузовых автомашин и тягачей, 156 тыс. тонн дру­гих грузов. Как всегда, навстречу ему из Архангельска и Мурманска вы­шел конвой QP-13 в составе 35 транспортов и 15 кораблей охранения. Чтобы обезопасить конвои от нападения надводных кораблей, в море вышли отряд ближнего прикрытия (4 крейсера и 3 эскадренных мино­носца) и силы дальнего прикрытия (2 линейных корабля, авианосец, 2 крейсера, 8 эскадренных миноносцев). На выходах из баз и шхер Се­верной Норвегии заняли позиции 14 подводных лодок, в том числе 5 со­ветских. На аэродромах Кольского полуострова командование сосредото­чило 287 боевых самолетов.

 

Этих сил было вполне достаточно для обеспечения успешного пере­хода конвоя. Однако английское адмиралтейство стремилось к уничто­жению линкора «Тирпиц» и других немецких кораблей, угрожавших судо­ходству в Атлантике, считая задачу обеспечения безопасности конвоя второстепенной. Оно рассчитывало выманить крупные надводные кораб­ли противника, особенно «Тирпиц», подальше от баз и уничтожить. Пред­лагалось даже повернуть конвой PQ-17 на обратный курс. «Фактически операция по проводке конвоя должна была превратиться в постановку ловушки для «Тирпица» с приманкой, состоявшей из более тридцати тя­жело нагруженных судов...».

 

Это обстоятельство и предопределило трагическую судьбу конвоя PQ-17. Немецкое командование заблаговременно подготовило операцию по его разгрому. На аэродромах Северной Норвегии оно сосредоточило 204 самолета, в том числе 190 бомбардировщиков и торпедоносцев. В Тронхейме и Нарвике стояли готовые к выходу в море основные силы немецкого флота, включая «Тирпиц». Группы подводных лодок были раз­вернуты в районе островов Ян-Майен и Медвежий. Общее руководство всеми силами, выделенными для ударов по конвоям, осуществлял коман­дующий группой военно-морских сил «Север» генерал-адмирал Р. Карле.

 

С 1 июля в течение четырех суток подводные лодки врага, бомбарди­ровщики и торпедоносцы преследовали конвой, но все атаки успешно отражались. 4 июля немецкой подводной лодке удалось потопить один транспорт, а четыре — получили повреждения от попадания авиационных торпед. И все же были все основания надеяться, что благодаря организо­ванности и стойкости экипажей конвой дойдет до места назначения. Но, вопреки здравому смыслу, первый морской лорд адмирал Д. Паунд в 21 час 4 июля послал радиограмму: «Весьма срочно. Крейсерам на пол­ной скорости отойти на запад». В 21 час 23 минуты последовала вторая радиограмма: «Срочно. Ввиду угрозы надводных кораблей конвою рас­сеяться и следовать в советские порты».

 

По словам командующего флотом метрополии адмирала Д. Тови, решение британского морского штаба о рассредоточении конвоя в случае опасности со стороны эскадры германского флота было принято еще до выхода конвоя и «противоречило всей предшествовавшей пашей практи­ке». В разговоре по телефону с первым морским лордом он заявил, что такое решение приведет к «кровавому побоищу». В дальнейшем адми­ралтейство действовало в соответствии с разработанной схемой. Когда радиограммы о рассредоточении конвоя были зашифрованы, от разведки поступили сведения, что «Тирпиц» и «Адмирал Шеер» находятся в Альтен- фьорде. Но адмиралтейство не изменило своего решения.

 

Эскадра во главе с «Тирпицем» вышла в море лишь 5 июля. В 18 ча­сов севернее острова Ингей ее обнаружила и атаковала советская подвод­ная лодка «К-21» под командованием Н. А. Лунина. Донесение об этом, посланное командованию Северного флота, противник перехватил и расшифровал. Считая, что его замысел раскрыт, гитлеровское командо­вание решило не рисковать крупными надводными кораблями и прика­зало эскадре возвратиться в норвежские шхеры.

 

Между тем конвой распался. Небольшие группы и одиночные суда оказались беззащитными и стали жертвами атак фашистских самолетов и подводных лодок. На поиски и прикрытие транспортов командование Северного флота направило почти все корабли и авиацию. К сожалению, уже ничто не могло исправить рокового решения английского адмирал­тейства. С того момента, как конвой рассеялся, только 11 транспортам удалось дойти до советских портов. 23 потопленных транспорта и спаса­тельное судно общим тоннажем около 143 тыс. тонн унесли с собой на дно океана 3350 автомашин, 430 танков, 210 бомбардировщиков и около 100 тыс. тонн других грузов.

 

Случившееся послужило поводом для союзников задержать отправку в СССР очередных четырех-пяти конвоев, а их своевременное прибытие в июле — ноябре могло бы в известной мере улучшить оснащенность со­ветских войск осенью и зимой 1942/43 г.

 

В начале сентября англо-американское командование с большой не­охотой согласилось отправить из Исландии в Советский Союз конвой PQ-18 в составе 40 транспортов. Кроме непосредственного охранения он имел мощное ближнее прикрытие — крейсер и 16 эскадренных минонос­цев. Впервые в состав его был включен авианосец. Как и раньше, совет­ское командование выделило для обеспечения конвоя почти все корабли Северного флота и свыше 300 самолетов. На аэродромы в районе Кольского залива из Великобритании прибыли 24 торпедоносца.

 

Гитлеровское командование направило против конвоя PQ-18 подвод­ные лодки, более 330 самолетов (в том числе 92 торпедоносца и 133 бом­бардировщика). Первыми 12 сентября начали атаки подводные лодки. На другой день в результате массированных налетов торпедоносцев и пи­кирующих бомбардировщиков было потоплено 8 судов. Атаки продол­жались до 18 сентября, но не принесли успеха противнику. Американский историк С. Морисон в книге «Битва за Атлантику» писал по этому поводу: «Несмотря на уход авианосца и других средств ПВО, действия германских самолетов не были такими дерзкими, как прежде. А четыре русских эскад­ренных миноносца («Гремящий», «Сокрушительный», «Куйбышев», «Уриц­кий» — Ред.), присоединившихся к конвою 17 pi 18 сентября, еще больше отбили у них охоту к атаке».

 

Английское командование считало, что операция проведена успешно. Хотя противнику и удалось потопить 13 транспортов, он понес при этом значительные потери — 4 подводные лодки и 41 самолет. Кроме того, со­ветская авиация уничтожила на вражеских аэродромах около 20 самоле­тов. Стало очевидно, что при достаточных мерах обеспечения противник не сможет прервать путь в северные порты СССР. И все же, несмотря на приближение полярной ночи и уменьшение численности вражеской авиа­ции на севере, союзники отказались от отправки очередных конвоев. 22 сентября Черчилль сообщил Рузвельту, что наступило время сказать Сталину о прекращении до января посылки конвоев в Советский Союз. Такое решение было принято главным образом по политическим мотивам.

 

В период арктической навигации (июль — ноябрь) в морях советской Арктики (от Белого до Чукотского) скопилось большое количество судов. Гитлеровское командование, понимая важное народнохозяйственное и во­енное значение Северного морского пути для СССР, летом 1942 г. направи­ло в восточную часть Баренцева моря надводные корабли, подводные лодки и авиацию, которые развернули активные миннозаградительные действия на подходах к новоземельским проливам. Тральщики Северно­го флота провели большую работу по устранению минной опасности.

 

В августе противник провел в Арктике операцию «Вундерланд» («Страна чудес»). В ней участвовали тяжелый крейсер «Адмирал Шеер» и 5 подводных лодок. В их задачу входило уничтожение каравана из 19 транспортов и 4 ледоколов, а также отряда военных кораблей (лидер «Баку» и 2 эскадренных миноносца), осуществлявших переход с Даль­него Востока Северным морским путем. 25 августа- в Карском море «Ад­мирал Шеер» встретил ледокольный пароход «А. Сибиряков», вооружен­ный орудиями калибра 76 мм, и потребовал сообщить о месте нахождения каравана. Экипаж «А. Сибирякова» под командованием старшего лейте­нанта А. А. Качаравы вступил в неравный бой с тяжелым крейсером и ге­ройски погиб. Через два дня немецкому крейсеру удалось потопить транс­порт «Куйбышев» и совершить нападение на порт Диксон с целью разру­шить его. Но, встретив упорное сопротивление сторожевого корабля «Дежнев» и артиллерийской батареи, «Адмирал Шеер» был вынужден отступить.

 

Советское командование, получив сведения о появлении в Карском море крупного надводного корабля противника, стало стягивать силы для его уничтожения. Опасаясь, что советские подводные лодки и авиация закроют выходы из Карского моря, «Адмирал Шеер» ушел в воды Север­ной Норвегии. Немецкие подводные лодки оставались в Арктике до конца навигации, но успеха че достигли. Большая заслуга в защите коммуника­ций принадлежит Беломорской военной флотилии под командованием вице-адмирала Г.А. Степанова, в частности ее кораблям и самолетам, находившимся на Новой Земле в составе сформированной там военно- морской базы.

 

Северный флот решал и такую важную задачу, как нарушение мор­ских перевозок противника у северного побережья Норвегии. Из-за от­сутствия шоссейных дорог вдоль побережья морской путь являлся един­ственной коммуникацией. Общий грузооборот доходил здесь до 350— 400 тыс. тонн в месяц.

 

По договоренности с британским командованием военно-морские силы союзников действовали западнее меридиана 20°, а Северный флот — восточнее этого меридиана — на участке от Тромсё до Петсамо протяжен­ностью около 350 миль. Морской путь противника заканчивался в портах Киркенес и Петсамо Последний находился в 5 милях от полуострова Средний. Установленные на нем артиллерийские батареи блокировали вход в залив, обстреливая все входившие и выходившие суда. Поэтому ближайший к линии фронта порт Петсамо противник не мог использо­вать в полной мере.

 

Северный флот все активнее нарушал вражеские перевозки. С мая по ноябрь он уничтожил 40 вражеских судов. Кроме того, при входе в Пет­само артиллерия повредила 8 и потопила 3 менее крупных судна. Общий тоннаж потерянных судов противника составил свыше 80 тыс. тонн. Это заставило его усилить охрану коммуникаций и защиту каждого конвоя. В Северную Норвегию были переброшены из Германии десять соединений эскортных и сторожевых кораблей и катеров. Со стороны моря коммуни­кация стала усиленно прикрываться минными заграждениями. В таких сложных условиях Северный флот потерял четыре подводные лодки.

 

Действия Северного флота летом и осенью 1942 г. имели важное значение. В тесном и четком взаимодействии с военно-морскими силами союзников он не дал возможности флоту и авиации противника сорвать перевозки в северные порты Советского Союза. Северный флот обеспечил судоходство к востоку от Мурманска и по Северному морскому пути. Оп­ределенное влияние на снижение боеспособности врага оказали корабли флота, нарушавшие морские перевозки противника у северного побе­режья Норвегии.

 

Как только Финский залив освободился ото льда, Краснознаменный Балтийский флот, которым командовал вице-адмирал В. Ф. Трибуц, на­чал активную борьбу подводными силами на коммуникациях в Бал­тике, чрезвычайно важных для противника. Эти коммуникации обеспечи­вали фашистской Германии использование ресурсов Прибалтийских стран для увеличения военно-экономической мощи «третьего рейха». В общем импорте железной руды в Германию поставки из Швеции составляли до 80 процентов — свыше 10 млн. тонн. Кроме того, из Швеции и Финлян­дии поступало свыше 2,5 млн. тонн лесоматериалов, 270 тыс. тонн целлю­лозы и другое сырье. Гитлеровскому государству поставлялась также продукция шведской промышленности.

 

Транспортный флот Швеции совершал регулярные рейсы из Балтий­ского моря во многие страны мира, включая США и Великобританию. С мая по октябрь 1942 г. в Атлантике было отмечено свыше 200 шведских транспортов. Широко практиковались провоз стратегического сырья, закупленного Швецией в США и других странах и переотправка его в Гер­манию.

 

Балтийское море использовалось противником также для перевозок войск, вооружения и снабжения на советско-германский фронт. В 1942 г. было переправлено свыше 400 тыс. солдат и офицеров, около 13 тыс. автомашин, 15,5 тыс. лошадей, около 40 тыс. тонн других воинских гру­зов. Вместе с тем Балтийское море являлось полигоном для подготовки экипажей подводных лодок к боевым действиям в Атлантике.

 

Чтобы беспрепятственно использовать Балтийское море, гитлеровское командование решило блокировать советские корабли в восточной части Финского залива. Основные усилия врага были направлены на минирова­ние кронштадтских рейдов и восточной части Финского залива. С мая до середины июня авиация произвела 12 групповых ночных налетов для постановки донных мин. Советская зенитная артиллерия и истребители сбили при этом более 40 самолетов. Вскоре удалось вытралить на фарва­терах свыше 400 мин.

 

Главное минное заграждение военно-морские силы Германии и Фин­ляндии поставили на рубеже Гогланд, Нарвский залив. Его плотность на отдельных участках достигала 170 мин на милю. Немного позднее к северу от Таллина поперек залива противник оборудовал мощное минное заграждение. Всего в Финском заливе вместе с заграждениями 1941 г. было поставлено более 21 тыс. мин. На островах и побережье были установлены артиллерийские батареи и технические средства наблюдения. В прилегающих к ним районах флот противника развернул свыше 100 различных кораблей и катеров, в воздухе патрули­ровала авиация. Эти силы и средства образовали две противолодочные позиции, составившие единый рубеж глубиною свыше 150 миль.

 

Несмотря на значительные потери в 1941 г., в состав Балтийского флота входила 51 подводная лодка. Военный совет Балтийского флота на основании указаний народного комиссара Военно-Морского Флота решил провести летом 1942 г. самостоятельную операцию подводными силами с целью прорвать блокадные позиции в Финском заливе, выйти в Балтий­ское море и нарушить там вражеское судоходство. По плану операции предполагалось наносить удары по морским сообщениям противника на всем Балтийском море непрерывно в течение навигационного периода, до ледостава в Финском заливе. Подводные лодки должны были действо­вать в три эшелона. Подводным минным заградителям ставилась задача на постановку 300 мин в местах пересечения вражеских коммуникаций. Обеспечение выхода подводных лодок силами военно-морских баз перво­начально планировалось лишь от Ленинграда до Кронштадта, но в ходе операции корабли и самолеты стали помогать лодкам форсировать голландскую позицию. Для выполнения боевых задач выходило 11, 9 и 15 подвод­ных лодок. Каждый эшелон действовал последовательно па коммуника­циях врага до полного израсходования торпед.

 

3 июня из Ленинграда в Балтийское море вышла первая подводная лодка «Щ-304» под командованием капитана 3 ранга Я.П. Афанасьева. За пей следовали остальные лодки первого эшелона. На переходе из Ленинграда в Кронштадт и далее до острова Лавенсари их прикрывали надводные корабли и авиация. Береговая артиллерия вела борьбу с ар­тиллерийскими батареями противника. Водное пространство западнее Кронштадта стало ареной ожесточенных боев. Ударам немецко-фашист­ской авиации подвергались Котка и Лавенсари — передовые пункты базирования.

 

В начале июля шел ожесточенный бой за маленький остров Соммерс, который противник использовал в качестве наблюдательного пункта и базы противолодочных кораблей.

 

Большие масштабы приобрели постановки мин на фарватерах кате­рами в ночное время, а также засады торпедных катеров. Советские кате­ра, базировавшиеся на Кронштадт и остров Лавенсари, поддерживаемые авиацией, вели успешную борьбу в этом районе и тем способствовали обес­печению вывода и возвращения подводных лодок.

 

К западу от Лавенсари начинался самый тяжелый этап перехода протяженностью около 200 миль без охранения и прикрытия. Форсиро­вав голландскую противолодочную позицию, подводные лодки вынужде­ны были всплывать для зарядки аккумуляторов. В условиях белых ночей они подвергались нападению врага. Затем им предстояло преодолеть еще одну позицию.

 

Первый эшелон подводных сил Балтийского флота в течение двух месяцев потопил и повредил около 20 судов противника. Если в начале 1942 г. его суда плавали в Балтийском море без охранения, то теперь гер­манское командование вынуждено было прекратить самостоятельные переходы транспортов и ввело систему конвоев. Оно провело также ряд мероприятий по организации противолодочной обороны. Были поставле­ны новые минные заграждения, маршруты конвоев перенесены в швед­ские территориальные воды и в прибрежные мелководные районы, сок­ращены переходы в дневное время. Все это в конечном счете задерживало оборачиваемость судов, транспортировку грузов и уменьшало поступле­ние стратегического сырья для военной промышленности фашистской Германии.

 

В соответствии с пожеланиями правительства нейтральной Швеции и стремлением Советского правительства сохранить добрые отношения с этой страной народный комиссар Военно-Морского Флота СССР запре­тил атаки транспортов под любым национальным флагом в шведских территориальных водах, даже в том случае, если шведские корабли будут сопровождать транспорты противника. Германия всячески использовала это обстоятельство.

 

С возвращением подводных лодок первого эшелона 9 августа нача­лось развертывание в Балтийском море десяти лодок второго эшелона, которым пришлось действовать в еще более сложных условиях. Три из них получили повреждения перед форсированием голландской позиции и возвратились на базу. Вместо них были высланы две другие. Все девять лодок, прорвавшиеся в Балтийское море, добились боевого успеха. Осо­бенно эффективными оказались постановки минных заграждений подвод­ной лодки «Л-3» (командир капитан 3 ранга П.Д. Грищенко) и артилле­рийские атаки «С-13» (командир капитан 3 ранга П.П. Маланченко) одиночных судов в Ботническом заливе. Появление здесь советских под­водных лодок дезорганизовывало судоходство противника и тормозило вывоз в Германию шведской руды.

 

В течение лета немецко-фашистский флот резко усилил блокаду в средней и западной частях Финского залива, где не могли действовать катерные силы. Постановкой мин, сетевых заграждений, увеличением количества противолодочных кораблей и самолетов противник сильно затруднил выход в Балтийское море.

 

Пятнадцати подводным лодкам третьего эшелона, начавшим опера­цию 1 октября, пришлось пересекать линии минных заграждений в сред­нем около 60 раз. В этих тяжелейших условиях подводники-балтийцы проявили высокое мужество и выдержку. При форсировании противоло­дочных рубежей и во время действий на коммуникациях в первом эшелоне потери составили две подводные лодки, во втором — одну и третий эше­лон потерял восемь лодок. С июня по ноябрь 1942 г. советские подводники уничтожили на Балтике около 60 вражеских судов общим тоннажем до 150 тыс. тонн.

 

Сравнительно успешное проведение операции было достигнуто бла­годаря высокому мастерству и возросшему морально-боевому духу экипа­жей. Важную роль сыграла целеустремленная партийно-политическая работа среди личного состава. Она проводилась во время подготовки и в ходе операции командирами, политорганами, партийными и комсомоль­скими организациями под общим руководством командующего Балтий­ским флотом вице-адмирала В.Ф. Трибуца, члена Военного совета кор­пусного комиссара Н.К. Смирнова и начальника политического управления флота дивизионного комиссара В.А. Лебедева.

 

Оценивая итоги действий подводных сил Балтийского флота летом и осенью 1942 г., руководство вермахта на совещании в ставке 22 декабря отмечало, что каждая советская подводная лодка, прорвавшаяся в Балтий­ское море, представляла собой угрозу судоходству на всем море и подвер­гала опасности транспортные суда, которых уже не хватало для перевозок воинских грузов и стратегического сырья.

 

Активные действия советских подводников наносили врагу также большой моральный ущерб, поскольку его транспорты подвергались атакам и погибали у собственных берегов в южной части Балтийского моря.

 

Черноморский флот весной 1942 г. решал главную задачу по наращи­ванию сил и средств борьбы на крымских плацдармах. Снабжение, а за­тем и эвакуация Крымского фронта и Севастопольского оборонительного района в условиях блокирования противником плацдармов авиацией с моря потребовали от флота больших усилий. Для выполнения этих задач были привлечены даже подводные лодки.

 

Потеря Севастополя и оставление Крыма резко изменили обстановку. Черноморский флот лишился выгодного района базирования. Возникла угроза высадки немецких войск на Таманский полуостров и Кавказское побережье. Стремясь закрепить свой успех, враг нанес удары с воздуха по местам базирования флота в портах Кавказа. 2 июля в результате мас­сированного налета на корабли в Новороссийском порту были потоплены лидер «Ташкент», эскадренный миноносец «Бдительный», два транспорта и несколько небольших судов. Налеты авиации противника на Туапсе и другие базы были успешно отражены.

 

К этому времени в состав Черноморского флота входили: линейный корабль, 4 крейсера, лидер, 7 эскадренных миноносцев, 41 подводная лодка, 5 канонерских лодок, 62 торпедных катера, 3 минных заградителя и 30 тральщиков. Многие корабли требовали ремонта. Черноморский флот превосходил по количеству кораблей вражеские военно-морские силы на Черном море. Германия имела здесь 4 эскадренных миноносца, 3миноносца, вспомогательный крейсер, 7 подводных лодок, 4 сторожевые корабля, 3 канонерские лодки, 25 торпедных катеров и 10 тральщиков.

 

Немецко-фашистское командование непрерывно наращивало свои силы, главным образом за счет малых подводных лодок, торпедных кате­ров и десантных барж На аэродромах противника в Крыму и Таврии базировалось около 600 самолетов, когда как военно-воздушные силы Черноморского флота насчитывали всего 230 самолетов. Несмотря на то что здесь действовала и 5-я воздушная армия Закавказского фронта, общее превосходство вражеской авиации затрудняло использование кораблей не только у берегов Крыма, но и у побережья Кавказа.

 

После оставления Севастополя Черноморский флот получил задачу сорвать возможную операцию по высадке морского десанта противника на Таманский полуостров и Черноморское побережье Кавказа Авиация и надводные корабли стали наносить удары но крымским портам Подвод­ные лодки и самолеты минировали подходы к Севастополю, Ялте, Феодосии. Флот должен был немедленно возобновить активные действия под­водными лодками на вражеских коммуникациях и максимально использо­вать корабли и транспорты для перевозки войск и грузов между портами Черноморского побережья Кавказа Удары по немецким плавсредствам в портах Крыма с конца июля начали наносить надводные корабли (от торпедных катеров до крейсеров) и подводные лодки Авиация флота так­же перенацеливала свои усилия на решение этой задачи.

 

Черноморский флот срывал планомерное снабжение по морю сухопут­ных войск врага, действовавших на Северном Кавказе В результате про­тивнику не удалось использовать для этих целей порты Азовского моря и черноморские порты на Таманском полуострове.

 

Отсутствие железной дороги между Сухуми и Адлером увеличивало нагрузку на Черноморский флот На него возлагались снабжение и достав­ка пополнения для сухопутных войск, действовавших на новороссийском и туапсинском направлениях В течение второй половины 1942 г морем вдоль Кавказского побережья было перевезено 156 тыс. военнослужащих, 9700 лошадей, 521 орудие, 86 танков, 10 самолетов, 3297 повозок и кухонь, 77 644 тонны продовольствия, 19 330 тонн боеприпасов, 87 140 тонн неф­тепродуктов и более 35 тыс. тонн других грузов. На эти направления были доставлены и соединения 47-й армии с Таманского полуострова. Оборонять его остались части Темрюкской и Керченской военно-морских баз.

 

В середине июля подводные лодки развернули активную деятель­ность ио нарушению перевозок противника у южного берега Крыма и вдоль его западного побережья от Босфора до Одессы 4 октября под­водная лодка «Л-24» во главе с Г.П  Апостоловым торпедировала танкер «Арка», 10 октября «Щ-216» под командованием Г.Е. Карбовского — транспорт «Карпаты», 21 октября «М-35», которой командовал М. В. Гре шилов,— танкер «Ле Прогресс», 14 ноября лодка «Л-23» под командова­нием И.Ф. Фартушного — танкер «Оссаг» Подводные лодки потопили 15 и повредили 5 вражеских судов, но и сами понесли урон от мин и про­тиволодочных сил врага.

 

Потеря крупнотоннажных транспортов, особенно танкеров, сказалась на вывозе нефтепродуктов из Румынии и снабжении топливом итальянских и немецких частей в бассейне Средиземного моря Гитлеровцы вынуждены были использовать для перевозок самоходные баржи и другие малотоннаж ные суда, привлекать для их защиты значительные морские и воздушные силы.

 

Важную роль в обеспечении перевозок войск и нефтепродуктов игра­ла Каспийская флотилия. Начиная с августа па ее транспортных судах и кораблях были перевезены в сторону фронта 2 стрелковых и кавалерий­ский корпуса, 11 стрелковых бригад, 5 стрелковых полков — всего 468 тыс. человек, свыше тысячи танков и бронемашин, 18,5 тыс. лошадей, более 8 тыс. орудий, 4 тыс. автомашин, 200 самолетов и другая техника.

.

Таким образом, весной, летом и осенью 1942 г. борьба на морских театрах носила ожесточенный характер. В ней приняли участие силы всех трех действующих флотов Советского Союза—Северного, Балтийского, Черноморского. На Северном театре в целях обеспечения проводки кон­воев периодически вели борьбу и морские силы Великобритании и США. Со стороны фашистского блока здесь действовали флоты Германии, Фин­ляндии, Румынии, часть военно-морских сил Италии.

 

В борьбе против Военно-Морского Флота СССР противник исполь­зовал значительную часть авиации 4-го и 5-го воздушных флотов, а так­же часть сил 1-го воздушного флота и военно-воздушных сил Финляндии и Румынии.

 

Общие итоги борьбы на морских театрах показали, что врагу не уда­лось изолировать СССР на севере и беспрепятственно использовать Черное и Балтийское моря. Черноморский флот не только успешно нарушал морские перевозки противника, по и эффективно использовал море для собственных перевозок. В результате сорвались планы гитлеровского командования, предусматривавшие снабжение морем своих войск на на­правлении главного удара в летнем наступлении 1942 г. на Восточном фронте.

 

Подводные силы Балтийского флота осуществили успешную операцию на коммуникациях, создали угрозу судоходству противника, который был вынужден провести крупные оборонительные мероприятия во всем бассейне Балтийского моря. Потоплением транспортных судов и сокра­щением морского грузооборота врага флот оказывал сдерживающее влияние на темпы роста военного производства фашистской Германии.

 

Ладожская военная флотилия, надежно прикрываемая от ударов с воздуха, сорвала попытки противника нарушить коммуникацию бло­кированного Ленинграда. Она обеспечила бесперебойное функционирова­ние транспортной магистрали через Ладожское озеро.

 

Северный флот во взаимодействии с военно-морскими силами союзни­ков участвовал в борьбе за безопасность внешней морской коммуникации. При наличии доброй воли у правительств Великобритании и США Совет­ский Союз мог бы получить этим путем в самый напряженный период войны значительно большее количество вооружения и дефицитных мате­риалов. Беломорская флотилия успешно защищала арктическую комму­никацию.

 

Значительную помощь действующей армии, а также народному хо­зяйству страны оказал и советский морской транспорт. С мая по октябрь 1942 г. объем выполненных им перевозок составил свыше 8,7 млн. тонн различных грузов, большая часть которых прошла по Каспийскому морю. Нефти и нефтепродуктов по нему было перевезено свыше 6 млн. тонн. Большое количество грузов (около 300 тыс. тонн) прибывало в страну через дальневосточные порты.

 

Боевые действия Военно-Морского Флота СССР в целом сыграли важ­ную роль в решении стратегических задач, которые стояли перед Совет­скими Вооруженными Силами в тяжелые летне-осенние месяцы трудного 1942 года.

 

Советские Военно-Воздушные Силы с весны 1942 г. продолжали борьбу за господство в воздухе, участвовали в совместных операциях сухопутных войск и флота, уничтожали и разрушали важные объекты в глубоком тылу противника. При этом широко применялось объединение усилий авиации нескольких фронтов и авиации дальнего действия, что позволяло своевременно наносить удары по наиболее важным группиров­кам сухопутных войск и воздушных флотов противника. Поскольку на­ступление врага ожидалось в центре советско-германского фронта, то и удары по важнейшим аэродромным узлам противника вначале наноси­лись на северо-западном и западном направлениях. Организация борьбы за господство в воздухе, как правило, возлагалась на представителей Ставки, выезжавших в район сражений. 22 апреля 1942 г. с этой целью на Северо-Западный фронт прибыл первый заместитель командую­щего Военно-Воздушными Силами генерал Г.А. Ворожейкин. Здесь он руководил действиями всех сил авиации фронта, двух резервных авиационных групп Ставки (2-й и 6-й) и группы авиации дальнего дей­ствия.

 

30 мая 1942 г. Ставка приняла решение о нанесении в течение одиннад­цати суток (с 30 мая по 9 июня) ударов по аэродромам противника в ши­рокой полосе от Пскова до Крыма. Целью этих ударов было уничтожение самолетов, вывод из строя аэродромов и ограничение маневра вражеской авиации. Важность таких действий обусловливалась сложившейся обста­новкой на южном крыле фронта в весенний период борьбы за удержание стратегической инициативы.

 

Авиация дальнего действия должна была уничтожить самолеты на аэродромах Псков, Витебск, Орша, Смоленск, Могилев, Быхов, Брянск, Конотоп, Кировоград, Днепропетровск, Полтава, Николаев, Запорожье и вывести из строя эти аэродромы. Это позволило бы сорвать намечав­шиеся немецким командованием удары с воздуха по советским войскам юго-западного направления.

 

Военно-воздушные силы восьми фронтов, действовавшие в полосе от Ленинграда до Таганрога, и авиация Черноморского флота также по­лутали задачи по уничтожению самолетов и нанесению ударов по 34 аэрод­ромам противника. В общей же сложности планировалось подвергнуть ударам 50 аэродромов. Однако полностью осуществить воздушную опе­рацию не удалось. Боевые действия ограничивались бомбардировкой вражеских аэродромов в основном на юго-западном направлении. Вначале авиация Юго-Западного фронта по требованию Ставки осуществила нале­ты на три аэродрома (Харьков, Рогань, Чугуев). В ходе их выявилась необходимость ударов еще по двенадцати аэродромам, где базировались крупные силы немецкой авиации. Для выполнения этой задачи было со­вершено около 550 самолето-вылетов.

 

Проведение только одной самостоятельной воздушной операции с целью уничтожения самолетов на аэродромах противника не оправдало себя полностью. Для достижения эффективных результатов, даже в пре­делах одного фронта, требовалось неоднократное проведение подобных операций. Но такой возможности в то время не было.

 

Летом, когда центр борьбы за господство в воздухе переместился на южное крыло советско-германского фронта и активность вражеской авиа­ции резко возросла, главные силы советской авиации были нацелены против наступавших танковых группировок врага на сталинградском и кавказском направлениях. В этих условиях основным способом борьбы за господство в воздухе стало уничтожение самолетов противника в воз­душных боях. Особенно ожесточенные воздушные бои проходили на ста­линградском направлении, где немецкая авиация имела трех-четырехкратное превосходство. Враг наносил массированные удары не только по со­ветским войскам и тыловым объектам, но и подвергал варварским бомбар­дировкам жилые кварталы Сталинграда и других городов прифронтовой зоны.

 

8-я, а с 4 сентября и 16-я воздушные армии, 102-я истребительная авиационная дивизия ПВО страны и часть сил авиации дальнего действия в ходе обороны Сталинграда упорно добивались завоевания господства в воздухе.

 

На завершающем этапе оборонительного периода Сталинградской битвы в течение трех дней (с 27 по 29 октября) 8-я воздушная армия в составе 173 самолетов и 3 дивизии авиации дальнего действия, имев­шие 141 бомбардировщик, провели операцию по уничтожению самолетов противника на аэродромах западнее Сталинграда. Цель ее состояла в том, чтобы ослабить бомбардировочные удары вражеской авиации по войскам Сталинградского и Донского фронтов, уравновесить соотношение воздуш­ных сил и создать условия для завоевания советской авиацией господства в воздухе на этом направлении. Планировалось подвергнуть ударам 11 аэ­родромов, для чего намечалось провести 663 самолето-вылета, в том числе 400 — авиацией дальнего действия и 263—8-й армией. Фактически в тече­ние двух ночей и одного дня было совершено 502 самолето-налета на 13 аэродромов противника, из них дальней авиацией — 141 (только но­чью), 8-й армией — 361 (из них днем 40).

 

В результате удалось значительно снизить активность немецкой авиации. Если 27 октября было зарегистрировано в районе Сталинграда 1400 самолето-пролетов, то после операции — 30 октября — только 200. Решительные действия советской авиации и наращивание силы ее ударов привели к заметному снижению активности немецко-фашистских ВВС к осени 1942 г. В сентябре было зарегистрировано 77 тыс. самолето- пролетов противника, а в октябре и ноябре их количество снизилось соответственно до 59 и 31 тыс. Из более чем 11 тыс. вражеских самолетов, уничтоженных на советско-германском фронте в 1942 г., большая часть приходится на лето и осень, когда борьба носила особенно ожесточен­ный характер. На всех других театрах второй мировой войны воздушные силы фашистской Германии в течение этого года потеряли в 5 раз меньше самолетов, чем на советско-германском фронте.

 

Несмотря па всю сложность обстановки па южном крыле советско- германского фронта, продолжались удары авиации по объектам глубокого тыла врага. Например, накануне «генерального» наступления вермахта на Востоке, в период с 19 по 26 июня, соединения авиации дальнего дей­ствия совершили четыре налета на важный военно-промышленный и адми­нистративно-политический центр Восточной Пруссии — Кёнигсберг. Советская авиация причинила разрушения крупному военному заводу, центральному вокзалу и другим объектам. В июле 1942 г. авиация даль­него действия неоднократно бомбила военно-промышленные объекты про­тивника в Либаве, Мемеле, Тильзите.

 

С 19 августа по 14 сентября авиация дальнего действия нанесла ряд ударов по Берлину и столицам государств — союзников Германии. 27, 30 августа и 10 сентября па Берлин было совершено 212 самолето-вылетов и сброшена 51 тонна бомб; по Будапешту нанесены два удара —5 и 10 сентября; по Бухаресту — один удар 14 сентября. Кроме того, дальние бомбардировщики нанесли три удара, но Данцигу, разрушили военно-промышленные объекты в Варшаве, Кёнигсберге, Штеттине, Тильзите, Фюрстенвальде, Трептове, Плоешти и Галаце.

 

Налеты советской авиации дальнего действия и англо-американской стратегической авиации на объекты глубокого тыла Германии и некоторых ее союзников держали противника в постоянном напряжении. Эффектив­ность ударов состояла не столько в разрушении военных предприятий, арсеналов и других важных объектов, сколько в дезорганизации тыла врага, в подрыве морального духа его вооруженных сил и населения.

 

В совместных действиях фронтовой авиации и авиации дальнего дей­ствия по поддержке сухопутных войск в оборонительных операциях важ­ное место занимали ночные удары по наступавшим группировкам против­ника. Если в 1941 г. такие удары составляли 5,5 процента всех самолето­вылетов, то в 1942 г. они составили 30,1 (в период оборонительных сраже­ний па сталинградском направлении — 88,6 процента).

 

В ходе стратегической обороны в 1942 г. было достигнуто тесное взаимодействие между фронтовой истребительной авиацией и истребитель­ной авиацией ПВО страны. Оно заключалось в совместном прикрытии войск и важных объектов фронтового тыла, в том числе Сталинграда, Ленинграда, Ростова-на-Дону, Орджоникидзе и других городов. Особенно хорошо осуществлялось такое взаимодействие на сталинградском направ­лении. Из 16 тыс. самолето-вылетов, произведенных для прикрытия войск, 7,8 тыс. совершила 102-я истребительная авиационная дивизия ПВО страны. В период напряженных боев в воздухе для лучшей организации взаимодействия эта дивизия передавалась в оперативное подчинение командующему 8-й воздушной армией.

 

В советских Военно-Воздушных Силах дальнейшее развитие получи­ло управление авиацией с помощью радио. Приказом Народного комис­сара обороны от 29 сентября 1942 г. была введена в действие Инструкция по управлению, оповещению и наведению самолетов по радио. Это спо­собствовало широкому внедрению радио во всю систему управления авиацией, повышению эффективности ее боевых действий и лучшей орга­низации оперативного и тактического взаимодействия с сухопутными войсками.

 

Эффективность боевых действий советской авиации в летне-осенний период 1942 г. в значительной степени повысилась и благодаря совершен­ствованию организационной структуры Военно-Воздушных Сил.

 

В мае — июне из общевойсковых армий были изъяты авиационные части, расформированы различные по составу и назначению авиационные группы Ставки (резервные, ударные). Авиацию фронтов свели в крупные объединения — воздушные армии, состоявшие из бомбардировочных, штурмовых, истребительных дивизий.

 

Создание воздушных армий обеспечивало гибкость и оперативность управления боевыми действиями авиационных соединений, облегчало мас­сирование их усилий на главных направлениях, выполнение важных задач — прежде всего завоевания господства в воздухе и поддержки войск.

 

В резерве Ставки формировались три однородные авиационные армии. Однако первый опыт оперативного использования в июле — августе 1942 г. на Брянском фронте одной из них — 1-й истребительной армии — не дал ожидаемых результатов. В сентябре — октябре все три резервные армии были переформированы в авиационные корпуса резерва Главного Коман­дования. До конца 1942 г. было создано 11 корпусов (смешанных и одно­родных), пять из которых были направлены на фронт в октябре — нояб­ре. В результате наращивалась сила ударов советской авиации на поле боя и в ближнем тылу противника. Была также оказана значительная помощь с воздуха сухопутным войскам в отражении наступления про­тивника.

 

В целом в ходе летне-осенней оборонительной кампании 1942 г. совет­ские Военно-Воздушные Силы оказали существенное влияние на измене­ние воздушной обстановки на главном фронте второй мировой войны. Были созданы условия для достижения перелома в борьбе за стратегиче­ское господство в воздухе в пользу советской авиации. Этому во многом способствовали эффективное применение имевшихся сил авиации в стра­тегическом масштабе под непосредственным руководством Ставки Верхов­ного Главнокомандования, быстрое сосредоточение и централизованное управление ударными группировками на главных направлениях.

 

Период с весны до осени 1942 г. характеризовался повышением актив­ности авиации вермахта на советско-германском фронте. За это время было отмечено около 445 тыс. самолето-пролетов, в том числе около 167 тыс. в оперативных границах Войск противовоздушной обороны страны. По сравнению с предыдущим этапом войны среднемесячное ко­личество вражеских самолето-пролетов возросло более чем в 3 раза, а в районах объектов, прикрывавшихся частями и соединениями ПВО стра­ны, — более чем в 13 раз. Чтобы повысить эффективность ударов бомбар­дировочной авиации, командование вермахта летом 1942 г. перешло к ее массированному применению, осуществляя одновременные налеты не­скольких сотен самолетов не на широком фронте, а на избранных направ­лениях.

 

Основной задачей Войск ПВО страны по-прежнему оставалось прикрытие от ударов с воздуха важнейших административно-политиче­ских и экономических центров, объектов фронтового тыла и коммуника­ций, районов сосредоточения стратегических резервов. Предвидя даль­нейшее усиление ударов немецко-фашистской авиации по объектам тыла страны, Ставка приняла меры, но дальнейшему укреплению противовоз­душной обороны. Летом 1942 г. был создан Астраханский дивизионный район ПВО, на который возлагалась задача обороны Астрахани, нижнего течения Волги и железной дороги Астрахань — Верхний Баскунчак. Было усилено зенитно-артиллерийское прикрытие Баку, Астрахани и Красноводска (на 320 орудий).

 

В мае Войска ПВО страны располагали в европейской части СССР тремя оперативными объединениями (Московский фронт, Ленинградская и Бакинская армии ПВО) и 16 корпусными и дивизионными районами ПВО.

 

Распределение сил и средств этих войск, исходя из характера выпол­няемых боевых задач, приведено в таблице 13.

 

Из таблицы видно, что три четверти истребительной авиации и зенит­ной артиллерии прикрывали крупные центры Советского Союза. На­иболее значительное количество сил и средств обороняло Москву, Ленин­град, Баку, Сталинград, Горький, Куйбышев.

 

Напряжение боевых действий частей и соединений ПВО страны за­висело в первую очередь от характера операций, проводившихся не- мецко-фашистскими войсками на том или ином участке советско-герман­ского фронта. Во время стратегической обороны в 1942 г. (июль — но­ябрь) Войска ПВО страны отразили свыше 133 тыс. самолето-налетов бомбардировщиков противника на города, объекты и коммуникации.

 

Распределение усилий врага на этом этапе борьбы было различным. Наиболее ожесточенные воздушные бои летом и осенью 1942 г. развер­нулись в оперативных границах Сталинградского корпусного района (зарегистрировано 66 тыс. самолето-пролетов противника), Закавказской зоны ПВО (16 052), Бологоевского (15 976) и Воронежско-Борисоглебского районов (8660), Ленинградской армии (7788) и Мурманского района ПВО (4222). Действия немецкой авиации в их зонах приобретали харак­тер воздушных операций с участием большого числа бомбардировщиков. Воздушным операциям противника советское командование противопо­ставило согласованные по цели, времени, месту и пространству действия крупных сил и средств Войск ПВО страны, фронтов Сухопутных войск, и прежде всего истребительной авиации их воздушных армий, а также средств ПВО флотов.

 

В противовоздушной обороне крупных центров страны особое внима­ние уделялось максимальному использованию боевых возможностей истребительной авиации и зенитной артиллерии, организации тесного взаимодействия между ними. Эшелонированное построение войск проти­вовоздушной обороны обеспечивало глубину полосы их действий до 150 км от прикрываемых объектов.

 

Снижение интенсивности налетов фашистской авиации на объекты Московского промышленного района в течение оборонительной кампании 1942 г. позволило Ставке несколько сократить количество истребительной авиации в составе Московского фронта ПВО. Чтобы не ослаблять проти­вовоздушную оборону этого важного района, во фронте было увеличено число зенитных орудий среднего калибра. В результате к июню 1942 г. плотность зенитно-артиллерийского огня при обороне столицы возросла еще больше, а глубина зоны огня на основных направлениях достигла 35-40 км.

В районе Ленинграда бомбардировочная авиация противника нано­сила удары главным образом по объектам города, по крупным надвод­ным кораблям, по портам и судам на Ладожском озере. В апреле войска Ленинградской армии ПВО во взаимодействии с истребительной авиацией Ленинградского фронта и Балтийского флота сорвали воздушную опе­рацию противника против кораблей флота, находившихся в черте города.

 

Ленинградская армия ПВО во взаимодействии с авиацией и средства­ми ПВО Ленинградского фронта прикрывала войска фронта и объекты тыла. Особая роль отводилась противовоздушной обороне коммуникаций через Ладожское озеро и юго-восточнее его. Эту задачу успешно выполня­ли войска Свирского и Ладожского бригадных районов ПВО во взаимо­действии с силами и средствами Ленинградской армии ПВО, Ленинград­ского и Волховского фронтов. К лету основная группировка зенитной артиллерии была создана на западном и восточном берегах Шлиссель- бургской губы для защиты озерной коммуникации. Огневая мощь зенит­ных средств возросла почти вдвое. В августе оба бригадных района объ­единились в Ладожский дивизионный район ПВО.

 

Противник сочетал групповые бомбардировочные налеты с нанесени­ем массированных ударов. Так, 28 и 29 мая в налетах на береговые объек­ты, железнодорожный узел Волхов и станцию Войбокало участвовало до 500 самолетов. При отражении этих налетов было сбито 35 вражеских самолетов. В последующем противник атаковал объекты на суше и суда в основном мелкими группами.

 

Осенью немецкая авиация повысила активность, совершив в сентябре 26 налетов по наземным объектам и 7 налетов по судам на Ладожском озе­ре. В них участвовало до 750 самолетов. Зенитная артиллерия сбила около 50 самолетов. Врагу не удалось летом и осенью 1942 г. прервать коммуни­кацию через Ладожское озеро.

 

Особенно тяжелые бои с авиацией, а затем с наземными войсками врага пришлось вести соединениям Войск ПВО страны на направлениях наступления ударных группировок противника на южном крыле совет­ско-германского фронта.

 

Одной из главных задач войск Воронежско-Борисоглебского района ПВО являлась оборона Воронежа, а также крупных железнодорожных узлов и железнодорожных коммуникаций на территории 150 тыс. кв. км. Оборона Воронежа возлагалась на 3-ю дивизию ПВО и 101-ю истребитель­ную авиационную дивизию ПВО. 4-я дивизия ПВО этого же района и части, подчинявшиеся непосредственно командующему районом, прикры­вали железнодорожные узлы, станции и мосты. В составе района насчиты­валось около 50 самолетов-истребителей, 300 зенитных орудий, 3 броне­поезда, 150 зенитных пулеметов, до 80 зенитных прожекторов Группи­ровка войск ПВО была построена с таким расчетом, чтобы можно было наращивать силу удара по самолетам противника. Например, в районе Воронежа группировка частей ПВО делилась на два сектора — западный и восточный, а оборона железнодорожных коммуникаций осуществлялась в общей системе зонально-объектовой обороны.

 

Авиация противника сначала ограничивалась ведением разведки и попытками небольшими группами самолетов бомбардировать ночью от­дельные районы города. С 28 июня она стала применять массированные налеты днем и ночью. Ударам подвергались жилые кварталы города, переправы через Дон и боевые порядки зенитной артиллерии. До 3 июля части района ПВО отразили семь налетов с участием более 500 бомбарди­ровщиков. Борьба с вражеской авиацией осложнялась с приближением линии фронта, так как возникли трудности организации службы воздуш­ного наблюдения, оповещения и связи (ВНОС).

 

Со второй половины июля положение на воронежском направлении стабилизировалось. Обстановка потребовала от командующего районом принять новое решение: 3-й дивизии ПВО была поставлена задача прикры­вать сухопутные войска и объекты в районах Отрожки и Масловки; 4-я дивизия и части, подчинявшиеся непосредственно командующему райо­ном, получили задачу оборонять объекты и коммуникации более глубо­кого тыла, тесно взаимодействуя с соседними соединениями ПВО страны.

 

В напряженных боях в июне — июле войска Воронежско-Ворисог- лебского района ПВО сбили 293 фашистских самолета.

Противовоздушная оборона Сталинграда осуществлялась войсками Сталинградского корпусного района ПВО во взаимодействии с истреби­тельной авиацией 8-й воздушной армии.

 

Этими силами была создана система ПВО, которая обеспечивала ком­плексное использование их для отражения ударов авиации и атак назем­ных войск противника, особенно его танков. Зенитная артиллерия (до 10 полков) занимала круговую оборону объектов в Сталинграде, в районах Бекетовки и Красноармейска. Истребительная авиация (3 полка) перех­ватывала и уничтожала вражеские самолеты на подступах к городу.

 

До 23 августа части ПВО вели успешную борьбу с самолетами-раз- ведчиками противника и отражали попытки отдельных групп бомбарди­ровщиков прорваться к городу. Затем начался наиболее напряженный период действий войск ПВО по отражению массированных налетов фа­шистской авиации на объекты в оперативных границах районов, особенно на Сталинград. Количество самолето-пролетов возросло в 2—3 раза. 102-я истребительная авиационная дивизия ПВО получила на усиление 86 са­молетов. Перегруппировала свои силы зенитная артиллерия. Для удобства управления ее распределили по семи боевым секторам. Однако глубина и плотность зенитного огня были недостаточными для надежного отраже­ния массированных налетов. Слабо прикрытыми оказались южное и юго- западное направления. Положение осложнялось отвлечением части сил ПВО на борьбу с моторизованными и танковыми войсками, прорвавши­мися к городу.

 

23 августа неприятельская авиация группами до 15 самолетов бомби­ла Сталинградский тракторный завод и позиции зенитной артиллерии. Во второй половине дня более 400 бомбардировщиков группами до 18 са­молетов совершили налет на южную часть и центр города.

 

Зенитная артиллерия и истребительная авиация сбили за этот день около 120 немецких самолетов. Летчики 102-й истребительной авиацион­ной дивизии ПВО провели более 25 групповых воздушных боев. В после­дующие дни ожесточенность борьбы с превосходившими силами авиации противника не ослабевала. С прорывом врага в город обстановка измени­лась. Объекты стали прикрываться также силами и средствами противо­воздушной обороны фронта.

 

В районе Сталинграда в первой декаде сентября возникла необходи­мость большей частью сил прикрывать переправы через Волгу и Ахтубу, районы огневых позиций артиллерии на левом берегу Волги и желез­нодорожные объекты, которые стали подвергаться систематическим уда­рам вражеской авиации, пытавшейся нарушить приток из тыла пополне­ний и материальных средств для советских войск.

 

Особое значение имела защита волжской водной коммуникации, ставшей после перехвата противником железных дорог в районе Сталин­града одной из основных коммуникаций, по которой шло снабжение войск, перевозились нефтепродукты из Баку в Центр страны. Этот важный вод­ный путь прикрывался специально выделенными подразделениями зенит­ной артиллерии и зенитных пулеметов (более 300 орудий и пулеметов); они располагались на пристанях, пароходах, буксирах и баржах и объединя­лись в Волжскую оперативную группу. Благодаря этому и обеспечива­лись регулярное судоходство по Волге, переправа в Сталинград войск и различных грузов, эвакуация на левый берег населения, раненых и боль­ных воинов.

 

С выходом фашистских войск к Сталинграду условия боевых действий для частей ПВО усложнились. Служба ВНОС уже не всегда могла свое­временно оповещать войска и объекты о налетах вражеских самолетов. Стало почти невозможным централизованное управление всеми силами и средствами ПВО с единого командного пункта; возникла необходимость непосредственной защиты боевых порядков зенитной артиллерии от атак вражеской пехоты; пришлось выполнять новые задачи, хотя сил и средств не хватало. Кроме того, гитлеровская авиация одновременно с нанесени­ем ударов по объектам атаковала боевые порядки войск района ПВО, и в первую очередь зенитные батареи. Но попытки вражеской авиации парализовать железнодорожное движение в тылу фронтов срывались войсками Сталинградского корпусного района ПВО, сочетавшими оборону станций с маневренной обороной перегонов.

 

Несмотря на исключительно сложную обстановку, войска корпусного района ПВО во взаимодействии с истребительной авиацией воздушных армий обеспечили условия для снабжения соединений и объединений, оборонявших Сталинград, и сосредоточения резервов для перехода в контр­наступление. За вторую половину 1942 г. они сбили 647 самолетов.

 

Войскам ПВО страны приходилось прикрывать крупные центры Со­ветского Союза, ставшие летом и осенью 1942 г. прифронтовыми объек­тами. Это в значительной степени усложняло ведение ими боевых дей­ствий. Оборона Сталинграда, Воронежа, Ростова, Краснодара, Орджоникидзе и других пунктов требовала от советского командования решения новых сложных проблем, касавшихся управления силами и средствами ПВО, а также организации и осуществления взаимодействия с авиацией фронтов.

 

По мере приближения противника к прикрываемому пункту возни­кала необходимость изменять группировку и способы взаимодействия со­единений и частей войск ПВО. Так, при обороне Воронежа и Сталинграда группировку зенитной артиллерии пришлось перестроить — вместо кру­говой обороны города были созданы зенитные артиллерийские группы, в задачу которых входило прикрытие отдельных важных объектов и райо­нов. Истребительная авиация и зенитная артиллерия стали вести боевые действия в общей зоне.

 

Во время совместных действий Войск ПВО страны, фронтов и флотов в одном районе система противовоздушной обороны строилась по единому плану. Это обеспечивало более целенаправленное их применение. Бла­годаря четкому определению строгой последовательности действий каж­дой части и каждого рода войск, особенно истребительной авиации, повышалась и эффективность борьбы с воздушным противником.

 

Войска ПВО страны в ходе оборонительной кампании 1942 г. решали и такую задачу, как прикрытие объектов фронтовых тылов и особенно коммуникаций. Это обусловливалось тем, что противник привлек для нанесения ударов по коммуникациям до одной четверти самолетов.

 

По указанию Ставки в мае, июне, а затем в сентябре 1942 г. истреби­тельная авиация Мурманского и Архангельского районов ПВО участво­вала в операциях Северного флота по обеспечению проводки конвоев. Истребительная авиация обоих районов ПВО на период операции пере­подчинялась командующему ВВС Северного флота.

 

Прикрытие многочисленных объектов тыла и железнодорожных ком­муникаций ограниченными силами и средствами ПВО потребовало пересмотреть так называемый пунктовый принцип применения истреби­тельной авиации. Она стала прикрывать не только крупные центры, но и важнейшие участки прифронтовых путей сообщения. Система противо­воздушной обороны приобретала зонально-объектовый характер. Так, например, обороняли Ладожскую водную трассу (части 7-го истребитель­ного авиационного корпуса Ленинградской армии ПВО), участок Киров­ской железной дороги Мурманск — Обозерская (126-я истребительная авиационная дивизия), железнодорожные линии Поворино — Сталин­град (101-я истребительная авиационная дивизия). Шире стал использо­ваться маневр истребительными авиационными частями и соединениями, сосредоточение их усилий на главных направлениях.

 

Командование и штабы частей, соединений и объединений Войск ПВО страны решали вопросы управления в оперативно-тактическом зве­не с учетом конкретной боевой обстановки. Для руководства отдельными разобщенными группировками сил и средств, оборонявшими важные объекты, создавались оперативные группы из командного состава штабов соединений и частей ПВО. Первый опыт организации таких групп был получен летом в Сталинградском корпусном районе ПВО, когда немецко- фашистская авиация развернула активные действия по судам и приста­ням на Волге, а также по железнодорожным коммуникациям.

 

Войска ПВО страны летом и осенью 1942 г. со своими задачами в основном справились. Отражая налеты противника, они сбили более 1,5 тыс. вражеских самолетов, обеспечили сохранность жизненно важных объектов, не допустили дезорганизации работы коммуникаций. Важными условиями, способствовавшими успешному решению боевых задач Вой­сками ПВО в этот период, являлись: непрерывный рост боевого состава и технической оснащенности, совершенствование организационной структу­ры и способов применения этих войск, а также усиление централизован­ного руководства ими Ставкой Верховного Главнокомандования.

 

На протяжении всего весеннего и летне-осеннего периодов 1942 г. Военно-Морской Флот, Военно-Воздушные Силы и Войска ПВО страны участвовали в совместных операциях с Сухопутными войсками, а также осуществляли самостоятельные операции и вели повседневные боевые дей­ствия против вооруженных сил фашистского блока.

 

Советский Военно-Морской Флот выполнял ответственные задачи по защите своих коммуникаций и нарушению коммуникаций противника на всех трех морских театрах. Решение этих задач достигалось согласо­ванными ударами подводных, надводных сил и авиации. Наибольших ус­пехов добились Северный и Черноморский флоты. Балтийский флот также значительно активизировал борьбу на коммуникациях, однако размах его действий ограничивала исключительно сложная оперативная обста­новка в акваториях Финского залива и Балтийского моря.

 

Несмотря на господство немецкой авиации, советские Военно-Воздуш­ные Силы неуклонно наращивали мощь своих ударов по врагу. Главные усилия направлялись на борьбу за завоевание господства в воздухе на важнейших стратегических направлениях и на содействие Сухопутным войскам и Военно-Морскому Флоту в проводимых ими операциях. Борь­ба с авиацией противника являлась одной из главных задач ВВС. Ставка в своих директивах командующему Военно-Воздушными Силами, коман­дующим войсками фронтов и своим представителям на фронтах неодно­кратно обращала внимание на необходимость решительного и непре­рывного ведения борьбы с вражеской авиацией на аэродромах и в воздухе.

 В этих целях по указанию Ставки проводились воздушные операции силами фронтовой авиации и авиации дальнего действия. В результате удалось снизить активность неприятельской авиации более чем в 2 раза и создать условия для завоевания советскими ВВС стратегического гос­подства в воздухе. Сложность оперативно-стратегической обстановки ограничивала действия Военно-Воздушных Сил по объектам стратегиче­ского тыла врага. И все же летом и осенью 1942 г. авиация дальнего дей­ствия произвела 22 налета на такие объекты.

 

На практике была проверена и доказана жизнеспособность новой ор­ганизационной структуры советских ВВС. Централизация управления фронтовой авиацией, достигнутая в результате создания воздушных ар­мий, позволила гибко использовать авиационные соединения для решения важнейших задач в ходе ведения стратегической обороны в 1942 г. Военно-Воздушные Силы были мощным, маневренным видом Советских Вооруженных Сил, способным быстро сосредоточивать свои усилия против тех группировок врага, которые в том или ином районе создавали наи­большую угрозу оборонявшимся войскам.

 

Войска ПВО страны в целом успешно решали задачи по обороне круп­ных центров и промышленных районов, важных фронтовых объектов, особенно коммуникаций. В трудные дни борьбы, когда немецкая авиация имела превосходство в воздухе, Войска ПВО страны нанесли ей значи­тельный материальный урон и успешно отразили большую часть налетов ее крупных сил. Благодаря этому были сохранены жизненно важные административно-политические и экономические центры и обеспечена рабо­та коммуникаций, особенно на южном крыле советско-германского фронта.