Том 5. Глава 5. Весенние сражения 1942г. на Советско-Германском фронте

В соответствии с военно-политическими целями дальнейшего веде­ния войны ранней весной 1942 г., когда активная вооруженная борьба на советско-германском фронте почти прекратилась, обе воюющие стороны приступили к выработке стратегических планов воен­ных действий.

 

Разработка Ставкой Верховного Главнокомандования и Генеральным штабом стратегического плана действий Советских Вооруженных Сил на очередной этап войны и проведение мероприятий по подготовке новой военной кампании имели ряд характерных особенностей. Они определя­лись своеобразными условиями военно- политической и стратегической об­становки, сложившейся к весне 1942 г. Во- первых, не было твердой уве­ренности в том, что второй фронт будет открыт в сроки, отвечавшие об­щим интересам борьбы антифашистской коалиции, то есть в 1942 г. В то же время гитлеровское руководство было осведомлено, что в ближайшее вре­мя второго фронта не будет. Поэтому оно могло использовать максимум сил и средств для развертывания новых активных действий на Восточном фронте. Во- вторых, союзники не полностью выполняли свои обязательства по доставке в СССР военных материалов по ленд- лизу. Поэтому Советский Союз должен был рассчитывать только на себя.

 

Советское командование принимало в расчет мероприятия по значи­тельной организационной перестройке и техническому перевооружению Советской Армии, а также созданию крупных резервов, которые могли завершиться не ранее лета 1942 г. Между тем многочисленные данные свидетельствовали о том, что новое крупное наступление врага на совет­ско- германском фронте начнется уже весной 1942 г.

 

18 марта 1942 г. военная разведка доносила в Генеральный штаб: «Подготовка весеннего наступления подтверждается перебросками немец­ких войск и материалов. За период с 1.1 по 10.3 переброшено до 35 диви­зий, непрерывно идет людское пополнение в действующие армии. Ведут­ся интенсивные работы по восстановлению железнодорожной сети на оккупированной территории СССР, идет усиленный завоз боевых и транспортных машин, боеприпасов, артиллерии. Не исключается, что решительное наступление немцев на Восточном фронте будет при одновременном выступлении Японии против СССР и нажиме со стороны немцев на Турцию с целью принудить ее к пропуску немецких войск на Кавказ... Немцы, не имея возможности произвести соответствующую перегруппировку сил на фронте, не смогут повторить наступление на широком фронте. Все усилия они сосредоточивают на подготовке последовательных операций: вначале с целью захвата Кавказа и Мурманской (Кировской.-  Ред.) железной дороги, затем распространение операций к северу с задачей овладения городами Москвой и Ленинградом. Решением этих задач достигалась бы основная стратегическая цель - изоляция СССР от союзников, лишение его нефти, и если не разгром, то низведение его до степени, когда он теряет всякое значение. В этом основной замысел германского командова­ния.

 

Центр тяжести весеннего наступления будет перенесен на южный сектор фронта с вспомогательным ударом на севере, при одновременной демонстрации на центральном фронте против Москвы...». И как вывод в донесении отмечалось: «Германия готовится к решительному наступле­нию на Восточном фронте, которое развернется вначале на южном секто­ре и распространится в последующем к северу. Для весеннего наступления Германия вместе с союзниками выставит до 65 новых дивизий... Наиболее вероятный срок весеннего наступления - середина апреля или начало мая 1942 г.»

 

23 марта 1942 г. органы госбезопасности сообщили в Государственный Комитет Обороны: «Главный удар будет нанесен на южном участке с зада­чей прорваться через Ростов к Сталинграду и на Северный Кавказ, а от­туда по направлению к Каспийскому морю. Этим путем немцы надеются достигнуть источников кавказской нефти. В случае удачи операции с вы­ходом на Волгу у Сталинграда немцы наметили повести наступление на север вдоль Волги. Немцы этим летом будут стремиться не только выйти к Волге и Каспийскому морю, но и предпримут основные операции про­тив Москвы и Ленинграда, так как захват их является для немецкого командования делом престижа».

 

Такие прогнозы стратегической разведки не могли не повлиять на оценку обстановки Ставкой Верховного Главнокомандования и принятие ею решения на дальнейшее ведение вооруженной борьбы на новом этапе войны.

 

Весной 1942 г. в распоряжении Ставки не было достаточных сил и средств для ведения наступления большого масштаба, но откладывать активные действия на длительный срок было нельзя. В этой обстановке, пишет Маршал Советского Союза А. М. Василевский, «фронты перешли к обороне. Перед нами встал вопрос о плане военных действий на следую­щие полгода. Он всесторонне обсуждался в Генштабе. Ни у кого из нас не было сомнений, что противник не позднее лета вновь предпримет серь­езные активные действия с тем, чтобы, опять захватив инициативу, нане­сти нам поражение. Мы критически анализировали итоги зимы. Теперь Ставка, Генеральный штаб и весь руководящий состав Вооруженных Сил старались точнее раскрыть замыслы врага на весенний и летний периоды 1942 года, по возможности четче определить стратегические направления, на которых суждено будет разыграться основным событиям. При этом все мы отлично понимали, что от результатов летней кампании 1942 года во многом будет зависеть дальнейшее развитие всей мировой войны, поведе­ние Японии, Турции и т. д., а быть может, и исход войны в целом».

 

Стратегический план действий Советских Вооруженных Сил на более длительный период должен был предусмотреть конечную политическую цель войны на 1942 год - разгром врага и освобождение всей оккупиро­ванной советской территории. Это и лежало в основе разработки решения, начатой Ставкой и Генеральным штабом после завершения зимней насту­пательной кампании.

 

Оценивая сложившуюся к весне 1942 г. обстановку, Верховный Главнокомандующий И. В. Сталин предполагал, что гитлеровское командова­ние летом 1942 г. будет в состоянии вести крупные наступательные опе­рации одновременно на двух стратегических направлениях - московском и на юге страны. Особое значение он придавал московскому направлению, где у противника находилось более 70 дивизий.

 

И.В. Сталин полагал, что Советские Вооруженные Силы еще не имели достаточно сил и средств, чтобы при отсутствии второго фронта в Европе развернуть весной 1942 г. крупные наступательные операции. Поэтому он считал целесообразным на ближайшее время ограничиться активной обороной на всем советско- германском фронте, проводя наряду с этим частные фронтовые наступательные операции на отдельных его участках.

 

Генеральный штаб, в частности его начальник Маршал Советского Союза Б.М. Шапошников и его заместитель генерал А.М. Василевский, в основном придеряшвался того же мнения, что и Верховный Главноко­мандующий. Маршал Б.М. Шапошников твердо стоял на том, чтобы на первом этапе стратегических действий ограничиться только активной обороной, выдержать удар врага, измотать и обескровить его в начале лета, а затем, накопив резервы, перейти к широким контрнаступатель­ным действиям.

 

Государственный Комитет Обороны предусматривал в качестве ос­новной ближайшей задачи: создать к маю - июню 1942 г. мощные обу­ченные резервы, накопить оружие, боеприпасы, танки, самолеты и другую боевую технику, а также необходимые материальные ресурсы для обеспе­чения войск в последующем наступлении.

 

Все обоснования и расчеты по плану стратегических действий на 1942 г. Генеральный штаб завершил уже к середине марта. Главная идея плана: активная оборона, накопление резервов, а затем переход в реши­тельное наступление. Однако работа над планом продолжалась в связи с предложением командования Юго- Западного направления провести в мае силами Брянского, Юго- Западного и Южного фронтов большую наступа­тельную операцию.

 

Окончательный вариант плана действий Советских Вооруженных Сил был рассмотрен и утвержден в конце марта на совместном совещании Государственного Комитета Обороны и Ставки Верховного Главнокоманд­вания. На этом совещании маршал Б. М. Шапошников еще раз изложил мнение Генерального штаба о целесообразности перехода всей действую­щей армии к временной активной обороне и сосредоточении основных стра­тегических резервов на западном направлении и частично в районе Во­ронежа, где летом могут разыграться главные события. Это мнение обосновывалось в основном численным превосходством сил противника и отсутствием второго фронта в Европе. Б. М. Шапошников не согласился с предложением маршала С.К. Тимошенко о возможности проведения уже весной крупной наступательной операции силами Брянского, Юго- Западного и Южного фронтов, мотивируя свое несогласие трудностями орга­низации подобной операции и отсутствием необходимых резервов.

 

Однако доводы Генерального штаба не были полостью приняты во внимание. Совещание закончилось указанием Верховного Главнокоман­дующего подготовить и провести в ближайшее время наступательные операции в районе Харькова, в Крыму и в других районах.

 

Таким образом, стратегический план Ставки на 1942 год в целом соответствовал военно- политической цели Советского государства на очередной этап войны и в своей основе носил активный характер. Наиболее детально была разработана первая часть этого плана, которая касалась намечаемых действий Советских Вооруженных Сил на весну и начало лета 1942 г. (апрель - июнь). В этот период Советская Армия должна была оставать­ся во временной стратегической обороне с задачей завершить начатую реорганизацию войск и переоснащение их новой техникой, а также нако­пить резервы, с тем чтобы с лета 1942 г. развернуть новое наступление. Чтобы придать обороне активный характер, план предусматривал также проведение ряда наступательных операций на отдельных направлениях фронта от Баренцева до Черного моря с общей задачей закрепить успехи минувшей зимней кампании, улучшить положение войск в определенных районах и упреждающими ударами сорвать подготовку противника к лет­нему наступлению.

 

Вторая часть плана намечала переход Советских Вооруженных Сил с лета 1942 г. в решительное наступление на большей части советско- гер­манского фронта с нанесением главного удара на южном крыле. Она была разработана в самых общих чертах, поскольку подробное планирование крупных наступательных операций могло быть проведено только с учетом результатов военных действий весной 1942 г.

 

В соответствии с принятым решением Ставка поставила в апреле - начале мая фронтам действующей армии конкретные боевые задачи на ближайший весенний этап борьбы.

 

Войскам Брянского фронта 20 апреля было приказано в первых чис­лах мая провести операцию силами двух армий и танкового корпуса на Курско- Льговском направлении с целью овладеть Курском и перере­зать железную дорогу Курск - Льгов.

 

Юго-Западный фронт получил разрешение на проведение Харьков­ской операции при содействии части сил Южного фронта. Согласно плану, утвержденному главкомом Юго- Западного направления 10 апреля, цель операции состояла в том, чтобы упредить противника в развертывании наступательных действий на харьковском направлении и сохранить за со­бой инициативу. Юго- Западный фронт должен был, используя плацдармы на правом берегу Северского Донца, северо- восточнее и юго- восточнее Харькова, нанести два удара по сходящимся направлениям на Харьков, разгромить харьковскую группировку противника и овладеть Харьковом-  важным опорным пунктом вражеской обороны.

 

Южный фронт должен был оборонять занимаемые рубежи, прикрывая ростовское и Ворошиловградское направления и район Лозовая, Барвенково, Изюм. Предполагалось, что Юго- Западный и Южный фронты соз­дадут необходимые условия для развертывания летом крупной совместной наступательной операции в целях освобождения Донбасса и выхода на рубеж Днепра.

 

В целях облегчения управления войсками на южном крыле советско-  германского фронта в предстоящем наступлении летом 1942 г. Ставка сочла необходимым создать 21 апреля Северо-Кавказское направле­ние. В него были включены Крымский фронт, Севастопольский оборо­нительный район, Северо-Кавказский военный округ, Черноморский флот и Азовская военная флотилия. Главнокомандующим войсками Северо-  Кавказского направления был назначен Маршал Советского Союза С. М. Буденный, членом Военного совета - секретарь Краснодарского крайкома ВКП(б) П. И. Селезнев, заместителем главкома по морской части - заместитель наркома ВМФ адмирал И. С. Исаков, начальником штаба - генерал Г. Ф. Захаров.

 

Войска Северо-Кавказского направления должны были полностью очистить Крым от противника и не допустить высадку морских десантов на побережье Азовского и Черного морей на участке Ростов, Туапсе, а также воздушных десантов на Керченском полуострове и на территории Северо- Кавказского военного округа. В случае попыток противника раз­вернуть наступление на ростовском направлении этим войскам во взаимо­действии с войсками Южного фронта надлежало прочно удерживать ру­беж реки Дон, не давая противнику возможности выдвинуться в пределы Северного Кавказа.

 

Активные наступательные задачи получили фронты действующей ар­мии и на других направлениях советско- германского фронта.

 

Войскам Калининского и Западного фронтов было приказано завер­шить начатые зимой операции по разгрому ржевско- вяземской группиров­ки противника с развитием в последующем наступления на Смоленск. Одновременно с этим командующий Западным фронтом получил задачу осуществить воздушно- транспортную операцию в целях усиления кава­лерийской группы генерала П. А. Белова, действовавшей в тылу врага, личным составом, вооружением и материально- техническими средствами. Эти войска должны были удерживать и расширять занимаемый ими район, а также наносить удары по коммуникациям, железным дорогам и базам противника в районах Смоленска, Ярцева, Вязьмы, Починка. Срок опе­рации был определен с 10 по 25 мая. Согласно директиве Ставки, к опера­ции привлекалось 120 самолетов, которые должны были выделить коман­дующий Военно- Воздушными Силами, командующий авиацией дальнего действия и командующий Западным фронтом. На командующего Войска­ми ПВО страны возлагалась задача по прикрытию аэродромов погрузки тяжелой авиации. Обратными рейсами самолетов предполагалась эвакуа­ция раненых из группы Белова.

 

От войск Северо-Западного фронта Ставка потребовала завершить ликвидацию демянской группировки врага, которая глубоко вклинилась в расположение советских войск на стыке Северо- Западного и Калинин­ского фронтов.

 

Войска Карельского фронта должны были подготовить и провести частные операции на мурманском, кандалакшском, кестеньгском направле­ниях и выйти на государственную границу, а войска 7- й отдельной армии - полностью очистить от финских войск левый берег реки Свирь и захватить плацдармы на ее правом берегу.

 

Военно- Морской Флот в стратегическом плане Ставки учитывался главным образом как сила, осуществляющая самостоятельные боевые действия на Северном и Черноморском морских театрах. Балтийский флот намечалось использовать ограниченно, так как он был блокирован в Кронштадте и Ленинграде. Перед Северным флотом была поставлена задача по защите морских коммуникаций в Баренцевом и Белом морях, а также на Северном морском пути. На него же возлагалась задача на­рушать морские сообщения противника, но особо важными являлись организация и проведение специальных операций, которые должны были обеспечить безопасность конвоев, направлявшихся в северные порты Советского Союза. Кроме того, силы этого флота привлекались к совмест­ным действиям с 14- й армией Карельского фронта, проводившей операцию на мурманском направлении. Черноморский флот совместно с войсками Приморской армии должен был не только активно участвовать в обороне Севастополя, но и обеспечить боевые действия Крымского фронта на Кер­ченском полуострове, снабжать войска, наносить удары по коммуникациям врага и отражать удары торпедных катеров и авиации противника по своим базам и кораблям.

 

Нацеливая Военно- Морской Флот на решение самостоятельных за­дач, Ставка обратила внимание и на недочеты в использовании сил флотов при совместных действиях с войсками фронтов на приморских направле­ниях. В директиве начальника Генерального штаба были даны конкрет­ные указания об использовании корабельной артиллерии, улучшении организации взаимодействия между сухопутными войсками и флотами, организации разведки и другим вопросам.

 

Фронты, действующие на западном и юго-западном направлениях, одновременно с наступательными задачами получили указания о созда­нии резервов и постройке войсковых оборонительных линий: «В целях создания резервов и образования ударных кулаков для использования их нами на желаемых направлениях в наступательных действиях Ставка Верховного Главнокомандования считает целесообразным прикрыться на некоторых участках нашего общего фронта меньшими силами, с тем чтобы сгруппировать освобождающиеся силы и средства в армейских и фронто­вых резервах и подготовить их к участию в предстоящих наших наступа­тельных операциях, а также к контрударам на случай неожиданного на­ступления противника.

 

В этих видах Ставка считает нужным, чтобы... фронт в срочном по­рядке построил войсковую оборонительную линию по всему фронту, что должно дать возможность высвободить часть войск для образования удар­ных кулаков».

 

В указаниях Ставки об упрочении обороны фронтов приказывалось довести глубину главной полосы обороны до 10-12 км. Наряду с этим Ставка провела значительные мероприятия по укреплению старых и строительству новых тыловых оборонительных рубежей на значительную глубину, достигавшую в общей сложности 600 км (до р. Волга).

 

На юго-западном направлении развертывалось строительство рубежа на линии Воронеж, Старобельск, Ростов- на- Дону; совершенствовались старые оборонительные рубежи по реке Дон и строились оборонительные обводы вокруг таких крупных городов, как Воронеж, Ростов, Саратов, Сталинград. На западном направлении возводилась Можайская линия обороны и укреплялись оборона вокруг Москвы и старые рубежи по ре­кам Ока и Волга. Для обороны кавказского направления еще в конце 1941 г. началось сооружение полевого укрепленного рубежа по Нижнему Дону от станицы Нижнечирская до Азова общей протяженностью 700 км, а также рубежей по рекам Кума и Маныч. Однако к весне 1942 г. все они были слабо развиты в глубину на основных направлениях. Кроме того, из- за неудачно выбранного места для оборонительных сооружений произошло затопление части из них при весеннем половодье.

 

В мае 1942 г. началось строительство оборонительных рубежей между Доном и Кубанью, по реке Терек и обводов вокруг Тихорецка, Ворошиловска, Грозного, Минеральных Вод, Краснодара.

 

Большое внимание Ставка уделяла также усилению обороны Ленин­града. Продолжалась эвакуация населения города.

 

Готовилась навигация на Ладожском озере. Создавалась вторая трас­са через Шлиссельбургскую губу длиной около 30 км. С этой целью на восточном берегу озера строился Кобоно-Кореджский порт. Пополнялся судовой состав: металлические баржи строились в Ленинграде, деревян­ные - на судостроительной верфи на реке Сясь. Перебрасывались на Ла­догу небольшие пароходы и баржи из Волжского, Северо- Камского и других пароходств.

 

Постановлением от 9 апреля 1942 г. Государственный Комитет Обо­роны возложил ответственность за организацию перевозок через озеро на Ладожскую военную флотилию, которой командовал капитан 1 ранга В.С. Чероков. Северо- Западное речное пароходство в оперативном отно­шении было подчинено командующему Ладожской военной флотилией. Были приняты меры для усиления противовоздушной обороны Ладожской трассы.

 

Как важный фактор в стратегическом плане Ставки учитывалось и партизанское движение, силы которого предусматривалось использовать в широких масштабах для дезорганизации вражеского тыла.

 

Таким образом, все фронты, развернутые от Заполярья до Крыма, получили не только указания по совершенствованию обороны в своих по­лосах, но и наступательные задачи с ограниченными целями. Эти задачи они должны были решать в условиях временной обороны до лета 1942 г., то есть до начала нового стратегического наступления с решительными целями  -  разгрома основных группировок врага и освобождения совет­ской территории. Общая цель всех весенних наступательных действий сво­дилась к тому, чтобы улучшить оперативно- стратегическое положение Советских Вооруженных Сил на основных направлениях, вскрыть наме­рения противостоявшего противника, нанести поражение его группи­ровкам, упреждающими ударами сорвать замысел гитлеровского коман­дования на развертывание нового крупного наступления на советско-  германском фронте, придав тем самым стратегической обороне советских войск активный характер. При нанесении упреждающих ударов наиболь­шее значение придавалось району Харькова - важнейшему стратеги­ческому объекту на юго- западном направлении. Все это должно было соз­дать благоприятные условия для развертывания летом крупных насту­пательных операций на огромном фронте от Балтики до Черного моря в целях разгрома основных группировок врага и создания решительного перелома в войне в пользу СССР, начало которому было положено под Москвой зимой 1941/42 г.

 

С учетом сроков готовности резервов и степени реорганизации Военно- Воздушных Сил и бронетанковых войск летнее наступление Советской Армии могло начаться только во второй половине июля 1942 г.

 

Ставка Верховного Главнокомандования расположила свои резервы так, чтобы они могли быть использованы, в зависимости от складывав­шейся обстановки, как на юго- западном направлении - для отражения ожидавшегося удара врага и перехода в решительное наступление, так и на западном - для надежного обеспечения района Москвы. Поэтому основные силы резервов сосредоточились в районах Тулы, Воронежа, Ста­линграда, Саратова, откуда они могли быть быстро выдвинуты на то или иное угрожаемое направление. Между этими двумя направлениями были распределены и все маршевые пополнения действующей армии.

 

В основу нового плана наступления в 1942 г. гитлеровское руковод­ство положило стремление достичь политических целей войны против СССР, которых фашистской Германии не удалось добиться в 1941 г. Стра­тегическая концепция верховного главного командования вермахта опре­деляла советско- германский фронт как основной фронт борьбы. Именно здесь, считали руководители фашистской Германии, находится ключ к за­воеванию победы над антифашистской коалицией, к решению проблемы завоевания мирового господства. Общий стратегический замысел сво­дился к нанесению мощного удара сосредоточенными силами на одном стратегическом направлении -  южном крыле фронта - и к последова­тельному расширению полосы наступления к северу.

 

В беседе с японским послом Осимой 3 января 1942 г., после пораже­ния немецко- фашистских войск под Москвой, Гитлер доверительно сооб­щил ему: «Советы уже в следующее лето будут разгромлены... Лето яв­ляется решающей стадией военного спора. Большевиков отбросят так далеко, чтобы они никогда не могли касаться культурной почвы Европы». Развивая и конкретизируя свои авантюристические планы, он продол­жил: «Я намереваюсь пока в центре фронта больше не проводить наступа­тельных операций. Моей целью будет наступление на южном фронте. Я решил, как только улучшится погода, снова предпринять удар в на­правлении Кавказа. Это направление - важнейшее. Нужно выйти к нефти, к Ирану и Ираку. Если мы туда выйдем, то, я надеюсь, освобо­дительное движение арабского мира также могло бы помочь нашему прорыву. Конечно, кроме того, я позабочусь о том, чтобы уничтожить Москву и Ленинград.

 

Если Англия потеряет Индию, то обрушится целый мир. Индия - это ядро английской империи. Необходимо, чтобы Германия и Япония посоветовались о совместных планах на 1942 и 1943 годы. Оба союзника не должны ни при каких обстоятельствах остановиться на полпути. Я уверен, что Англию можно уничтожить. Как устранить США, я еще не знаю».

 

Впервые вопрос о проектах плана новой наступательной кампании возник в феврале 1942 г., когда обстановка на советско- германском фронте несколько стабилизировалась. Новое наступление на Востоке намечалось начать сразу же после весенней распутицы. 20 февраля начальник опера­тивного отдела генерального штаба сухопутных войск генерал А. Хойзингер уже представил генералу Ф. Гальдеру первый проект плана на­ступления. Этот план предусматривал два этапа борьбы: весенний и летне-  осенний. Весной 1942 г. имелось в виду силами группы армий «Юг» овла­деть Керченским полуостровом и Севастополем, а также ликвидировать советские войска в выступе фронта в районе Барвенково, что должно было создать необходимые условия для развертывания летом того же года глав­ной операции на южном крыле советско- германского фронта. Сам же план летнего наступления предусматривал нанесение одного лишь удара крупных сил вермахта на южном крыле с целью прорыва на Кавказ.

 

В конце февраля 1942 г. Риббентроп в беседе с японским послом в Германии говорил: 

 

В течение марта в генеральном штабе сухопутных войск шла плано­мерная разработка плана нового наступления на Востоке под кодирован­ным наименованием операции «Зигфрид». 28 марта 1942 г. на совещании в ставке вермахта был рассмотрен подробный план летнего наступления. Присутствовавший на совещании заместитель начальника штаба оператив­ного руководства вермахта генерал В. Варлимонт записал впоследствии: «...Гитлер, невзирая на постигшие немцев неудачи, вновь возвратился к своей основной идее, которой он придерживался в декабре 1940 г. и летом 1941 г. Он снова хотел сосредоточить основные усилия на крайних флангах широко растянутого фронта. Разница состояла лишь в том, что большие потери, которые понесла сухопутная армия и которые не уда­лось целиком восполнить, вынуждали его ставить перед собой последова­тельно одну цель за другой, начиная с южного участка, с Кавказа. Москва как цель наступления... пока совершенно отпадала».

Примечательно свидетельство Кейтеля, который на допросе 17 июня 1945 г. показал: «В результате кампании 1941 года стало ясно, что возни­кает момент известного равновесия сил между немецкими и советскими войсками. Русское контрнаступление, бывшее для верховного командо­вания полностью неожиданным, показало, что мы грубо просчитались в оценке резервов Красной Армии. Тем более было ясно, что Красная Ар­мия максимально использует зимнюю стабилизацию фронта для даль­нейшего усиления, пополнения и подготовки новых резервов. Молние­носно выиграть войну не удалось. Однако это ни в коем случае не отнимало у нас надежды новым наступлением достигнуть военной победы.

 

При составлении плана кампании 1942 года мы руководствовались следующими установками:

а)  войска Восточного фронта более не в силах наступать на всем протяжении фронта, как это было в 1941 году;

б) наступление должно ограничиться одним участком фронта, а имен­но - южным;

в)  цель наступления: полностью выключить Донбасс из военно-экономического баланса России, отрезать подвоз нефти по Волге и захватить главные базы нефтяного снабжения, которые, по нашей оценке, находи­лись в Майкопе и Грозном. Выход на Волгу не планировался сразу на ши­роком участке, предполагалось выйти в одном из мест, чтобы затем захва­тить стратегически важный центр - Сталинград. В дальнейшем предпо­лагалось в случае успеха и изоляции Москвы от юга предпринять поворот крупными силами к северу (при том условии, что наши союзники взяли бы на себя р. Дон). Я затрудняюсь назвать какие- либо сроки для проведе­ния этой операции. Вся операция на южном участке должна была закон­читься крупным окружением всей юго- западной и южной групп Красной Армии, которые охватывались нашими группами армий «А» и «В»...».

 

В распоряжении историков имеются документальные материалы о планах фашистского политического руководства и военного командова­ния на лето 1942 г. В окончательном виде цель и замысел новой насту­пательной кампании на Востоке были сформулированы в директиве ОКВ № 41 от 5 апреля 1942 г., а затем конкретизированы в директивах № 44 и 45, подписанных в июле.

 

Военно- политическая цель нового наступления фашистского вермахта на советско- германском фронте состояла в том, чтобы вновь овладеть стратегической инициативой и уничтожить «оставшиеся» силы Советской Армии, захватить максимальное количество важнейших политических, экономических и военных центров Советского Союза.

 

Стратегический замысел гитлеровского командования сводился к то­му, чтобы «...сохраняя положение на центральном участке, на севере взять Ленинград и установить связь на суше с финнами, а на южном фланге фронта осуществить прорыв на Кавказ».

Решение этих задач предполагалось осуществить последовательно, «учитывая обстановку, создавшуюся после окончания зимней кампании, наличие сил и средств, а также транспортные возможности». Вначале гитлеровскому командованию необходимо было создать условия для про­ведения так называемой «главной операции» на юге Восточного фронта «с целью уничтожить противника западнее Дона, чтобы затем захватить нефтеносные районы на Кавказе и перейти через Кавказский хребет». Для этого немецко- фашистским войскам требовалось улучшить свое опе­ративное положение, стабилизировать и укрепить Восточный фронт и ты­ловые прифронтовые районы. Их конкретные задачи сводились к тому, чтобы в течение весны овладеть Керченским полуостровом, Севастополем, срезать барвенковский выступ советских войск, ликвидировать их плац­дарм северо-западнее Новгорода, выровнять линию фронта на москов­ском направлении.

 

К концу мая немецко- фашистское командование предполагало закон­чить сосредоточение основных сил ударных группировок для проведения «главной операции». Ближайшая цель этой операции предусматривала нанесение ряда последовательных, дополняющих друг друга ударов, которые должны были развиваться «с севера на юг с таким расчетом, чтобы в каждом из этих ударов на решающих направлениях было сосредо­точено как можно больше сил как сухопутной армии, так и в особенности авиации».

 

Первый удар планировалось нанести из района южнее Орла на Во­ронеж. Отсюда подвижные соединения должны были наступать вниз по течению Дона навстречу группировке, наносившей второй удар из района Харькова на восток. Затем предполагалось объединить в районе западнее Сталинграда войска, наступавшие вдоль Дона, и войска, наносившие удар на восток из района Таганрог, Артемовск. После этого планирова­лось быстрое развитие успеха непосредственно на Сталинград и Северный Кавказ.

 

Операции на севере по захвату Ленинграда и Кировской железной дороги намечалось провести после разгрома советских войск на юге и за­хвата нефтяных районов Кавказа, богатейших сельскохозяйственных районов Среднего и Нижнего Дона и Кубани. На западном направлении, где советские войска располагали значительными силами, противник пла­нировал сдерживающие действия и частные наступательные операции по улучшению своего оперативного положения.

 

Таким образом, по замыслу фашистского командования вооруженные силы Германии в летнем наступлении 1942 г. должны были добиваться решения политических целей, поставленных еще планом «Барбаросса». Главный удар противник предполагал нанести на южном крыле. К нанесе­нию одновременных ударов на других стратегических направлениях, как это было в 1941 г., вермахт был уже не способен.

 

Сосредоточив на юге Восточного фронта все свои резервы, правители «третьего рейха» рассчитывали на то, что потеря Донбасса и кавказской нефти ослабит Советский Союз и обеспечит Германии возможность успеш­но продолжать войну, а выход немецких войск в Закавказье нарушит связь СССР с зарубежными странами через Кавказ и Иран. Более того, нацисты не без оснований надеялись на то, что прорыв германских войск в Закавказье позволит им втянуть Турцию в войну против СССР.

 

От успешного решения первоначальных задач, запланированных германскими стратегами на май - июнь 1942 г., во многом зависело осущест­вление военно-политических целей всего наступления гитлеровской ар­мии на Востоке летом 1942 г.

 

В целях обеспечения скрытности летнего наступления 1942 г. фашист­ское руководство провело ряд мероприятий по дезинформации.

 

Чтобы сохранить в тайне направление главного удара, генеральный штаб сухопутных войск Германии решил создать впечатление, будто немецкие войска развернут мощное наступление на западном направлении в целях разгрома центральной группировки советских войск и захвата Москвы. Для этого штаб группы армий «Центр» по указанию ОКХ разработал план специальной операции под условным наименованием «Кремль». Расчет был сделан на то, что ее замысел станет известен командованию Советской Армии и оно будет введено в заблуждение. Этот план предусматривал проведение целого комплекса различных дезинформа­ционных мероприятий, которые по времени тесно увязывались с подго­товкой и осуществлением наступления на юге. Однако операция «Кремль» своей цели не достигла.

 

Итак, весной 1942 г. обе воюющие стороны выработали стратегические планы и вели подготовку к очередному туру активных действий на советско- германском фронте, что вызывалось острой необходимостью иметь стратегическую инициативу в своих руках.

 

В соответствии с общими замыслами предстоящих действий созда­вались группировки сил действующих армий.

 

В составе советской действующей армии находились 9 фронтовых объединений, отдельная армия и войска Московской зоны обороны, 3 фло­та с оперативно подчиненными им 3 флотилиями. К маю 1942 г. еще со­хранились три главнокомандования стратегических направлений - За­падное, Юго-Западное и Северо-Кавказское, во главе которых находи­лись соответственно генерал Г.К. Жуков, маршалы С. К. Тимошенко и С.М. Буденный. В состав сил действующей армии входили 10 ударных авиационных групп Ставки, соединения и части авиации дальнего дейст­вия, а также Московский фронт ПВО и Ленинградская армия ПВО. В стратегическом резерве Ставки находились 2 общевойсковые армии (1- я резервная и 58- я) и около 80 отдельных соединений и частей. Всего в составе войск советской действующей армии (без Войск ПВО страны и Военно- Морского Флота) насчитывалось в то время 5,1 млн. человек, почти 3,9 тыс. танков, 44.9 тыс. орудий и минометов около 2,2 тыс. боевых самолетов. В Северном, Балтийском и Черноморском флотах имелось 140 боевых кораблей основных классов: 2 линейных корабля, 6 крейсеров, 32 эскадренных миноносца и 100 подводных лодок.

 

Немецко-фашистские вооруженные силы имели на советско- герман­ском фронте 3 группы армий, в состав которых входили 9 полевых и 4 тан­ковые армии, 3 оперативные группы и 3 воздушных флота. Общее коли­чество сил противника, которые противостояли советской действующей армии в мае 1942 г., показано в таблице 11.

 

Таким образом, соотношение сил и средств сторон было: в людях - 1 : 1,2, в орудиях и минометах - 1 : 1,3, в боевых самолетах - 1 : 1,5 в пользу противника; в танках - 1,2 : 1 ив боевых кораблях —-  2,2 : 1 в пользу советских войск и флота. При таком соотношении в силах и средствах обе стороны вступили весной 1942 г. в новый этап второй миро­вой войны, развернув активные действия на ее главном фронте.

 

В начале мая 1942 г. на советско- германском фронте обе стороны на­чали боевые действия за стратегическую инициативу. Они велись в тече­ние почти двух месяцев. Для Советской Армии события стали развиваться неблагоприятно. 

 

Фашистский вермахт опередил ее в активных действиях в Крыму, где 8 мая перешел в наступление на Керченском полуострове против войск Крымского фронта. Почти одновременно с оборонительным сражением в Крыму 12 мая началась Харьковская наступательная опера­ция войск Юго-Западного фронта. Советское командование делало на нее главную ставку в нанесении упреждающих ударов по немецко- фашист­ской армии весной 1942 г. Однако 17 мая и противник начал наступление на харьковском направлении. Операция приняла характер встречного сражения.

В первых числах июня советские войска были вынуждены приступить и к отражению третьего штурма Севастополя.

 

Советские Вооруженные Силы вновь оказались на пороге суровых испытаний. Им предстояла тяжелая и упорная борьба с врагом, который продолжал сосредоточивать на советско-германском фронте свои резервы, не опасаясь открытия активных действий в Западной Европе американ­скими и английскими армиями.

 

Особенно напряженные сражения Советской Армии весной 1942 г. проходили под Харьковом и на Керченском полуострове. Исход борьбы в этих районах в значительной степени определил развитие событий не только на юго- западном направлении, но и на всем советско- германском фронте.

 

К началу весенних сражений весьма сложной была оперативная обстановка на Керченском полуострове, где действовали войска Крым­ского фронта под командованием генерала Д. Т. Козлова, имевшие в своем составе 47, 51 и 44- ю армии со средствами усиления. Этот фронт был сфор­мирован в начале 1942 г. с целью освобождения Крыма и к маю оборонял Керченский полуостров в самой узкой его части на так называемых Ак-Монайских позициях.

 

В феврале - апреле Крымский фронт при поддержке Черноморского флота трижды пытался прорвать оборону противника, но задачи не вы­полнил и вынужден был временно перейти к обороне. Еще в марте Ставка направила на этот фронт в качестве своего представителя начальника.

 

Главного политического управления армейского комиссара 1 ранга Л.3. Мехлиса и от Генерального штаба генерала П.П. Вечного. Они должны были помочь командованию фронта подготовить и провести опе­рацию по освобождению Крыма.

 

Группировка войск фронта к маю 1942 г. оставалась наступательной, однако наступление по ряду причин все откладывалось, а оборона не укреплялась. Наиболее слабым ее местом было левое крыло фронта, при­мыкавшее к Черному морю.

Тем временем противник готовился к наступлению с задачей сбросить советские войска с Керченского полуострова, а затем, сосредоточив свои силы под Севастополем, уничтожить героических защитников города и овладеть важной военно- морской базой. Ему удалось определить слабое место в обороне Крымского фронта и сосредоточить здесь крупные силы танков и авиации.

 

Подготовка противника к наступлению не осталась незамеченной. Фронтовая разведка точно установила даже день перехода его войск к активным действиям. Однако ни командующий фронтом, ни представи­тель Ставки Л.3. Мехлис не предприняли надлежащих мер к отражению удара.

 

Наступление врага началось ранним утром 8 мая. Действиям его сухопутных войск (около 8 дивизий 11- й немецкой армии) предшествовал массированный удар авиации по плотным боевым порядкам войск Крым­ского фронта. Основные усилия гитлеровцы сосредоточили против 44-й армии генерала С.И. Черняка, занимавшей полосу на приморском на­правлении. Здесь, вдоль побережья Феодосийского залива, и был нанесен главный удар с одновременной высадкой небольшого шлюпочного десанта в тылу советских войск, в районе 15 км северо- восточнее Феодосии. Оборо­нявшиеся в первом эшелоне две стрелковые дивизии не выдержали удара двух пехотных и одной танковой немецких дивизий, поддержанных боль­шим количеством пикирующих бомбардировщиков, и вынуждены были отступить на восток.

 

Отсутствие глубоко эшелонированной обороны и открытый харак­тер местности позволили врагу в первый же день наступления добиться успеха. Оборона 44- й армии оказалась прорванной на 5- километровом участке и в глубину до 8 км. На остальных участках Крымского фронта советские воины отбили все атаки и удержали занимаемые позиции. На следующий день, стремясь окружить советские войска, противник повер­нул главные силы своей ударной группировки на север, к побережью Азовского моря, и нанес удар во фланг и тыл 51- й и 47- й армиям, которы­ми командовали генералы В.Н. Львов и К.С. Колганов. Активную под­держку наступавшим дивизиям противника оказывала его авиация, кото­рая только за один день 8 мая совершила 900 самолето-пролетов.

 

В такой тяжелой обстановке утром 10 мая Ставка приказала отвести войска Крымского фронта на Турецкий вал и организовать на этом рубеже упорную оборону. Однако командования фронта и армий не успе­ли выполнить эту задачу. К 11 мая противнику удалось окружить в райо­не Ак-Моная часть сил 51- й и 47- й армий, войска которых в последующем пробивались на восток отдельными группами.

 

11 и 12 мая Ставка предприняла меры, чтобы изменить положение на Керченском полуострове. В ее директиве на имя главнокомандующего войсками Северо-Кавказского направления маршала С. М. Буденного, отданной вечером 11 мая, говорилось, что Военный совет Крымского фронта не может связаться с армиями, несмотря на то, что их штабы от­стоят от Турецкого вала не более чем на 20—25 км. Ставка приказала глав­кому срочно выехать в Керчь, в штаб фронта, чтобы организовать устой­чивую оборону на линии Турецкого вала. «Главная задача,- указыва­лось в директиве,- не пропускать противника к востоку от Турецкого вала, используя для этого все оборонительные средства, войсковые части, средства авиации и морского флота».

 

Авиацию Крымского фронта на этом участке Ставка приказала вре­менно подчинить заместителю командующего авиацией дальнего действия генералу Н.С. Скрипко. Были приняты и другие меры по оказанию по­мощи войскам.

 

13 мая противник прорвал позиции на центральном участке Турец­кого вала, а к исходу 14 мая ворвался на западную и южную окраины Керчи. В создавшейся сложной обстановке маршал С. М. Буденный с раз­решения Ставки дал распоряжение об эвакуации войск Крымского фронта с Керченского полуострова.

 

15 мая противник занял Керчь. Войска Крымского фронта, отражая атаки превосходивших сил врага, до 20 мая переправлялись через Кер­ченский пролив на Таманский полуостров. По приказу вице- адмирала Ф.С. Октябрьского в район Керчи с ближайших баз и портов стали под­ходить различные плавсредства: болиндеры, баржи, сейнеры, тральщики, боты, баркасы, буксиры, а также торпедные и сторожевые катера. Перепра­ва была чрезвычайно тяжелой. Войска несли потери от вражеской авиа­ции как в пунктах посадки и высадки, так и при переходе через пролив. Удалось эвакуировать около 120 тыс. человек, в том числе свыше 23 тыс. раненых. Часть личного состава соединений и частей Крымского фронта, которая не успела переправиться на Таманский полуостров, осталась в Крыму; многие из них, обеспечив эвакуацию главных сил фронта, укры­лись в керченских каменоломнях и вели там самоотверженную борьбу с немецко- фашистскими захватчиками.

 

Пять с половиной месяцев - с 16 мая по 31 октября 1942 г.- про­должалась Аджимушкайская оборона, вошедшая в летопись Великой Отечественной войны как одна из наиболее героических и вместе с тем трагических ее страниц. Керченский Брест, непокоренная крепость на крымской земле - так назвали впоследствии советские люди легендар­ный Аджимушкай за его бессмертный подвиг.

 

В самом начале Аджимушкайской обороны образовалось два подзем­ных гарнизона: в Центральных каменоломнях численностью 10—15 тыс. человек и в Малых каменоломнях - более 3 тыс. солдат и офицеров.

 

Поскольку отход советских воинов в подземелья Аджимушкая ока­зался весной 1942 г. внезапным, там не было заранее заготовленных за­пасов воды, продовольствия и всего другого, необходимого для жизни и борьбы. Положение защитников Аджимушкая ослоячнялось и тем, что в Центральных каменоломнях вместе с советскими воинами укрылось немало женщин, детей и стариков - жителей Керчи и близлежащих по­селков. Но, несмотря на все трудности, мужественные аджимушкайцы героически отбивали атаки фашистов. Врагу не удалось сломить их волю к сопротивлению. 170 дней и ночей сражались с врагом гарнизоны Центральных и Малых каменоломен Аджимушкая.

 

Преодолевая голод, они отражали попытки гитлеровцев проникнуть внутрь каменоломен, в неравных боях отвлекали на себя значительные силы противника, выполнив тем самым до конца свой воинский долг. Только чудовищные преступления озверевших фашистских палачей, применивших против защитников Аджимушкая газ, позволили им про­никнуть в каменоломни и расправиться с их героическими защитниками. Свидетельством этого варварства являются записи в дневнике младшего политрука А. И. Трофименко, которые были найдены в катакомбах. В день первой газовой атаки в дневнике было записано: «Человечество всего зем­ного шара, люди всех национальностей! Видели вы такую зверскую рас­праву, которую применяют германские фашисты? Они дошли до край­ности. Они начали давить людей газами... Умирали сотни людей за Ро­дину...».

 

И как клятва верности, свидетельство несгибаемой воли советских лю­дей, не склонивших голову перед коварным врагом, звучали в эфире слова радиограммы: «Всем! Всем! Всем! Всем народам Советского Союза! Мы, защитники Керчи, задыхаемся от газа, умираем, но в плен не сдаемся!»

 

Так героический Аджимушкай встал в один ряд с Брестской крепо­стью и непокоренным бастионом Черноморья Севастополем. Подвиги воинов, непосредственно участвовавших в сражениях на Керченском по­луострове, подвиги патриотов, боровшихся в Аджимушкайских камено­ломнях, огромная выдержка и стойкость трудящихся города Керчи отме­чены высшей наградой Родины: 14 октября 1973 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР городу Керчи присвоено почетное звание «Город- герой» с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

 

Несмотря на массовый героизм и мужество советских воинов, войска Крымского фронта потерпели поражение. Замысел советского Верховного Главнокомандования, предусматривавший освобождение Крыма от не­мецко- фашистских захватчиков, не удалось претворить в жизнь.

 

В кровопролитных тяжелых сражениях Крымский фронт в течение мая потерял десятки тысяч человек, свыше 3,4 тыс. орудий и минометов, около 350 танков и 400 самолетов. В результате обстановка на южном крыле советско- германского фронта значительно усложнилась. Враже­ские войска, овладев Керченским полуостровом, стали угрожать теперь вторжением на Северный Кавказ через Керченский пролив и Таманский полуостров.

 

4 июня 1942 г. Ставка издала специальную директиву, в которой глубоко анализировались причины поражения фронта. В ней, в частности, отмечалось, что основная причина неудачи Керченской оборонительной операции заключается в том, что командования фронта и армий и предста­витель Ставки Л. 3. Мехлис обнаружили полное непонимание требований современной войны. «Ставка считает необходимым,- указывалось в ди­рективе,- чтобы командующие и военные советы всех фронтов и армий извлекли уроки из этих ошибок и недостатков в руководстве командова­ния бывшего Крымского фронта.

 

Задача заключается в том, чтобы наш командный состав по- настоя­щему усвоил природу современной войны, понял необходимость глубокого эшелонирования войск и выделения резервов, понял значение организации взаимодействия всех родов войск, и особенно взаимодействия наземных сил с авиацией...».

 

Недочеты в руководстве командования Крымского фронта, изложен­ные в этой директиве, усугублялись действиями Л. 3. Мехлиса, который не смог оказать действенной помощи войскам фронта в организации отпо­ра фашистским войскам. Об этом свидетельствует телеграмма, направлен­ная Верховным Главнокомандующим И. В. Сталиным в ответ на телеграм­му Л. 3. Мехлиса от 8 мая, в которой он, как представитель Ставки, пы­тался уйти от ответственности за неудачи советских войск на Керченском полуострове.

 

«Вы держитесь странной позиции постороннего наблюдателя, не отве­чающего за дела Крымфронта,- отмечал Верховный Главнокомандую­щий. Эта позиция очень удобна, но она насквозь гнилая. На Крымском фронте вы - не посторонний наблюдатель, а ответственный представи­тель Ставки, отвечающий за все успехи и неуспехи фронта и обязанный исправлять на месте ошибки командования. Вы вместе с командованием отвечаете за то, что левый фланг фронта оказался из рук вон слабым. Если «вся обстановка показывала, что с утра противник будет наступать!», а вы не приняли всех мер к организации отпора, ограничившись пассив­ной критикой, то тем хуже для вас. Значит, вы еще не поняли, что вы посланы на Крымфронт не в качестве Госконтроля, а как ответственный представитель Ставки...».

 

Одновременно с тяжелыми боями на Керченском полуострове не ме­нее напряженная борьба развернулась в районе Харькова. Еще в ходе общего стратегического наступления Советской Армии советское командо­вание в течение января - марта 1942 г. пыталось провести ряд наступа­тельных операций на курском и харьковском направлениях, в Донбассе и Крыму. Все эти операции существенных территориальных результатов не дали. Лишь некоторые успехи были достигнуты войсками Южного и Юго- Западного фронтов в Донбассе при проведении Барвенковско-Лозовской операции во второй половине января.

 

22 марта Военный совет Юго- Западного направления, во главе кото­рого находились главнокомандующий войсками направления Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко, член Военного совета Н. С. Хрущев и начальник штаба генерал И. X. Баграмян, представил в Ставку доклад об обстановке, сложившейся к середине марта на фронтах Юго- Западного направления, и о перспективах боевых действий в весенне- летний период, 1942 г. В докладе говорилось, что «в итоге проведенных и проводимых сей­час наступательных операций нам удалось расстроить нормальное опера­тивное построение войск противника, заставить его не только израсходо­вать все оперативные резервы, но и раздергать для локализации наших успехов свои дивизии первой линии обороны, вплоть до отдельных батальонов. Противник доведен активными действиями наших войск до такого состояния, что без притока крупных стратегических резервов из значительного пополнения людьми и материальной частью не способен; предпринять операции с решительной целью.

 

По данным агентуры и показаниям пленных, противник сосредото­чивает крупные резервы со значительным количеством танков восточнее Гомеля и в районах Кременчуг, Кировоград, Днепропетровск, очевидно, с целью перехода весной к решительным действиям.

 

Мы считаем, что враг, несмотря на крупную неудачу осеннего наступ­ления на Москву, весной будет вновь стремиться к захвату нашей сто­лицы.

 

С этой целью его главная группировка упорно стремится сохранить свое положение на московском направлении, а его резервы сосредоточи­ваются против левого крыла Западного фронта (вост. Гомель и в районе: Брянск).

 

Наиболее вероятно, что наряду с фронтальными ударами против За­падного фронта противник предпримет крупными силами мотомехсоединений наступление из районов Брянск и Орел в обход Москвы с юга и. юго- востока с целью выхода на р. Волгу в районе Горький и изоляции Москвы от важнейших промышленных и экономических центров Повол­жья и Урала.

 

На юге следует ожидать наступления крупных сил противника между течением р. Сев. Донец и Таганрогским заливом с целыо овладения нижним течением р. Дон и последующим устремлением на Кавказ к источникам нефти.

 

 

Для обеспечения действий основных ударных группировок на Москву и на Кавказ противник, несомненно, попытается нанести вспомогательный удар из района Курска на Воронеж.

 

 

Можно предполагать, что противник начнет решительные наступатель­ные действия в середине мая.

 

Независимо от этого войска Юго- Западного направления в период весенне- летней кампании должны стремиться к достижению основной стратегической цели - разгромить противостоящие силы противника и выйти на Средний Днепр (Гомель, Киев, Черкассы) и далее на фронт Чер­кассы, Первомайск, Николаев...».

 

Далее в докладе излагались задачи войск Брянского, Юго- Западного и Южного фронтов, привлекаемых к наступлению, а также мотивы по усилению этих фронтов резервами Ставки и обеспечению материально-  техническими средствами.

 

Такая оценка сложившейся обстановки не могла не повлиять в определенной мере на окончательное решение Ставки.

 

Генеральный штаб, рассмотрев предложение Военного совета Юго-  Западного направления, доложил Верховному Главнокомандующему о своем несогласии и невозможности проведения крупной наступательной операции на юге весной 1942 г.

 

В конце марта предложение Военного совета Юго- Западного направ­ления рассматривалось на совместном совещании членов ГКО и Ставки. Поскольку Ставка не располагала в то время достаточными резервами, она согласилась с мнением Генштаба и отклонила предложение о прове­дении крупного наступления на юге весной 1942 г. Главнокомандующий войсками Юго- Западного направления получил указание разработать план частной, более узкой операции в целях разгрома лишь харьковской группировки врага и освобождения Харькова имеющимися силами. В соответствии с этим указанием Военный совет Юго- Западного направ­ления 30 марта представил в Ставку план действий на апрель - май 1942 г., основной целью которых ставилось «овладеть г. Харьков, а за­тем произвести перегруппировку войск, ударом с северо- востока захватить Днепропетровск и Синельниково.

 

На остальном протяжении фронта войска ЮЗН (Юго- Западного направления.- Ред.) прочно обороняют ныне занимаемые рубежи...».

 

План Харьковской операции предусматривал нанесение двух ударов войсками Юго- Западного фронта из района Волчанска и с барвенковского выступа по сходящимся направлениям на Харьков, разгром харьков­ской группировки врага и создание условий для организации наступ­ления на днепропетровском направлении уже с участием Южного-  фронта.

 

По утвержденному главкомом Юго- Западного направления плану, главный удар с барвенковского выступа предстояло нанести силами наступательной группировки войск в составе 6- й армии генерала А. М. Городнянского, наступавшей непосредственно на Харьков с юга, и армей­ской оперативной группы генерала JI. В. Бобкина, наносившей обеспечи­вающий удар на Красноград. Всего в составе этих объединений должно было наступать 10 стрелковых и 3 кавалерийские дивизии, 11 танковых и 2 мотострелковые бригады. В резерве командующего фронтом на на­правлении главного удара оставались 2 стрелковые дивизии и кавале­рийский корпус.

 

Во вторую ударную группировку входили 28- я армия генерала Д.И. Рябышева и примыкавшие к ней фланговые соединения 21- й и 38- й армий, которыми командовали генералы В.Н. Гордов и К.С. Москаленко. В общей сложности она насчитывала 18 стрелковых и 3 кавалерийские дивизии, 7 танковых и 2 мотострелковые бригады. Эти войска должны были нанести вспомогательный удар из района Волчанска в обход Харь­кова с севера и северо- запада навстречу наступавшей с юга главной удар­ной группировке.

 

Обеспечение операции Юго- Западного фронта на харьковском направлении было возложено на войска Южного фронта во главе с командующим генералом Р. Я. Малиновским, членом Военного совета дивизионным комиссаром И. И. Лариным, начальником штаба генералом А. И. Антоно­вым. Этому фронту было приказано организовать прочную оборону на южном фасе барвенковского выступа силами 57- й и 9- й армий под коман­дованием генералов К.П. Подласа и Ф.М. Харитонова.

 

Несмотря на то что к Харьковской наступательной операции при­влекалось в общей сложности 28 дивизий, добиться заметного численного перевеса над противником не удалось: укомплектованность их была срав­нительно невысокой (в среднем не более 8—9 тыс. человек; дивизии же 6- й немецкой армии насчитывали по 14—15 тыс. человек).

 

Малочисленными были и соединения Южного фронта. К тому же пе­ред самым наступлением из них было изъято по 500 человек для усиления главной ударной группировки Юго- Западного фронта.

 

В то время как войска Юго-Западного фронта готовились к наступ­лению, вражеское командование также готовилось развернуть с 18 мая под Харьковом наступательную операцию под условным наименованием «Фридерикус- I». Как свидетельствуют немецкие документы и показания бывшего командующего 6- й армией Ф. Паулюса, цель этого наступления состояла в захвате важного оперативно- стратегического района, который предполагалось использовать в качестве исходного плацдарма «главной операции» согласно директиве ОКВ № 41. 

 

Позднее Паулюс писал: «Эта операция должна была в первую очередь устранить непосредственную опасность коммуникациям немецкого южного фланга в районе Днепропет­ровска и обеспечить удержание Харькова с разместившимися там боль­шими складами и лазаретами 6- й армии. Далее, необходимо было овладеть местностью западнее реки Сев. Донец, юго- восточнее Харькова для после­дующего наступления через эту реку на восток».

 

Проведение операции «Фридерикус- I» возлагалось на 6- ю армию и армейскую группу «Клейст» (1- я танковая и 17- я армии). В их задачу входило нанести контрудар из районов Балаклеи и Славянска в общем направлении на Изюм.

 

В ходе подготовки операции вражеская группировка на харьковском направлении была значительно усилена. К 12 мая Юго- Западному фронту противостояло 17 дивизий, а Южному - 34 (из них непосредственно 57- й и 9- й армиям - 13 дивизий). Общее соотношение сил и средств на юго-  западном направлении было невыгодным для советской стороны. В тан­ках силы были равны, а по количеству людей противник превосходил в 1,1 раза, в орудиях и минометах - в 1,3 раза, в самолетах - в 1,6 раза. Только в полосе наступления Юго- Западного фронта удалось достичь полуторного превосходства в людях и немногим более чем двукратного в танках, среди которых было еще много легких, со слабой броней и воо­ружением. По артиллерии и авиации силы сторон были примерно одина­ковыми, но противник обладал подавляющим количественным и качест­венным превосходством в бомбардировщиках. К тому же соединения Юго-Западного фронта в большинстве своем состояли из необстрелянных бой­цов.

 

В полосе Южного фронта советские войска значительно уступали противнику и в танках, и в артиллерии, и в авиации. На южном фасе барвенковского выступа гитлеровцы превосходили 57- ю и 9- ю армии по пехоте - в 1,3 раза, по танкам - в 4,4 раза, по артиллерии - в 1,7 раза.

 

В этих условиях командованию Юго- Западного направления нужно было надежно обеспечить действия главной ударной группировки Юго-  Западного фронта со стороны Славянска. Для отражения возможных ударов танковых сил врага требовались мощные противотанковые ре­зервы. Разведка 9- й армии еще до начала Харьковской операции доста­точно точно определила сосредоточение танковых соединений армейской группы «Клейст» перед войсками армии. Однако ни командующий Южным фронтом генерал Р.Я. Малиновский, ни главнокомандующий войсками Юго-Западного направления маршал С.К. Тимошенко не приняли во внимание своевременный доклад Военного совета 9- й армии об угрожав­шей опасности.

 

Боевые действия войск Юго-Западного фронта начались 12 мая пере­ходом в наступление обеих ударных группировок. За первые три дня на­пряженных боев войска фронта прорвали оборону 6- й немецкой армии севернее и южнее Харькова в полосах до 50 км каждая и продвинулись из района Волчанска на 18 -25 км, а от барвенковского выступа - на 25- 50 км. Это вынудило командующего группой армий «Юг» просить глав­ное командование сухопутных войск срочно перебросить 3—4 дивизии из состава армейской группы «Клейст» для ликвидации прорыва.

 

Командование Юго- Западного направления доносило в Ставку 15 мая, что операция развертывается успешно и созданы необходимые условия для включения в наступление войск Брянского фронта и дальнейшего форсирования операции Юго-Западного фронта Однако эти прогнозы оказались преждевременными. Командование фронта и направления, к сожалению, не использовало сложившуюся к исходу 14 мая благоприят­ную обстановку: оно не ввело в сражение подвижные соединения для развития первоначального успеха и завершения окружения немецкой группировки в районе Харькова. В результате стрелковые войска заметно истощили свои силы, и темп наступления резко снизился. Вторые эшело­ны армий были введены в сражение утром 17 мая. Но время было упуще­но. Противник выдвинул к районам прорыва значительные подкрепления, организовал прочную оборону на тыловых рубежах и, завершив перегруп­пировку, 17 мая бросил в наступление из района Краматорск, Славянск против 9- й и 57- й армий Южного фронта 11 дивизий армейской группы «Клейст». Одновременно он начал наступать из района восточнее Харь­кова и южнее Белгорода против 28- й армии Юго- Западного фронта.

 

Войска 9- й армии оказались не подготовленными к отражению удара. Соотношение сил сложилось в пользу врага: по пехоте - 1 : 1,5, артил­лерии - 1:2, танкам - 1 : 6,5. Армия не смогла сдержать мощного натиска, и ее левофланговые соединения с боями начали отходить за Северский Донец, а правофланговые - на Барвенково.

 

Обстановка требовала прекращения Харьковской операции. Однако командование Юго-Западного направления и фронта недооценивало опас­ности со стороны краматорской группировки врага и не считало необходи­мым прекращать наступление. События же продолжали развиваться небла­гоприятно. Вследствие отхода 9- й армии и продвижения противника на север вдоль реки Северский Донец создалась угроза окружения всей группировки советских войск, действовавшей в барвенковском выступе.

 

Вечером 17 мая генерал А.М. Василевский, временно исполнявший обязанности начальника Генерального штаба, доложил Верховному Главнокомандующему о критической обстановке в полосах 9- й и 57- й армий и предложил прекратить наступление Юго- Западного фронта, а часть сил из состава его ударной группировки бросить на ликвидацию угрозы, воз­никшей со стороны Краматорска. Иных способов спасти положение, как писал в своих мемуарах маршал Г.К. Жуков, не было, поскольку в этом районе никакими резервами фронт не располагал.

 

18 мая обстановка на Юго- Западном фронте резко ухудшилась. Генеральный штаб еще раз предложил Верховному Главнокомандующему прекратить наступательную операцию под Харьковом, повернуть основ­ные силы барвенковской ударной группировки, ликвидировать прорыв противника и восстановить положение 9- й армии Южного фронта. Однако Военный совет Юго- Западного фронта смог убедить И. В. Ста­лина в том, что опасность со стороны краматорской группы противника сильно преувеличена и нет оснований прекращать операцию. Маршал Г. К. Жуков об этих фактах писал так: «Ссылаясь на эти доклады Военного совета Юго- Западного фронта о необходимости продолжения наступления, Верховный отклонил соображения Генштаба...».

 

Поскольку согласия на прекращение операции не было дано, войска Юго- Западного фронта продолжали наступление на Харьков, что еще больше осложнило обстановку. «Эти события получили тогда противоре­чивую оценку, - пишет генерал армии С. М. Штеменко в книге «Генераль­ный штаб в годы войны». Военный совет Юго- Западного направления большого беспокойства не проявил, хотя и доложил Ставке, что нужно укрепить Южный фронт за счет резервов Верховного Главнокомандова­ния. И. В. Сталин согласился с этим и выделил войска; однако в район боевых действий они могли попасть только на третьи и четвертые сутки».

 

Только во второй половине дня 19 мая главнокомандующий войсками Юго- Западного направления отдал приказ перейти к обороне на всем бар-  венковском выступе, отразить удар врага и восстановить положение. Но это решение оказалось запоздалым.

 

23 мая армейская группа «Клейст», наступавшая из-под Краматор­ска, соединилась в районе 10 км южнее Балаклеи с частями 6- й немецкой армии, перерезав советским войскам, действовавшим на барвенковском выступе, пути отхода на восток за реку Северский Донец. Соединения, отрезанные западнее Северского Донца, были объединены под общим ко­мандованием заместителя командующего фронтом генерала Ф.Я. Костенко. С 24 по 29 мая, ведя бои в окружрении, они небольшими отрядами и группами прорывались через фронт немецких войск и переправлялись на восточный берег Северского Донца.

 

Одновременно с наступлением в районе барвенковского плацдарма противник усилил удары и на волчанском направлении, где ему удалось окружить вторую ударную группировку Юго- Западного фронта.

 

Борьба советских войск в окружении с превосходящими силами противника была очень тяжелой. Фашистская авиация господствовала в воз­духе. Ощущался острый недостаток боеприпасов, горючего и продовольст­вия. Попытка командования Юго-Западного направления прорвать фронт окружения извне ударом части сил 38- й армии и деблокировать окружен­ные части большого успеха не имела. Тем не менее благодаря этому удару из окружения вышли около 22 тыс. бойцов и командиров во главе с чле­ном Военного совета Юго- Западного фронта дивизионным комиссаром.

 

К.А. Гуровым и начальником штаба 6- й армии генералом А.Г. Батюней. В неравных боях геройски погибли многие солдаты, командиры и политработники. Пали смертью храбрых генералы А.Ф. Анисов, JI.В. Бобкин, А.И. Власов, А.М. Городнянский, Ф.Я. Костенко, К.П. Подлас и дру­гие.

 

Таким образом, успешно начавшаяся в мае 1942 г. наступательная операция Советской Армии в районе Харькова окончилась неуда­чей. Войска двух фронтов понесли большие потери в живой силе и технике.

 

Такой исход Харьковской операции явился результатом прежде всего недостаточно полной оценки командованием Юго-Западного направления и фронта оперативно- стратегической обстановки, отсутствием хорошо организованного взаимодействия между фронтами, недооценки вопросов оперативного обеспечения и ряда недочетов в управлении войсками. К тому же командование направления и фронта своевременно не приняло меры к прекращению наступления в связи с резко осложнившейся обста­новкой в районе операции.

 

На неуспех под Харьковом повлияло и то, что значительная часть соединений и частей советских войск была недостаточно сколоченной, они не были обеспечены в нужном количестве современной боевой техни­кой и боеприпасами. Командный состав всех звеньев не обладал еще до­статочным боевым опытом. Командование направления не всегда объектив­но информировало Ставку о положении на фронтах.

 

Неудача под Харьковом оказалась весьма чувствительной для войск всего Юго- Западного направления. Потеря большого числа людей, тех­ники и вооружения была тяжелым ударом накануне важных событий, которым предстояло развернуться летом 1942 г. на юге советско- герман­ского фронта.

 

Многие военачальники - участники Харьковской наступательной операции свидетельствуют, что советские войска, потерпев неудачу в мае, потеряли важный оперативный плацдарм южнее Харькова и вынуждены были перейти к обороне в невыгодных условиях. Они подчеркивают при этом, что события под Харьковом послужили суровым уроком для коман­дования и штабов объединений, соединений и частей.

 

Таким образом, в результате неудачи войск Юго- Западного и Юж­ного фронтов на барвенковском выступе ударная сила их была значитель­но ослаблена. Поэтому пришлось отказаться от намеченных на лето насту­пательных операций на всем юго- западном направлении. В конце мая 1942 г. перед войсками этого направления были поставлены оборонитель­ные задачи: прочно закрепиться на занимаемых рубежах и не допустить развития наступления немецко- фашистских войск из района Харькова на восток.

 

Поражение советских войск на Керченском полуострове и в районе, Харькова в мае 1942 г. облегчило немецко- фашистскому командованию подготовку большого летнего наступления на Восточном фронте. Верхов­ному Главнокомандованию Советских Вооруженных Сил в той обстановке потребовались серьезное корректирование принятого стратегического решения и организация неотложных мер по противодействию наступле­нию врага.

 

Используя успехи, достигнутые в мае, противник в течение июня подготовил и провел наступательные операции в районе Севастополя, на волчанском и купянском направлениях.

 

В рядах защитников города было немало женщин. Воинские подвиги многих из них отмечены высокими правительственными наградами, а пулеметчица Нина Онилова, снайпер Людмила Павличенко и разведчица Мария Вайда удостоены звания Героя Советского Союза.

 

В адрес командования Черноморского флота и Приморской армии 12 июня поступила приветственная телеграмма от Верховного Главноко­мандующего:

 

Теплое приветствие Верховного Главнокомандующего еще выше подняло боевой дух в войсках Севастопольского оборонительного района.

 

О героизме севастопольцев в те дни много писали центральные газе­ты. Так, в передовой статье газеты «Правда» от 15 июня 1942 г. говорилось: «Весь советский народ, народы свободолюбивых стран с затаенным дыха­нием следят за ожесточенным сражением, которое ведет севастопольский гарнизон, отражая бешеные атаки врага. Фашистские разбойники делают отчаянную попытку сломить боевой дух защитников города.

 

Военные моряки, морские летчики в тесном взаимодействии и сотрудничестве, бок о бок с доблестной Красной Армией отражают бесчисленные атаки врага, его авиации, его танков и пехоты.

 

Стойкость защитников Севастополя, их доблесть бессмертны. На по­добный героизм способны только люди, которым свобода, честь, незави­симость и процветание своей Родины, своего государства превыше всего, превыше жизни. Плечом к плечу здесь держат оборону моряк, красноар­меец и летчик. Взаимная выручка, помощь, поддержка, совместный удар по врагу делают их непобедимыми. Самоотверженная борьба Севастополь­цев - это пример героизма для всей Красной Армии, для всего советского народа».

 

Несмотря на самоотверженную борьбу, положение Приморской армии с каждым днем становилось все тяжелее. Отражая непрерывные атаки противника, армия несла большие потери в людях и технике. Резервы были израсходованы. С половины июня бои достигли крайнего напряже­ния. Остро ощущался недостаток боеприпасов. Сообщение с портами Кавказа было осложнено действиями специального авиационного корпу­са, торпедных катеров, подводных лодок и артиллерийских орудий врага, блокировавших Севастополь.

 

Подвозимое количество боеприпасов не превышало одной трети потребности. Поэтому в конце июня артиллерия вынуждена была вести огонь только прямой наводкой. Бои все чаще переходили в рукопаш­ные схватки. Контратаки поддерживались слабым пулеметным огнем и ручными гранатами. Нередко в рукопашных схватках участвовали ар­тиллеристы и минометчики.

 

Для оказания помощи защитникам Севастополя Ставка Верховного Главнокомандования директивой от 19 июня приказала командующему Северо-Кавказским фронтом подготовить десантную операцию с задачей захватить восточную часть Керченского полуострова по рубежу мыс Тар­хан, гора Высокая, Керчь. Начало операции было назначено на первые числа июля. В состав десантной группы были включены стрелковые диви­зия и бригада, две бригады и три батальона морской пехоты Черномор­ского флота. 66- ю отдельную морскую стрелковую бригаду Ставка переда­вала из Карельского фронта, а 154- ю - из Северо- Западного. Их перевоз­ка началась 20 июня. Однако выполнить эту задачу не удалось. Пока шла подготовка десантной операции, положение защитников Севастополя к концу месяца особенно обострилось. 29 июня противник захватил вок­зал и прорвался к центру города. Нанося огромный урон врагу, советские части и сами несли большие потери. Сохранившаяся авиация Севасто­польского оборонительного района была вынуждена перебазироваться на кавказские аэродромы. Войска остались без авиационного прикрытия. Зенитная артиллерия не имела боеприпасов. С самолетами противника борьбу вели только пехотинцы огнем стрелкового оружия. Снаряды были на исходе. Несмотря на все это, советские воины продолжали удерживать свои позиции.

 

Оказывая поддержку войскам Приморской армии, черноморцы в июне доставили в город с побережья Кавказа 23,5 тыс. человек. Транспортная авиация с 21 июня по 1 июля перебросила в Севастополь около 220 тонн боеприпасов и продовольствия. Обратными рейсами она вывезла 2162 че­ловека, в том числе 1542 раненых, 11,7 тонны грузов государственного значения. 22-26 июня на боевых кораблях прибыло последнее пополне­ние - 142- я стрелковая бригада. В последующем боеприпасы и продо­вольствие доставлялись в Севастополь на подводных лодках в ограничен­ном количестве.

 

Утром 30 июня командующий Северо-Кавказским фронтом маршал С.М. Буденный получил донесение командующего Севастопольским обо­ронительным районом вице- адмирала Ф. С. Октябрьского о тяжелой обста­новке в Севастополе. Этот документ отражал суровую правду тех дней. Руководители Севастопольской обороны писали: «Оставшиеся войска сильно устали... хотя большинство продолжает героически драться. Про­тивник резко увеличил нажим авиацией, танками, учитывая резкое сни­жение нашей огневой мощи... В таком положении мы продержимся мак­симум два- три дня».

 

Получив донесение, маршал С.М. Буденный доложил Ставке, что Севастопольский оборонительный район подготовленных оборонитель­ных рубежей больше не имеет, боеспособность войск снизилась и оказать скорую помощь защитникам Севастополя с моря и воздуха командование Северо-Кавказского фронта не может. В докладе отмечалось, что все ко­рабли, прорывающиеся в Севастополь и обратно, подвергаются сильной бомбардировке с воздуха и торпедным атакам катеров и подводных лодок. Только за последние три- четыре дня на подступах к Севастополю были потоплены две подводные лодки, миноносец «Безупречный» и серьезно поврежден лидер «Ташкент». Учитывая, что подготовленная десантная операция уже не может изменить ход событий, командующий Северо- Кавказским фронтом просил прекратить подвоз пополнения и продоволь­ствия и подтвердить задачу войскам Севастопольского оборонительного района бороться до тех пор, пока из Севастополя не будет вывезено все возможное. Организация эвакуации раненых возлагалась на командую­щего Черноморским флотом, которому было приказано использовать для этой цели все средства флота.

 

Во второй половине дня 30 июня начальник Генерального штаба ге­нерал А.М. Василевский сообщил командованию Северо-Кавказского фронта, что Ставка утверждает предложения фронта и приказывает при­ступить немедленно к их реализации.

 

Вечером 30 июня, когда кончились боеприпасы, продовольствие и питьевая вода, защитники Севастополя по приказу Ставки отошли к бух­там Стрелецкая, Камышовая, Казачья и на мыс Херсонес. Их положение было крайне тяжелым. Остатки многих соединений Севастопольского обо­ронительного района понесли большие потери и потеряли боеспособ­ность.

 

К исходу 30 июня в составе Севастопольского оборонительного района из числа частично сохранивших боеспособность остались только 109- я стрелковая дивизия (около 2000 бойцов), 142- я стрелковая бригада (около 1500 бойцов), четыре сводных батальона, сформированных из остатков разбитых частей, артиллерийских полков береговой обороны, ПВО и военно- воздушных сил флота (до 2000 бойцов). Все эти войска, кроме стрелкового оружия, имели лишь небольшое число минометов и орудий малокалиберной артиллерии.

 

Сообщая об этом в своем последнем боевом донесении на 24 часа 30 июня Верховному Главнокомандующему, наркому Военно-Морского Флота и командующему Северо-Кавказским фронтом, Военный совет Се­вастопольского оборонительного района одновременно докладывал:

 

Восьмимесячная оборона Севастополя вошла в историю как образец длительной обороны, как яркий пример массового героизма и самопожертвования. Ее военно- политическое значение было огромно. Длительная и упорная борьба защитников города- героя и большие потери противника нарушили планы фашистского командования. Осенью 1941 г. Севастополь приковал к себе крупные силы врага, что способствовало срыву его плана по захвату Кавказа. Во время контрнаступления советских войск под Ростовом в ноябре 1941 г. враг был лишен возможности усилить 1- ю тан­ковую армию за счет 11- й армии. Весной и в первой половине лета 1942 г. гитлеровцы не смогли использовать 11- ю армию для наступления на юж­ном крыле советско германского фронта. Она высвободилась только в ию­ле, но была настолько обескровлена под Севастополем, что требовала дли­тельного отдыха и пополнения.

 

4 июля 1942 г. «Правда» опубликовала сообщение Совинформбюро «250 дней героической обороны Севастополя», в котором говорилось: 

В ознаменование героической обороны города была учреждена медаль «За оборону Севастополя», которой было награждено более 39 тыс. его за­щитников. На основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 8 мая 1965 г. городу-герою Севастополю были вручены орден Ленина и медаль «Золотая Звезда».

 

Потеря Севастополя и Керченского полуострова летом 1942 г. резко изменила обстановку на южном участке советско- германского фронта. Перед вермахтом открылся кратчайший путь на Кавказ через Керченский пролив. Турция все чаще стала нарушать нейтралитет, пропуская через проливы в Черное море корабли и суда государств фашистского блока с боевой техникой, вооружением и боеприпасами.

 

В июне 1942 г. тяжелая для советских войск борьба продолжалась не только в районе Севастополя, но и в полосе действий фронтов юго-  западного направления. Последние не могли выполнить поставленную перед ними оборонительную задачу - не допустить дальнейшего развития вражеского наступления на восток.

 

Руководство вермахта, стремясь быстрее реализовать успех, достиг­нутый в борьбе за барвенковский плацдарм, тотчас приступило к подго­товке двух запланированных на этом участке фронта частных наступа­тельных операций. Первая, получившая название «Вильгельм», должна была проводиться на волчанском направлении основными силами 6- й ар­мии. Ко второй операции - «Фридерикус- П» привлекались 1- я танковая армия и остальные дивизии 6- й армии с задачей нанести удар из района юго- восточнее Чугуева на Купянск и захватить плацдарм на восточном берегу реки Оскол. По свидетельству Ф. Паулюса, целью обеих операций было создание выгодного исходного положения для наступления к боль­шой излучине Дона.

 

К началу наступления немецко- фашистских войск на волчанском направлении, подготовка к которому завершилась только 10 июня, в составе 6- й и 1- й танковой армий насчитывалось 33 дивизии, в том числе 7 танко­вых и моторизованных. Враг имел полуторное превосходство в силах над занимавшими этот участок войсками Юго- Западного фронта. Еще более неблагоприятное соотношение сил для советских войск было под Купянском - на направлении главного удара противника, который предстояло отражать 28- й и 38- й армиям.

 

Командование Юго-Западного направления, опасаясь развития удара гитлеровцев на восток, предприняло меры по укреплению обороны Юго-Западного фронта. Оценивая обстановку на 29 мая 1942 г., соотношение сил и намерение врага прорваться на Кавказ, оно пришло к выводу, что фашистское наступление в полосе Юго- Западного фронта начнется в бли­жайшие 5—10 дней. Наиболее вероятными считались главный удар с Чу­гуевского плацдарма на Купянск и вспомогательный - из района Изюма на Старобельск.

 

Однако командование и штаб Юго- Западного направления и фронта придерживались прежней точки зрения относительно немецко- фашистских планов на лето. Указав на сосредоточение крупных сил противника на юге, они тем не менее не сделали вывода о том, что именно здесь развер­нется его летнее наступление. Оценка обстановки на 29 мая сводилась к тому, что противник готовится нанести на юге не главный, а вспомога­тельный удар, а основными силами он намерен наступать на московском направлении.

 

10 июня немецкие войска начали операцию «Вильгельм». Их наступ­ление на волчанском направлении продолжалось в течение пяти дней. Только 14 июня в 35 км восточнее Волчанска контрударом двух танковых корпусов и двух стрелковых дивизий Юго- Западного фронта удалось оста­новить продвижение гитлеровцев на восток.

 

В течение следующей недели противник завершил подготовку к опе­рации «Фридерикус-П». Перегруппировав силы из 6- й армии в 1- ю тан­ковую, командование группы армий «Юг» развернуло на участке от Чу­гуева до Славянска 13. дивизий, причем главная ударная группировка в составе 7 дивизий была сосредоточена непосредственно в районе Чугуев, Купянск.

 

Враг начал операцию 22 июня. На купянском направлении он прор­вал оборону советских войск и вынудил армии Юго- Западного фронта в период с 23 по 26 июня отойти на восточный берег реки Оскол, на рубе­же которой атаки гитлеровцев были отражены.

 

Таким образом, в течение июня Юго- Западный фронт после неудач­ной Харьковской операции дважды вынужден был отступать и отойти за реку Оскол.

 

Одновременно со сражениями на харьковском направлении и в Кры­му в мае - июне велись ожесточенные бои под Ленинградом и в районе Демянска.

 

Перед Северо- Западным фронтом, во главе которого находился гене­рал П.А. Курочкин, стояла задача разгромить вражеские войска в демян­ском выступе. Следовало двумя ударами (с севера - 11- й армией и с юга- 1- й ударной армией) завершить окружение демянской группировки про­тивника, а затем, с переходом в наступление остальных войск фронта, полностью ее уничтожить.

 

Наступление началось 3 мая. Фронт получил для усиления из резерва Ставки 5 стрелковых дивизий, 8 стрелковых и 2 танковые бригады. Одна­ко, несмотря на наличие достаточных сил и средств, наступление Северо-  Западного фронта, продолжавшееся в течение мая, закончилось безре­зультатно. Гитлеровское командование вскрыло замысел операции и пе­ребросило подкрепления с других участков в район рамушевского ко­ридора, через который демянская группировка имела связь с основными силами 16- й немецкой армии. Существенную помощь наземным войскам врага оказывала его авиация, совершившая за это время около 2 тыс. самолето- пролетов, в то время как авиация Северо- Западного фронта сделала немногим более 700 самолето- вылетов. Все это вместе с недостат­ками в организации и проведении наступления привело к неудаче.

 

Командование Северо- Западного фронта еще не накопило опыта в решительном массировании сил и средств на главных участках наступ­ления, своевременном и быстром вводе в сражение резервов для наращи­вания усилий, в организации противовоздушной обороны, оперативной маскировки, взаимодействия и управления войсками в наступательной операции. В результате наступление в районе Демянска не получило раз­вития.

 

Зимой и ранней весной 1942 г. войска Ленинградского и Волховского фронтов неоднократно пытались прорвать кольцо блокады Ленинграда. Ударные группировки имели задачу после успешного прорыва соединить­ся в районе Любани. Основная роль в наступлении отводилась 2- й удар­ной армии Волховского фронта. Однако, не получив существенной помощи от ослабленных блокадой войск Ленинградского фронта, она не смогла достичь Любани. Совместная наступательная операция двух фронтов успеха не имела.

 

В конце апреля Волховский фронт был упразднен, а его силы в каче­стве Волховской оперативной группы были подчинены Ленинградскому фронту. Бывший командующий Волховским фронтом генерал К.А. Ме­рецков был назначен заместителем главнокомандующего войсками За­падного направления. Командующий Ленинградским фронтом генерал М.С. Хозин получил возможность объединить усилия по прорыву блокады Ленинграда.

 

Еще 2 мая 1942 г. Военный совет Ленинградского фронта представил в Ставку предложения по проведению операций на волховском направле­нии. Отмечалось, что «основная задача войск фронта - освобождение Ле­нинграда от блокады - будет выполняться путем проведения ряда после­довательных фронтовых операций».

 

Ставка утвердила эти предложения, хотя в них и не учитывалось по­ложение 2- й ударной армии, войска которой глубоко вклинились во вра­жескую оборону. Ведя непрерывные напряженные бои на флангах и ком­муникациях, они требовали значительного подкрепления. Противник же, усилив свои группировки, нависавшие над путями подвоза 2- й армии, сосредоточил там до 10 дивизий и продолжал активные действия по пере­хвату ее коммуникаций. Ставка приказала генералу М.С. Хозину срочно вывести 2- ю ударную армию из мешка и дала конкретные советы, как это сделать. Однако приказ выполнить не удалось, и армия оказалась в окру­жении.

 

Главная причина этого заключалась в том, что отвод армии начал­ся только 25 мая, после того как противник 23 мая нанес три сильных одно­временных удара по ее ослабленным войскам. 30 мая врагу вновь удалось перерезать коммуникации армии у основания прорыва и большую ее часть окружить. Началась тяжелая и длительная борьба с целью вырваться из вражеского кольца.

 

Развитие событий под Ленинградом показало, что упразднение Волховского фронта не улучшило управление войсками на этом направле­нии. Маршал А.М. Василевский по этому поводу пишет: «...однако скоро выяснилось, что руководить девятью армиями, тремя отдельными корпу­сами и двумя группами войск, разделенными занятой врагом зоной, не только трудно, но и невозможно. Решение Ставки о ликвидации Вол­ховского фронта, таким образом, оказалось ошибочным».

 

В целях улучшения руководства войсками, действовавшими в полосе от Ладожского озера до озера Ильмень, и обеспечения выхода 2- й ударной армии из окружения 8 июня вновь был создан Волховский фронт во главе с генералом К. А. Мерецковым. В его состав вошли пять армий Волхов­ской оперативной группы Ленинградского фронта (8, 54, 4, 59 и 52- я), удерживавших этот участок, и 2- я ударная армия. Командующим вой­сками Ленинградского фронта был назначен генерал Л.А. Говоров.

 

В течение июня командование Волховского фронта предпринимало все меры для вывода из окружения 2- й ударной армии. В помощь ему Ставка направила своего представителя генерала А. М. Василевского, который прибыл в Малую Вишеру в начале июня. После ожесточенных боев, проходивших с 10 по 19 июня, ценой больших усилий удалось обра­зовать коридор шириной в 2-3 км. Через него вплоть до 10 июля выхо­дили остатки окруженной армии. Неблагоприятный исход боевых дейст­вий 2- й ударной армии в значительной степени был определен бездейст­вием и трусостью ее командующего генерала А. А. Власова. Бросив свои войска на произвол судьбы, он изменил Родине, добровольно перешел на сторону врага.

 

На западном участке советско- германского фронта намеченные цели также не были достигнуты. Советскому командованию не удалось осущест­вить план по усилению действовавшей в тылу врага группы генерала П. А. Белова и расширению занимаемого ею района. Противник, стремясь ликвидировать угрозу коммуникациям своих 9- й, 3- й танковой и 4- й ар­мий, предпринял с 24 по 28 мая активные действия по уничтожению этой группы. Однако после упорных и напряженных боев часть войск группы Белова к 20 июня прорвалась в расположение Калининского и Запад­ного фронтов, а остальные продолжали действовать во вражеском тылу, перейдя к партизанским формам борьбы. Утрата важного оперативно-стра­тегического района в глубоком тылу немецко- фашистской группы армий «Центр» отрицательно сказалась на общей обстановке на западном на­правлении.

 

Безрезультатной была и предпринятая войсками Карельского фронта с 28 апреля по 13 мая Мурманская наступательная операция.

 

Итак, в итоге сражений весной 1942 г. советские войска, несмотря на массовый героизм, стойкость и самоотверженность, не смогли решить всех задач стратегической обороны и вынуждены были оставить важные райо­ны и плацдармы, предназначавшиеся для развертывания крупного наступ­ления летом. Инициатива действий на всех основных направлениях ока­залась в руках противника. Перед советским Верховным Главнокомандо­ванием встал вопрос о выработке новых стратегических решений на про­должение борьбы на юге с крупными силами вермахта.